Поделиться
Филипп Жанти - постоянный гость Чеховского фестиваля. Он принадлежит к тем волшебникам, которые радуют и знатоков, и широкую публику, заставляя их погружаться в таинственную область бессознательного. Недоумение, растерянность, потеря ключей от смыслов, сомнение в своей способности истолковывать и понимать, страхи, но прежде всего наслаждение - такова природа того восторга, который испытывают зрители, впервые увидевшие французского мага.
Он родился в 1938 году, учился в Школе графических искусств в Париже, объявил голодовку против войны в Алжире, после чего отправился путешествовать по миру и на своем маленьком "ситроене" исколесил 47 стран и 8 пустынь, играя кукольный спектакль "Экспедиция Александра". Его документальный фильм о кукольных театрах мира, который он делал, чтобы не умереть с голоду, озвученный голосом Гердта, показывали по российскому телевидению. Вернувшись во Францию, он вдруг осознал, что театр стал главным путешествием его жизни. "Компани Филипп Жанти", основанная им в соавторстве с женой Мари Андервуд в 1967 году, за время своего существования путешествовала непрестанно, посетив более чем 50 стран.
"Неподвижные пассажиры", сочиненные на музыку Анри Торга и Сержа Уппена в 1995 году, тоже путешествовали по всему миру. И так же, как в других опусах Жанти, его подлинной темой стало исполненное тревог и опасностей путешествие по волнам и пустыням внутреннего ландшафта сознания. Его главный цвет - цвет пустыни, его главный материал - оберточная бумага, его главное чувство - безбрежность метаморфоз.
Утлое суденышко - картонная коробка, из которой появляются другие картонные коробки, а бумажная рука, выловленная из колышущейся ткани моря и поначалу так идеально прилаженная к чьей-то "живой" руке, становится монстром, диктующим движения резкие и убийственные.
Исчезновение, потопление, выныривание и вновь исчезновение - так "человечки-коробочки" Жанти начинают свое путешествию по морю страданий, унижений и обретений. Эти звери-люди-вещи, поющие так же совершенно, как совершенно их владение телом, ведут монотонную арабскую вязь, скрывая лицо, вновь его обретая, падая и хороня своих близких, свои надежды, аккуратно заворачивая их в оберточную бумагу, которая сохраняет остов, кокон, "паранджу" человеческого тела, чтобы уже в следующий миг освободить его, дать вновь подняться и участвовать в общей метаморфозе бытия. Эти коконы-трупики, вырастающие и вновь сливающиеся с пустынным бумажным ландшафтом, образуют странные ассоциации с миром Востока, а на фоне арабской мелодии и вовсе навевают мысли о диалоге мусульманской культуры и Запада.
Но эти мысли возникают где-то в самой глубине сознания, Жанти не дает им обрести осмысленность - это лишь амальгама, измятая метафора человеческой бренности. И в том, на мой взгляд, заключена притягательная сила и одновременно слабость его последних спектаклей. В них слишком измялись слова и вещи, идеи и образы - они накапливаются подобно тем бумажным комьям, что растут в его театральной пустыне. И восхищение техническим совершенством и фантазией мастера сменяется усталостью, настигающей знатоков к концу. Два часа путешествия на общеметафизические темы уравнивают широту поэтических смыслов с их полным отсутствием.
И потому нисколько не удивляешься, читая в программке: "В "Неподвижных пассажирах" присутствует политический подтекст. Я говорю о кризисе, о торжестве алчности, о крушении утопий, о национальной идентичности, о ношении паранджи... Но меньше всего на свете я хотел бы растерять свою поэтическую силу".