Поделиться
От копии древнеегипетского Розеттского камня и образцов шифра, использовавшегося Гаем Юлием Цезарем, до первых американских разведывательных спутников и современных суперкомпьютеров - таков исторический диапазон экспонатов, представленных в Национальном криптологическом музее при Агентстве национальной безопасности /АНБ/ США.
Однако это тот редкий случай, когда прошлое, в том числе и достаточно отдаленное, поддается рассмотрению гораздо лучше, чем настоящее.
Точнее, картина сегодняшнего и даже вчерашнего дня в музейной экспозиции отсутствует напрочь - за исключением разве что большой фотографии 43-го президента США Джорджа Буша-младшего во время посещения им штаб-квартиры агентства. Разумеется, не потому, что эта картина никого не интересует, а наоборот - потому что она в мельчайших подробностях интересует слишком многих. Как пояснил группе иностранных журналистов в ходе недавней экскурсии по музею его куратор, штатный сотрудник АНБ Патрик Уидон, новейшая история этого ведомства, начиная примерно с периода войны во Вьетнаме, строго-настрого засекречена. Спрашивать о ней можно, но на ответ рассчитывать не стоит, откровенно предупредил он.
АНБ занимается радиоэлектронной разведкой, перехватом и дешифровкой информации на зарубежных линиях телекоммуникаций, а также обеспечением безопасности американской правительственной связи. Оно считается крупнейшей и чуть ли не самой секретной из всех разведслужб в США. По недавнему свидетельству газеты "Вашингтон пост", АНБ ежедневно (!) перехватывает, сортирует и затем частично хранит "по 1,7 млрд сообщений электронной почты, телефонных звонков и других видов коммуникаций".
Согласно неофициальной справке, размещенной в Интернете, автомобильные парковки вокруг ведомственной штаб-квартиры в Форт-Миде /штат Мэриленд/ неподалеку от Вашингтона рассчитаны приблизительно на 18 тыс. мест. Кто-то не поленился их подсчитать, чтобы хотя бы так, "на глазок", прикинуть возможную численность личного состава сотрудников АНБ (в открытых источниках называются цифры до 40 тыс. человек). Англоязычная аббревиатура названия - NSA - порой шутливо "расшифровывается" как "No Such Agency" - "нет такого агентства".
Во время поездки на экскурсию, организованную центром иностранной прессы госдепартамента США, мы видели те самые парковки, поскольку небольшой музейный домик стоит как раз посреди них, невдалеке от черного остекленного монолита главного здания штаб-квартиры. Изображения этого комплекса также есть в Интернете, но нам его фотографировать запретили, пригрозив, что фотоаппараты будут изыматься даже просто при повороте объектива "не в ту сторону". Отдельно предупреждали, что в кадре не должно быть людей - во всяком случае, без их прямого согласия.
В самом музее экспонаты разрешалось не только снимать, но в некоторых случаях даже и трогать. Это касалось, например, действующего образца знаменитой электромеханической шифровальной машины "Энигма", использовавшейся нацистской Германией в период Второй мировой войны. Об этой машине, ее несравненных для своего времени достоинствах и о том, как польские и британские дешифровальщики, включая одного из предтеч современной компьютерной техники Алана Туринга, все же постепенно подобрали ключи к ней, нам в основном и рассказывали. По словам Уидона, специалисты считают, что без этих ключей, использовавшихся также американцами, война с фашизмом могла бы затянуться еще чуть ли не на год.
Задним числом понятно, что командование вермахта подвела слепая вера в неуязвимость "Энигмы". Однако, сознавая это, сами американцы не меньше верили в собственную разработку такого же типа, именовавшуюся SIGABA (произносится "Сигаба"), - детище Уильяма Фридмана и Фрэнка Роулетта. Уроженец Кишинева Вольф Фридман, ставший Уильямом после переезда семьи за океан, считается отцом американской криптоаналитики и изобретателем самого этого термина. Его "Сигабой" США пользовались до появления первых компьютеров.
Американцы считают, что ни единого случая расшифровки текстов, прошедших через эту их систему, не было. Другое дело, что однажды они банально потеряли во Франции во время войны и саму шифровальную машину, и сейфы со вспомогательными материалами. Одна из фронтовых бригад шифровальщиков в буквальном смысле слова проспала передислокацию штаба, и у нее угнали грузовик со всеми секретами. Поднялся страшный переполох, но вскоре выяснилось, что угонщика-француза интересовал грузовик, а не содержимое его кузова. Когда "Сигабу" и сейфы нашли без следов взлома, утративших бдительность солдат не отдали даже под трибунал. "Техника может быть абсолютно надежной, а люди - нет", - прокомментировал наш гид эту историю.
С другой стороны, в АНБ гордятся и таким американским "ноу-хау" для сохранения военной тайны при обмене информацией в полевых условиях, которое не имеет никакого отношения к технике. Один из разделов музея посвящен знаменитому "разговорному коду", использовавшемуся морской пехотой США в ходе войны с Японией на Тихом океане. На самом деле никакого кода не было, а просто специально обученные американские индейцы из племени навахо передавали друг другу служебные донесения на своем родном языке, совершенно недоступном для посторонних. Но в Европе этот способ "шифровки" не использовался: возможно, отчасти потому, что перед войной немецкие исследователи специально приезжали в США для изучения индейских языков, и это не было секретом для американских властей.
Вообще, конечно, в музей - тем более в шпионский музей - за новостями не ходят. Хотя кое-что неожиданное для себя я там все же увидел. Так, как утверждали создатели экспозиции Гарри Декстер Уайт - бывший высокопоставленный сотрудник минфина США, один из ключевых участников Бреттон-Вудской конференции, где принимались решения о создании Международного валютного фонда и Всемирного банка, а затем - исполнительный директор от США в МВФ работал на Москву. Судя по открытым теперь источникам, делал это активно и весьма продуктивно. И тоже, кстати, официально не был судим в США и тоже внезапно умер молодым - в 55 лет. Опять же - от сердечного приступа.
Разглядывая старые фотографии, я пытался представить себе этих людей - их жизнь, их мысли, их время. Оно ведь было совсем не таким, как нынешнее...
Между прочим, в нашей экскурсионной группе было несколько журналистов из Германии. Они с большим интересом слушали и записывали объяснения об "Энигме", а когда Уидон извинился за то, что ему приходится порой говорить, видимо, неприятные для немецкого слуха вещи, пошутили, что в контексте обсуждения Второй мировой войны подобное случается нередко...