Поделиться
Приближается великий праздник всех христиан: Христово Воскресение. Наше государство светское, но все больше людей - и старых, и малых - приходят к Богу. У каждого свой путь, и почти всегда непростой. У Валерия Сырцова - священника из городка Свободный - этот путь растянулся на долгие годы.
...Город Свободный одним кирпично-панельным боком прилепился к становому хребту России - Транссибу, другим краем упирается в покатый берег Зеи. Городок этот - обычный стежок в грубом полотне жизни провинциальной России.
Одноэтажная городская слобода: нечищенная дорога, скользкие тротуары. В храме намолено и тихо. Батюшка от назначенного часа задержался минут на десять, размашисто перекрестился перед алтарем и тихо извинился за опоздание.
- Дочку из школы забирал, сегодня на улице очень холодно, - виновато улыбнулся он.
Его детство и юность - военный городок ракетной дивизии. Советское детство будущего протоиерея Валерия Сырцова - калька тогдашнего октябрятско-красногалстучного времени. Бывал и наказанным за шалости и жаловался о своих бедах в усатую морду кота Мурзика. После окончания школы в перестроечном 1985 году Валерий поступил на факультет иностранных языков Благовещенского пединститута. Зачислили его туда с большой неохотой: в характеристике значилось, что он не член ВЛКСМ.
- Неформальный я был, - белозубо улыбается батюшка.
К пятому курсу его студенчества большая страна неуклюжим шагом ступила в "рыночные отношения": они с друзьями пригоняли на продажу из Владивостока подержанные японские иномарки, посредничали в продаже квартир. Зарабатывали шальные деньги, которые так же по-шальному жгли в ресторанах на хмельную молодость.
- Как-то проснулся утром с пустотой в душе, а в голове свербила одна мысль: а что дальше? Так жить больше не хотелось, а другого ничего не знал, - вспоминает батюшка.
В тот растерянный день Господь послал ему встретить на автобусной остановке одного из приятелей. Поделился с ним, что такая жизнь ему тягостна, но не знает, что делать дальше.
- Иди в церковь, - неожиданно пробасил друг по буйной молодости.
О церкви у постперестроечного коммерсанта Сырцова на тот момент были весьма смутные представления. Он, как и большинство его поколения, крестился "на всякий случай".
В тот вечер он робко преступил порог храма. На одном задыхе отстоял вечернюю службу, из состояния оцепенения его вывели слова пожилой женщины: "Молодой человек, храм закрывается". Его душа вздрогнула и задышала по-другому. Сердце просило Бога.
Он стал постоянным прихожанином храма. Вскоре паренька заметил епископ и пригласил на беседу в епархиальное управление. В разговоре Валерий признался, что хотел бы остаться послушником.
Тесная комнатка на четверых, узкая кровать и грубый комок ватной подушки - это начало его церковного послушания. Впрочем, его приживление к церкви было нетрудным. Через полгода жизни послушником он принял решение не сворачивать с церковной стези. Владыка, понимая всю серьезность вопроса, велел съездить к родителям на Украину за благословением.
На украинский перрон он сошел в неком душевном смятении... Потом мама ему призналась, что как только она его увидела около вагона, то сразу поняла, что сын принял единственное решение - Богу служить. На дворе стоял 1996 год.
...Незадолго до священнического рукоположения он сделал предложение руки и сердца молодой девушке, прихожанке храма. Ирина предложение приняла. А сразу после венчания их, молодых и нарядных, поезд увозил в столицу БАМа - город Тынду. В одном вагоне с ними ехал архиерейский хор, который до полночи пел для молодых "Многие Лета".
"Стройка века" по имени БАМ встретила молодого батюшку тысячами людских сердец, которые скучали по слову Божьему. Вчерашние строители магистрали, приехавшие в основном из западных областей России, с Украины и Белоруссии, не были махровыми атеистами, и приезд священника для многих стал праздником.
В тех брошенных далях остались особые люди: с суровым характером и чистым сердцем, чувствующим малейшую фальшь.
- Приедешь на какую-нибудь крошечную станцию или в поселок - народ готов был на руках носить. Это было приятно и очень смущало, - признается отец Валерий.
Господь ссудил ему полтора года бамовской жизни. В 1998 году молодой священник приехал служить в город Свободный.
...Городок был в основном атеистическим и безбожным и приехавшего священника не выкупал в радости долгожданной встречи. Его порой материли на улице и в презрительной манере называли "поп", он в ответ читал молитву Иисусову и тихо говорил: "Господи, они не ведают, что творят..." Кроме служб в церкви отец Валерий шел на городское телевидение и в редакции местных газет и тихо говорил о православии и вере. Простым, понятным языком. Его стали слышать.
Жизнь священника отца Валерия Сырцова в провинциальном городке - это беспрерывное служение Богу и людям. Все на виду, даже когда ты за рулем авто или в куцей очереди у газетного киоска. Двенадцать лет он не знал, что такое отпуск и отдых.
- Нам отпуск положен, но как бросишь храм? Как оставишь людей, - недоумевает он.
Священник Сырцов за эти годы крестил, исповедовал и отпел десятки тысяч горожан. Ему больше всех в этом городке доверено самых сокровенных тайн, горестей и радостей. Когда просят покрестить детей из отдаленного села, он садится за руль авто и сам едет в это село. Понимая, что проще приехать ему одному, чем привезти ораву детворы в храм. Таинство крещения проводит так, что люди помнят об этом долгие годы. Несколько лет назад к отцу Валерию обратился генерал, командующий космодромом "Восточный".
- Покреститься у вас можно? - пробасил двухметровый мужик в генеральских лампасах.
Таинство прошло в купели свободненской церкви.
- Тогда-то мне и пришла окончательная мысль построить крестильню. Чтобы все было чинно, чтобы человек был в крестильной рубашке, чтобы троекратно погружать в воду, - делится батюшка.
Прихожане поддержали его идею, и сегодня в церковной ограде высится часовня, в которой просторная купель с хрустальной водой, пахнет деревом и мерцают лампады. Крещение проходит полным чином, через погружение.
Его будни - это и "воскресная" школа при храме, не закрывающая свои двери даже на один день уже на протяжении многих лет. Он недавно закончил учебу в духовной семинарии и носит в душе мечту продолжить обучение в духовной академии.
Он называет себя строгим отцом, все капризы его детей обрываются после одной материнской фразы: "Вот все расскажу отцу..." Им достаточно одного его взгляда. Он по-прежнему послушный сын и своим родителям перечит только мысленно. А самой дорогой наградой для него стали недавние мамины слова: "Я самая счастливая мама на свете".
С ним трудно спокойно пройти по городу, несколько кварталов десятки пытливых взглядов и через каждый шаг: "Батюшка, здрасьте". Он всем ответит, кивнет и улыбнется. Нет, он не совершал громких подвигов, в его присутствии не совершались чудеса городского масштаба.Он просто ежедневно, ежечасно служит Богу и людям. Без отпусков, выходных и отгулов. Люди это поняли и все как один называют его одним-единственным словом: "Наш батюшка..." Без прилагательных. После слова "наш" они кажутся лишними.