Поделиться
В России создана ассоциация вузов, которые готовят людей новой для нашей страны специальности: судебных экспертов. Подробности сообщила сайту "Российский газеты" глава новой ассоциации, директор Института судебных экспертиз, заведующая кафедрой судебных экспертиз Московской государственной юридической академии имени О.Е. Кутафина Елена Россинская.
Российская газета: Елена Рафаиловна, проясните, в чем же новизна? Судебные эксперты существуют давно, вспомним тех же "Знатоков", третьей в их компании была именно эксперт.
Елена Россинская: Уточню - по сюжету она была судебным экспертом и служила в милиции. Таких экспертов у нас было немного, и готовили их, в основном, ведомственные вузы.
РГ: Значит, новое дело новым все-таки не является?
Россинская: Наоборот, судебная экспертиза - это новая специальность, я, фактически, участвовала в ее формировании, потому что я член президиума Учебно-методического объединения, один из авторов Федерального образовательного стандарта третьего поколения, по которым мы начнем обучать студентов с будущего года.
РГ: Тогда откуда же брались все предыдущие поколения судебных экспертов?
Россинская: До 1996 года единственным высшим учебным заведением, где осуществлялась подготовка судебных экспертов, был факультет экспертов-криминалистов (ФЭК) Волгоградской академии МВД России (ранее Высшей следственной школы МВД СССР). Выпускники получали диплом о высшем юридическом образовании и свидетельство на право производства криминалистических экспертиз. Эксперты других родов судебной экспертизы готовились путем повышения квалификации в ходе индивидуальных стажировок или краткосрочных курсов.
РГ: Наши досье сообщают, что примерно таким путем в свое время и вы стали судебным экспертом в системе МВД.
Россинская: В чем-то, считаю, мне повезло. В 1972 году я закончила с красным дипломом Московский институт тонкой химической технологии имени М.В. Ломоносова. Потом почти 7 лет проработала во Всесоюзном научно-исследовательском институте источников тока. Но в конце 1978 года нашу лабораторию закрыли. И тут вдруг набор в органы МВД - специалистами из академических институтов усиливали экспертные учреждения.
РГ: Как сложилась ваша милицейская карьера?
Россинская: Придя в МВД, я получила звание лейтенанта. Честно и добросовестно отработав более 20-ти лет, ни одной ступеньки не пропустив, дослужилась до полковника. Это касается и моих научных должностей: эксперт, младший научный сотрудник, старший научный сотрудник, доцент, профессор вузов системы МВД. Должна сказать, я с удовольствием вспоминаю свою милицейскую карьеру, хотя это было довольно давно.
РГ: Значит, система не только была, но, судя по вашим словам, она и работала хорошо. Зачем потребовалось что-то менять? Не приведут ли новации к разрушению старого?
Россинская: Не приведут, потому что создаются не вместо чего-то, а - в дополнение. В начале 90-х годов, когда возникли новые хозяйствующие субъекты и новые общественные отношения, у нас очень оживилась практика по гражданским делам, получил развитие и арбитражный процесс, который в Советском Союзе был в зачаточном состоянии. Стало назначаться большое число различных экспертиз, и необязательно криминалистических. Практика показала, что уровень экспертных заключений специалистов, закончивших обычные вузы и затем прошедшие курсы подготовки экспертов, был невысок. Тогда и возникла идея готовить экспертов в рамках высшего профессионального образования.
РГ: Кто первым начал это делать?
Россинская: Сперва новых экспертов-криминалистов стали готовить кроме Волгоградской академии, еще в Саратовском юридическом институте и Московском университете МВД. То есть все оставалось опять в рамках системы органов внутренних дел. Затем в конце 90-х я начала реализовывать в МГТУ имени Баумана проект подготовки экспертов инженерно-технических экспертиз в рамках второго высшего образования. Но когда я в 2001 году закончила службу в МВД и пришла работать в Московскую юридическую академию, Олег Емельянович Кутафин мне сказал: "Если вы у нас работаете, то давайте готовить экспертов в академии". Получив карт-бланш, мы сначала создали Институт судебных экспертиз, а затем кафедру. Но выбрали не традиционно криминалистические направления, и не инженерные, как в Бауманке, а стали готовить экспертов-экономистов и экспертов-речеведов.
РГ: Разве можно в рамках одного образования совместить и специальные знания в какой-то области, и юридическую подготовку, необходимую эксперту?
Россинская: В этом и есть специфика нашего института - мы даем комплексное образование, готовим специалистов с двойной компетенцией, на стыке: экономика и право, лингвистика (филология) и право.
РГ: Все равно, как удается вложить в голову человека такой огромный массив знаний в рамках времени, отведенного на учебный процесс?
Россинская: У нас есть свои методики.
РГ: Уникальные?
Россинская: Нет, многие из них используются и в других вузах. Мы активно обмениваемся передовым опытом. Кстати, для этого в том числе и создана ассоциация вузов, которые готовят судебных экспертов. Сейчас судебных экспертов готовят в 17 высших учебных заведениях.
И экспертов, и юристов в академии мы готовим с использованием интерактивных методов обучения, проводим деловые и ролевые игры, в том числе судебные слушания, и так далее. Широко применяем тестирование, лабораторные и практические занятия по исследованию различных объектов, которые могут стать вещественными доказательствами. Наш институт должен выпустить готового эксперта, который сразу после окончания вуза может делать экспертизы, от которых зачастую зависит судьба человека. Причем наши выпускники могут специализироваться сразу на нескольких направлениях.
