Поделиться
По данным Государственного антинаркотического комитета, экономика России из-за высокого уровня наркотизации населения теряет два-три процента валового национального продукта.
В Сибирском федеральном округе, по самым скромным подсчетам, это более 185 миллионов рублей ежедневно. Как сократить гигантские потери, на "Деловом завтраке" в новосибирском филиале "РГ" рассказал начальник управления аппарата ГАК по СФО Виталий Яковлев.
Российская газета: Виталий Леонидович, из чего складывается эта огромная цифра - 185 миллионов рублей в день?
Виталий Яковлев: Валовый региональный продукт Сибирского федерального округа в 2009 году составил 3 триллиона 390 миллиардов 224 миллиона рублей. Соответственно, два процента от этой суммы - это около 68 миллиардов в год, и более 185 миллионов рублей в день. Существует определенная методика расчета экономических потерь, основанная на различных факторах, и, прежде всего, - исключение из экономически активного населения наркобольных.
В Сибирском федеральном округе, только по официальным данным, - 74 тысячи наркозависимых, которые ничего не производят. При этом государство вынуждено тратить средства на их лечение, содержание в учреждениях пенитенциарной системы (примерно семьдесят процентов наркоманов рано или поздно оказывается в колониях), вынуждено нести затраты на судебную и правоохранительную деятельность и так далее. Кроме того, уровень наркотизации населения серьезно влияет на демографию - рождаемость снижается, на свет появляются больные дети, и это влечет новые потери.
Надо сказать, что Сибирь в этом смысле - одна из самых неблагополучных территорий в России. Среднероссийский показатель - 250 наркозависимых на сто тысяч населения. В СФО эта цифра в полтора раза выше - 395. Еще хуже обстоят дела в сибирских моногородах: Искитиме Новосибирской области, Прокопьевске, Киселевске Кемеровской области и других. Там наркобольных в два-три раза больше, чем в среднем по округу.
РГ: Почему именно в моногородах сложилась такая ситуация?
Яковлев: Во-первых, из-за проблем с занятостью населения. Во-вторых, как правило, средства на антинаркотические региональные программы аккумулируются в региональных центрах, а в моногородах такие мероприятия финансируются по остаточному принципу. Есть проблемы и с лечением наркозависимых в глубинке: в лучшем случае, на весь район - один нарколог. По нашим данным, в СФО штат наркологов укомплектован только на тридцать процентов, и ситуация продолжает ухудшаться: врачи пенсионного возраста уходят, а их места занять некому.
Между тем сегодня в России до девяноста процентов тех, кто прошел курс лечения и снова опускается в яму наркомании. В ближайшее время этот вопрос будет однозначно решен: в стране создается сеть государственных реабилитационных центров для лиц, страдающих различными видами зависимости. Сейчас в Российской Федерации всего четыре таких учреждения. Для сравнения: в Советском Союзе действовало 144 подобных центра.
РГ: О том, что в России необходимы современные центры реабилитации, говорят давно. Но известно ли, на какие деньги они будут строиться?
Яковлев: Известно. В прошлом году указом президента была принята Стратегия государственной антинаркотической политики, рассчитанная на срок до 2020 года. Это не только важнейший политический документ, но и перечень конкретных действий, обеспеченный денежным эквивалентом. На ближайшие четыре года будет разработана федеральная программа реализации стратегии. В ней предусмотрены трансферты из федерального бюджета, которые будут предоставлены регионам на строительство центров реабилитации. Кроме того, каждый субъект федерации в рамках целевых антинаркотических программ будет изыскивать средства на то, чтобы строить либо реконструировать помещения для реабилитации наркозависимых. Деньги, я уверен, найдутся. Например, в этом году уже открывается новый реабилитационный центр в Чите. Начинается возведение такого объекта в Республике Тыва, несмотря на то, что это сложный дотационный регион.
РГ: Очевидно, что строительство медучреждений - только один этап решения проблемы. Какие еще шаги будут предприняты?
Яковлев: На последнем совещании у директора Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков Виктора Иванова в очередной раз обсуждался вопрос о введении в России уголовной ответственности за употребление наркотиков. Руководство службы считает, что эту статью в УК РФ, которая была исключена несколько лет назад, необходимо вернуть. Дело в том, что любой потребитель наркотиков, хочет он этого или нет, одновременно является и сбытчиком. Чтобы обеспечить дозу себе, он вовлекает в свой круг пятнадцать, двадцать, а то и тридцать человек. Он социально опасен. Но наказание по уголовной статье должно быть альтернативным - либо лишение свободы, либо принудительное лечение. Это будет большим шагом вперед.
РГ: Будет подготовлена соответствующая законодательная инициатива?
Яковлев: ФСКН разработаны поправки в УК, сейчас они проходят процедуру внутренних согласований. Думаю, в этом году поправки будут внесены на рассмотрение в Госдуму и приняты. Это необходимо. Поймите, чем дольше мы затягиваем с введением принудительного лечения, тем ближе подходим к краю пропасти. Мы видим, как сейчас развивается ситуация с наркотиками в стране. Тенденция очень и очень опасная.
