Поделиться
На этой неделе много говорили о том, что уже в августе нас ждет очередной дефицит бензина и рост цен на него. При этом Минэнерго отрицает возможность перебоев с топливом. Но замглавы Минэкономразвития Андрей Клепач все-таки прогнозирует рост цен, поскольку бензин уже подорожал в оптовом звене. В апреле были аналогичные проблемы. Тогда острый дефицит испытали независимые автозаправочные станции (АЗС), на долю которых, по оценке Российского топливного союза, приходится 60 процентов розничных продаж. Из 25 тысяч АЗС в России - 16 тысяч независимые.
Так что же происходит на рынке бензина? Почему, не смотря на принятые меры, мы опять ждем неприятностей?
Ведущий эксперт Союза Нефтегазопромышленников РФ Рустам Танкаев:
- В России изменилось потребление бензина. За последнее время резко вырос парк автомобилей, существенно развилась автодорожная сеть. Соответственно, объемы перевозок увеличились, и потребление бензина выросло. При этом производство топлива осталось на прежнем уровне.
РГ: И что мешает его увеличить? Нефтяные скважины "пересохли"?
Танкаев: У нас в настоящее время производится 20 миллионов тонн моторного топливного бензина в год, это столько же, сколько пять или десять лет назад. А общее производство бензиновых фракций сейчас составляет 36 миллионов тонн в год. В принципе их можно преобразовать в моторное топливо, и таким образом дефицит мог бы быть преодолен.
Но для этого нужны специализированные установки. В первую очередь, это каталитический риформинг для облагораживания бензинов. Эти установки относительно просто монтируются и не являются какой-то новацией, так как были разработаны более 50 лет назад. Но сейчас просто не хватает мощностей. Хотя пуск этих установок дело недалекого будущего. Если заняться этим сейчас, то потребуется примерно 2-3 года.
Что касается увеличения объемов бензиновых фракций, то здесь нужно вводить углубляющие процессы, например, замедленного коксования нефтяного сырья. В этом случае, если увеличить глубину переработки с нынешних 70 до 95 процентов, объемы производства бензина выросли бы с 36 до 70 миллионов тонн. Соответственно, никакой речи о дефиците в этой ситуации не было бы. И мы могли бы экспортировать достаточно большие объемы горючего.
К сожалению, условия, в которые поставлены компании, не всегда стимулируют к тому, чтобы проводить реконструкцию заводов и вводить новые технологические процессы. Но это уже проблема Минэкономразвития и Минэнерго, они должны создавать такую среду для технологического развития.
РГ: Ходят слухи о том, что с сентября отменят экспортную пошлину на бензин, и производители начали придерживать его, чтобы потом дороже продать за рубеж. Это действительно так?
Танкаев: Сейчас заградительные пошлины на вывоз бензина продлили на август. Но это касается только моторного топлива. А его объем ничтожен по сравнению с производством бензина на внутреннем рынке. Так что это всего лишь слухи.
РГ: Хорошо. Но, тем не менее, бензин дорожает. При этом стоимость нефти, добытая в июне, снизились на 10,2 процента, тарифы на ее перекачку трубопроводным транспортом остались без изменения. Так почему все-таки растут бензиновые цены, если исходное сырье дешевеет?
Танкаев: В условиях рынка конечные цены определяются не затратами на производство продукта, а соотношением спроса и предложения. У нас в настоящее время спрос значительно превышает предложение. Поэтому на российском рынке есть реальный дефицит бензина. В этой ситуации тот, кто его производит, может продавать тому, кто дороже заплатит. А поскольку на всех не хватает, то получает бензин тот, кто платит дороже. Поэтому цена и растет.
РГ: А что стало причиной неожиданного снижения цен на нефть?
Танкаев: Международное энергетическое агентство приняло решение об интервенции на нефтяном рынке за счет стратегических запасов нефти, которые хранятся в крупнейших нефтепотребляющих странах. Общий объем интервенции составит 60 миллионов баррелей. Половину обеспечит Государственный нефтяной резерв США.
В июне это решение повлияло на рынок психологически. А в июле это решение начало действовать. И первые 7 миллионов баррелей из американского резерва уже ушли на рынок.
В августе предполагается, что интервенция достигнет пика. США поставят 23 миллиона баррелей, а остальное - другие страны. Такая интервенция на время собьет цены. Но потом рынок отыграется с очень большой силой, так как резервы стран потребителей истощаться. Так что в сентябре цены на нефть подскочат очень сильно. Можно ожидать 140 долларов за баррели, если не больше.
На самом деле то решение, которое приняли в Международном энергетическом агентстве очень сомнительное. Решение проблемы я вижу в прекращении военных действий в Ливии и восстановлении там добычи нефти. А также в поставках достаточно больших объемов нефти из арабских стран.
РГ: Как-то все это не очень оптимистично. Неужели ничего нельзя предпринять оперативно, чтобы на рынке бензина не произошло резких перемен к худшему?
Танкаев: Можно было бы расширить толлинг. Это переработка сырья на заводах, находящихся в соседних странах, с последующим вывозом готовой продукции. Для России было удобно это делать на НПЗ Украины или Казахстана.
Там, конечно, есть свои проблемы, да и технологический уровень у них низкий, но заводы не загружены полностью. Поэтому можно было бы увеличить объемы производства бензина, загрузив их российской нефтью. Сейчас, насколько я знаю, правительство РФ разрабатывает регламент по применению толлинга. Так что если они достаточно быстро успеют сделать это, то дефицита не будет. Это в краткосрочной перспективе.