РГ: Получается "два в одном". Или - "три в одном"?
Россинская: Четыре в одном. Допустим, речеведы могут проводить лингвистические, фоноскопические, автороведческие и почерковедческие экспертизы. А с этого года будет даже шесть в одном. Добавляются трасология и технико-криминалистическая экспертиза документов.
РГ: Недавно пленум Верховного суда России принял постановление, разъясняющее, как привлекать экспертов и специалистов к уголовному процессу. А что - были какие-то неясности?
Россинская: Предыдущее постановление пленума, посвященное судебной экспертизе, было принято еще в 1971 году, тогда еще был пленум Верховного суда СССР. Одно то, что с тех пор прошло 40 лет, говорит, что пора было принять документ с разъяснениями. В некоторых постановлениях Верховного суда затрагивались вопросы использования специальных знаний, но этого было недостаточно.
Потребовалось разъяснить и новые формы использования специальных знаний, обобщить практику. Например, возникла проблема, когда ввели статью 58, расширившую функции специалиста. В Уголовно-процессуальном кодексе РСФСР это был помощник следователя, который мог участвовать в следственных действиях и применять технические средства для выявления и фиксации следов преступления и преступника, использовать для фиксации обстановки фото-, кино- и видеосъемку, изучать объект. Считалось, что экспертизу он затем делать не имеет права. Хотя лучше всего поручить экспертизу тому, кто сам участвовал в собирании объектов для исследования, например, в ходе осмотра места происшествия. Теперь появились новые доказательства: показания и заключение специалиста.
РГ: Непрофессионалу трудно разобраться в таких тонкостях.
Россинская: На стадии возбуждения уголовного дела нередко проводятся, так называемые, предварительные исследования в целях выдвижения и уточнения оперативных и следственных версий, а также рационального планирования расследования и т. п. Нередко без предварительного исследования вообще нельзя обойтись. Допустим надо определить, является ли наркотиком изъятое у задержанного вещество. Специалист может это определить достаточно быстро. Благодаря предварительному исследованию специалиста, правоохранительные органы узнают, что изъят действительно наркотик, и получат основания для возбуждения дела. Но затем то же вещество вновь придется отправлять на исследование в рамках судебной экспертизы, поскольку результаты такого исследования не могут иметь доказательственного значения, раз уголовное дело еще не возбуждено.
РГ: Выходит двойная работа. Так ли она нужна?
Россинская: Было предложение - использовать эти материалы в качестве заключения специалиста. Однако это недопустимо, поскольку выводы специалиста далеко не всегда совпадают с результатами экспертизы, они своего рода пилотажное, предварительное мнение. Никакие предварительные исследования не могут заменить судебную экспертизу, поэтому выход из ситуации видится в допущении проведения судебной экспертизы до возбуждения уголовного дела, особенно в ситуации, когда без исследования нельзя решить вопрос о возбуждении уголовного дела.
Заключение специалиста - это суждение по вопросу. По смыслу закона специалист не проводит исследования материальных объектов. Пленум Верховного суда России разъяснил, что если необходимо исследование вещественных доказательств, оно должно проводиться только в рамках судебной экспертизы. Если же требуется получить разъяснения по вопросам, возможен допрос специалистов, осуществляемый по правилам допроса свидетелей либо получение его суждения в виде заключения.
РГ: Адвокаты нередко не согласны с выводами назначенных судом экспертов. Может ли защитник сам заказать экспертизу?
Россинская: Постановление Пленума разъясняет, что любые исследования, осуществленные по поручению адвокатов, не должны рассматриваться как судебные экспертизы, поскольку экспертное исследование может быть проведено только лицом, назначенным в качестве эксперта в установленном законом порядке. Адвокат (защитник) может только ходатайствовать о назначении экспертизы перед следователем или судом. Вместе с тем, это не должно расцениваться как препятствие для приобщения к материалам уголовного дела и использования в процессе доказывания заключения специалиста, полученного в соответствии с требованиями ч. 3. ст.80 УПК РФ. Следовательно, адвокат вправе заказать заключение специалиста, но некоторые юристы хотели бы в нем альтернативу судебной экспертизе. Пленум Верховного суда с такой позицией не согласился.
РГ: Значит все, никаких надежд?
Россинская: По нашему мнению, для обеспечения реальной состязательности сторон в уголовном процессе необходимо уравнять в правах стороны обвинения и защиты при назначении судебных экспертиз, а не подменять полноценное экспертное исследование предварительным исследованием или заключением специалиста.
РГ: Сколько в целом проводится судебных экспертиз в стране?
Россинская: Вот данные судебного департамента при Верховном суде России. В прошлом году судами было вынесено 106 тысяч 344 постановления о назначении экспертиз с оплатой за счет средств федерального бюджета. Из них с указанием в постановлении сумм к оплате было вынесно 95 тысяч 769 постановлений, суммы расходов по этой графе составили 31 миллион 167 тысяч 328 рублей. Число экспертиз постоянно растет. Поэтому работы у судебных экспертов, как говорится, непочатый край.