Известно, что девяносто процентов наркозависимых в России употребляют опиаты, прежде всего - героин. ФСКН стала работать активнее, изымается большое количество наркотиков. В результате цена героина растет. И в тех регионах, где складывается дефицит опиатов, где его распространение пресекли, потребитель переходит на аптечный наркотик - дезоморфин. Наркоманы не идут лечиться добровольно. Они целенаправленно уничтожают себя, зная насколько губительны последствия употребления дезоморфина. Если на героине можно прожить семь-восемь лет, то дезоморфин приводит к смерти через два-три года. Парадоксальная ситуация: успешные результаты борьбы с героином приводят к гибели людей. И спасти их можно только с помощью такой меры как принудительное лечение. Тем самым мы не ограничиваем личную свободу наркозависимого. Наоборот - мы предоставляем ему право лечиться.
РГ: Понятно, что введение уголовной ответственности за употребление наркотиков возможно только после того, как в стране будет выстроена система реабилитации. А это дело не одного года.
Яковлев: Да, это действительно так. И дело не только в том, что сеть реабилитационных центров необходимо развернуть как можно быстрее. Нельзя забывать о таком аспекте реабилитации как ресоциализация. Мы можем затратить массу средств на то, чтобы вылечить наркомана, но затем неминуемо встанет вопрос - где ему работать? Три четверти наркозависимых - молодежь в возрасте до 35 лет.
Возьмем, к примеру, такой аспект как обучение в вузах. На сегодняшний день в стране отсутствует система адаптации выпускников. Анализ ситуации в вузах Сибирского федерального округа показал: по истечении трех лет только двадцать процентов выпускников работает по специальности, а пятнадцать процентов вообще остается без работы. Допустим, молодой человек получил профессию инженера. Он хочет работать на производстве. При этом известно, что сейчас коэффициент обновления станочного парка в Российской Федерации составляет 0,3 процента. То есть, цикл полного обновления средств производства в развитых странах составляет десять лет, а у нас - три столетия.
Чтобы ликвидировать это отставание, нам понадобится 300 лет. Как молодому инженеру в этих условиях сохранить мотивацию? Эти факты директор ФСКН приводил на парламентских слушаниях.
РГ: Какие первоочередные задачи стоят перед специалистами ГАКа?
Яковлев: В частности, в первой половине нынешнего года будет принято решение о рецептурном отпуске в аптеке кодеинсодержащих препаратов - тех самых, из которых готовят дезоморфин. Соответствующий законопроект готов, и я глубоко убежден, что в ближайшее время он будет принят. В этой ситуации нам надо будет строго контролировать исполнение этого закона, добиваться принятия подзаконных актов, в том числе на местном уровне, - иначе проблему не решить.
Еще одно направление нашей работы связано с Центром анализа наркотрафика, который выделяет тенденции, отслеживает процессы, происходящие с наркотрафиком в СФО, и разрабатывает рекомендации - не только для наркополицейских округа, но и для других ведомств. Россия является крупнейшим потребителем афганского героина. Кстати, в Афганистане в прошлом году случился неурожай опийного мака, производители переориентировались на гашиш, и благодаря прогнозам наших специалистов мы были готовы к тому, что этот гашиш пойдет в Россию. Так и произошло. В конце января в Новокузнецке была задержана крупная партия - 263 килограмма гашиша, замаскированного под упаковки со стеклопакетами. Центр анализа наркотрафика обязан выявлять различные способы маскировки наркотиков, анализировать поток грузов, который идет в Россию: допустим, зачем нам в июле лук везут прошлогодний, кому он здесь нужен, и так далее.
РГ: Основная масса наркотиков ввозится в Сибирь через границу с Казахстаном - маршрут так называемого афганского наркотрафика известен. Какие мероприятия по укреплению границы будут проведены в рамках принятой стратегии?
Яковлев: Границу нужно укреплять, прежде всего, технически. Необходимы досмотровые комплексы, как стационарные, так и передвижные. Их закупают, но пока этого мало - каждый комплекс стоит в пределах четырех-пяти миллионов долларов. В большинстве случаев наркотики перевозят в замаскированном виде через контрольно-пропускные пункты, потому что пересечь границу каравану фур в другом месте, по бездорожью, не так-то просто. Сейчас на границе СФО есть пять современных досмотровых комплексов, до 2013 года их будет одиннадцать. А вообще такой досмотровый комплекс нужен на каждом из 47 пунктов пропуска на границе Сибири с Казахстаном и Китаем.
РГ: Может ли Центр анализа наркотрафика изучить денежные потоки международных наркодилеров?
Яковлев: Это крайне сложно. Схема выстроена на основе передачи денег "на доверии" - средства передаются по цепочке, из рук в руки, незнакомыми людьми. Если же вы говорите о результатах борьбы с таким видом наркопреступлений как легализация средств, полученных от продажи наркотиков, то это одно из приоритетных направлений работы ФСКН наряду с выявлением организованных групп и пресечением контрабанды. Организованные группы выстраивают наркотрафик годами, и перекрытие этого канала станет существенным ударом: преступникам придется заново налаживать контакты, решать проблемы с транспортом и так далее.
В минувшем году в Сибирском федеральном округе было раскрыто четырнадцать тысяч наркопреступлений, изъято более 340 килограммов героина. Из четырнадцати тысяч преступлений 1 205 совершено организованными группами, 1 395 - группами лиц по предварительному сговору, 146 - в составе организованных преступных сообществ. Пресечено 142 случая контрабанды. При этом очевидно, что одних только полицейских мер в борьбе с наркоугрозой недостаточно. Полицейскими мерами мы просто загоним наркопреступность поглубже, заставим ее еще сильнее замаскироваться, но не решим проблему. Противостоять этой беде можно только консолидированными действиями всех ветвей и уровней власти, меняя социально-эконо-мические подходы и методы на государственном уровне.