Но есть еще одна ситуация, которая влияет на рынок бензина достаточно серьезно. Это неравномерное распределение нефтеперерабатывающих заводов по территории России и то, что все они принадлежат вертикально-интегрированным компаниям. Если на уровне АЗС у нас монополии практически нет, то на уровне производства топлива существуют региональные монополии. Например, Омский НПЗ. Нужна конкуренция. Для этого необходимо, чтобы на территории России было несколько НПЗ, которые не принадлежали бы вертикально-интегрированным компаниям. И они у нас хоть и медленно, но постепенно возникают.
РГ: И где их планируют строить?
Танкаев: Например, есть Афипская площадка в Краснодаре. Завод раньше стоял в черте города, и все время закрывался по экологическим требованиям. Сейчас собственник получил площадку за пределами городской черты. Мощность этого завода составит 12 миллионов тонн в год. Это очень много. Так как на юге дефицит бензина достаточно велик, то, конечно, такой завод был бы решением проблемы. Тем более он не принадлежал бы вертикально-интегрированным компаниям, и на нем могли бы перерабатывать нефть все желающие. В связи с этим и структура формирования цены была бы прозрачна.
Следующим независимым заводом является Антипинский НПЗ, который находится под Тюменью. Его уже частично отстроили, пущены первые две очереди, так что он уже работает. Моторных бензинов пока не производит, но скоро будет. В настоящий момент они делают моторное дизельное топливо. Но в 2012 году запустят и третью очередь. Тогда завод сможет производить бензин на уровне Евро-5. Это, кстати, создаст в Западной Сибири конкурентную среду.
Идем дальше на Восток. Третий проект может стать Амурский НПЗ, который запланирован под Благовещенском. На этот завод сделана предварительная проектная документация и площадка под строительство. Но в настоящий момент никакого отношения к государственным программам он не имеет, и попытка его туда ввести не встретила поддержки.
Надо сказать, что именно развитие конкуренции в нефтепереработки должно быть главной задачей Федеральной антимонопольной службы. Вместо того, чтобы гоняться за нефтяными компаниями, выписывать штрафы и пытаться административным путем урегулировать рынок, неплохо бы заняться государственной программой развития конкуренции в области нефтепереработки.
РГ: Ваш прогноз на август-сентябрь по дефициту бензина и росту цен. Танкаев: В августе мы увидим нарастание дефицита бензина на внутреннем рынке. Но также в августе заработают первые проекты по толлингу. И в сентябре дефицит топлива значительно сократится, ситуация стабилизируется. А дальше она будет улучшаться. Но только в том случае, если наше государство будет реализовывать толлинг и развивать конкуренцию.
Тем временем, основную проблему, которая может породить дефицит бензина, многие эксперты видят в том, что с к 5 сентября этого года из оборота должны быть выведены Аи-80 и Аи-92, на которые, по оценке центра "КОРТЕС", приходится, соответственно, 15 и 65 процентов продаж.
РГ: О том, что это должно произойти, компании знали давно. Что им помешало модернизировать свои производства: это объективные и субъективные причины?
Агван Микаелян, генеральный директор компании "ФинЭкспертиза":
- Проблема здесь значительно глубже. Сама схема модернизации, предложенная государством, на мой взгляд, оказалась малоэффективной. Государство стимулирует отрасль, давая налоговые преференции, но при этом жестких требований к использованию этих льгот, в том числе, на переоборудование производства не предъявляет. Бизнес есть бизнес, и если можно ничего не менять, зарабатывать на существующем оборудовании, с применением старых технологий, вкладываться в модернизацию никто не спешит. Это компаниям невыгодно. Также нужно понимать, что стоимость тонны сырой нефти на экспорт выше, чем тонна продуктов ее переработки внутри страны.
РГ: Может, бизнес просто шантажируют правительство, когда прогнозирует дефицит, пытаясь заставить власть отложить вывод из оборота этих марок бензина?
Микаелян: Правила игры на этом рынке давно пора менять. Если мы продолжаем закладывать в бюджет ожидаемые мировые цены на нефть, то государству, на мой взгляд, необходимо ввести квоты на ее экспорт таким образом, чтобы часть добываемой нефти продавалась на внутреннем рынке по внутренним ценам. Данное квотирование просто вынудит переработчиков заниматься модернизацией старых производств, для того чтобы получить доход от продажи светлых нефтепродуктов, цены на которые будут выше стоимости сырья на внутреннем рынке. Здесь для них были бы весьма эффективны налоговые преференции с условием поставок продуктов переработки на внутренний рынок.
Только в этом случае государство может требовать отказа переработчиков от выпуска низкоактанового бензина. В противном случае мы оказываемся в ситуации, при которой бензин марок Аи-80 и Аи-92 будет с помощью различных присадок вне производств доводиться до необходимого октанового числа, что нанесет значительно больший ущерб и экологии, и технике.
Учитывая эти проблемы, и то, что существующий автопарк пока объективно не готов переходу на другое топливо, отмена этих марок, безусловно, приведет к нехватке бензина. Более того, заполнение рынка высокооктановым бензином поставит перед большинством потребителей задачу принудительного снижения его октанового числа, то есть снижения его качества, что уж никак не будет способствовать улучшению экологической ситуации.
Если бензин дорожает, но его хватает - это одна беда, но когда его дефицит способствует неудержимому росту цен - это социальный взрыв. Полагаю, что правительство не пойдет на это и будет вынуждено отложить решение. Считаю, что для эффективного перехода на новые экологические стандарты, необходима детально проработанная государственная программа, учитывающая интересы и возможности всех участников рынка, включая рядовых потребителей