Поделиться
Дочь автора "шоковой терапии" Егора Гайдара уехала из Москвы и сейчас работает в провинции. О своих отношениях с отцом и его роли в своей жизни вице-губернатор Кировской области Мария Гайдар рассказала "РГ".
Российская газета: Мария, ваш отец человек известный. Внук знаменитых писателей, автор экономических реформ, первый министр финансов постсоветской России... Что вы больше всего цените в своем отце? Кто Егор Тимурович для вас - успешный политический деятель, эффективный управленец?
Мария Гайдар: Для меня он прежде всего невероятно одаренная личность. Это человек совершенно потрясающе одаренный интеллектуально. С очень большим чувством долга и патриотизма. И, конечно, настоящий интеллигент. Он был очень тактичным человеком, всегда вежлив, выдержан, спокоен.
РГ: С момента смерти вашего отца прошло уже полтора года. Вам очень его не хватает?
Гайдар: Мне тяжело без него. Я даже не думала, что будет так тяжело. Спустя год стало немного легче, но... Его все равно не хватает. Я постоянно о нем думаю, перечитываю его книги, а когда встречаюсь с кем-то из своих родных, кажется, что он до сих пор с нами. Мне очень жаль, что я уже не могу с ним поговорить, как прежде, что-то обсудить. Теперь, к сожалению, это происходит только во сне. Он часто мне снится... Один сон, например, периодически повторяется. Будто происходит прощание с ним, и он протискивается через людей (на реальном прощании была огромная очередь ), подходит ко мне и спрашивает: "Как думаешь, ничего если я без очереди пройду, все-таки со мной прощаются?" Часто снится, что он выжил. Я ему говорю: "Смотри, как близко ты был от гибели", прошу его начать заботиться о своем здоровье, а он не хочет, и я очень волнуюсь.
РГ: Отношение к вашему отцу в обществе до сих пор неоднозначное. Одни проклинают его за те реформы, которые он проводил в лихие 1990-е, другие видят в нем эффективного реформатора. Докатывается ли до вас эхо отношения к отцу?
Гайдар: Конечно. Но на самом деле эта проблема намного приувеличена. Когда я начала заниматься общественной работой, все говорили, ну, вокруг нее точно будут люди либерального склада, с фамилией Гайдар по-другому невозможно. Сегодня я работаю в Кировской области, а это исключительно "красный пояс". Но я не чувствую той ненависти, которую можно было бы предположить, к своей фамилии. Гораздо чаще бывает чрезмерно предвзятое отношение к тому, что женщина, молодая, и т. д. Вопросы из-за которых насмерть бьются в столице, в регионе не имеют никакого значения.
РГ: Как вам живется в Кировской области?
Гайдар: Когда приехала, я была все время на работе. Все трудности были связаны с работой и с тем, чтобы как можно быстрее адаптироваться, выстроить команду, разобраться с тем, что надо делать, и начать это делать. Только через какое-то довольно продолжительное время я стала обращать внимание на то, что есть жизнь, быт, и постепенно этот быт как-то наладила. Если первое время я жила в комнате на государственной даче, то потом сняла квартиру, начала ходить в спортзал, у меня появились знакомые.
РГ: Маша, вам удобен этот город с ледяными горками вместо тротуаров, с облезлыми желто-серыми домами, с вечными дырами на дорогах?
Гайдар: Здесь очень большие проблемы с ЖКХ, у меня дома, например, часто нет воды. Мало магазинов и в среднем все дороже чем в Москве. Но удобство это понятие относительное. А Удобна ли Москва для жизни?
РГ: Учитывая бесконечные пробки, вряд ли.
Гайдар: Пробки, расстояния, загазованность, парковаться негде. В Кирове таких проблем нет, здесь можно всегда найти место для парковки, доехать до любой точки без пробок. Говорят, что Москва - это город двух встреч в день. В Кирове в день можно провести двадцать встреч. Это совершенно другая среда. Здесь начинают работу раньше и раньше заканчивают. Например, на обед ходят домой. Представляете, насколько это другое качество жизни, когда муж уходит с работы домой, ест домашний суп, общается с женой и детьми?
РГ: А у вас есть свободное время? На что вы его тратите?
Гайдар: Занимаюсь спортом, сижу дома читаю. На самом деле, мне особенно не с кем и некуда ходить.
РГ: Вам здесь одиноко?
Гайдар: Да, есть определенное состояние одиночества. Иногда, чтобы созвониться с прежними друзьями, просто не хватает сил. Конечно, у меня появились новые друзья и знакомые. Просто, когда ты становишься узнаваем и на тебя все смотрят, уже не так комфортно куда-то пойти. В то же кино. Здесь вообще люди меньше куда-то ходят, больше сидят по домам. Если сравнить, например, Рим, Москву и Киров, то в Риме только и делают, что сидят в кафе семьями. В Москве что-то среднее, а в Кирове - только домашнее сидение. Я тоже прониклась этим духом домашнего сидения (смеется).
РГ: Неужели не скучаете по столичной жизни?
Гайдар: Скучаю по каким-то моментам, друзьям. Я думаю, это вопрос социальных контактов. Дело не только в друзьях и знакомых. В Москве можно найти множество мероприятий: семинаров, конференций, событий. Всегда можно куда-то пойти, пообщаться. В столице, кроме культурной, есть еще интересная социальная жизнь. Здесь такого нет. В Киров часто приезжают выставки, театры, актеры, но, к сожалению, нет экспертного сообщества. Нет социальной жизни.
РГ: За три года работы вице-губернатором вы успели стать чиновницей?
Гайдар: Надеюсь, что нет. Вокруг меня очень живые люди. Иногда, правда, я начинаю говорить мертвым языком чиновника. Как-то моя подруга попросила объяснить, как работает система обращения за медицинской помощью. Я написала, она прочитала и спрашивает : "Маш, ты сама это написала? Это же ужасно". Чиновничий язык заразный. Но по сути от жизни и работы здесь я стала более живой, чем была в Москве.