Поделиться
Елизавета Глинка, глава общественной организации "Справедливая помощь":
- Да, умеем. Наши люди умеют помогать лучше, чем это делает государство. После пожаров этого года информация о любом событии, которое становится достоянием блогосферы, будь то террористический акт в Домодедово или какое-то несчастье менее глобального масштаба, доходит до тех, кто может помочь, через 15 минут. Пути оповещения отработаны. Год назад на руках у меня задыхалась маленькая девочка: не было концентратора кислорода. Я позвонила на мобильный человеку, которому в тот момент был доступен Интернет. Через две минуты он опубликовал мою просьбу приехать в центр Москвы с нужными медикаментами. Моментально прибыл доброволец со всем необходимым. Огромная помощь шла во время пожаров: оперативная, необходимая (о том, что нужно, люди читали на нашем сайте). А сейчас, когда наступили холода, любое напоминание о том, что кто-то нуждается в сочувствии, рождает волну добровольных пожертвований, которая держится три-четыре недели.
Какие мотивы делать добро? Я предпочитаю говорить, что их у меня нет. Нет времени размышлять над философскими вопросами. Да и, честно скажу, такие размышления мешают жить нормальной человеческой жизнью: очень хочется вечером просто побыть с детьми. А их у меня трое. Можете вы понять: мне нравится то, что я делаю, очень люблю своих больных, бездомных и нищих. Мне нравится оперативность нашей работы, ведь я начинала с реанимации, быстрота принятия решений. Люди наши помогать умеют, но среди молодых это все-таки одноразовая вспышка милосердия, на повторную акцию мало кого хватает. Пожилым тяжелее дается эта помощь: мы бог знает где расположены, но они идут ко мне по гололеду и несут буханки хлеба, отрывая от себя буквально последнее.
Мне ценна помощь и от тех и от других, иначе моим бездомным больным просто не выжить. Но от тех, кто помнит войну, от тех, у кого родители пережили голод, чьи родственники пережили блокаду, от тех, кто испытал горе, помощь поступает беспрерывно. Как их много, этих старушек, которые готовы вязать носки и варежки для бездомных. Надеюсь, что наш народ по-прежнему может сплотиться так же, как в великую войну, и накормить любого, кто нуждается. Во всяком случае, мы сейчас очень близки к такой точке солидарности. Я говорю о простых людях, не о партиях, политиках и тех, кто очень богат. Ощущение того, что "справимся сами" после любых неудач, продолжает нарастать. Я точно знаю, что гражданское общество есть. Не могу отвечать за всю Россию, но на моем участке с моим специфическим контингентом (бездомные, малоимущие) оно точно есть.
В него я включаю не только волонтеров, добровольцев, но и самих наших пациентов, которые готовы в любой момент откликнуться на нашу просьбу и помочь другому. К сожалению, помощь от богатых граждан поступает единично и с обговариваемыми условиями, которые часто я не могу выполнить, и отказываюсь принять пожертвование. Жаждущим они предлагают титан с водой, на котором обязательно должно быть выгравировано их имя. Пиар превыше всего.
Константин Ваншенкин, поэт:
- Умеем ли мы сегодня быть солидарными? Мне кажется, что нет. Если вспомнить всю, пережитую нами в XX веке историю, особенно опыт Великой Отечественной войны, то напрашивается отрицательный ответ.
Я - участник той войны и свидетель невероятной сплоченности и единения народа во время беды. Любая крестьянка, если к ней в избу заглядывал солдат, старалась дать ему поесть, отрывая из последнего, картофелину протягивала или кусок хлеба. Для моего поколения это было время самой сильной солидарности, полной отдачи себя, и полного - в масштабах страны, государства, народа - единения. И Великую Отечественную не зря называют народной войной. Была бы она другой, мы бы рухнули, как рухнула Франция под немецкими танками, и вся Европа. Россия и Англия устояли. И это не просто так.
Сегодня же в ситуации большой беды мы разучились быть солидарными. Чего стоят сообщения о том, как выбрасывались на помойку те вещи, которые люди собирали в помощь погорельцам во время летних пожаров в России!
После теракта в Домодедово таксисты снова требовали баснословные суммы за проезд. Но ведь это все раньше проявилось, во время терактов в московском метро. С нами происходит что-то такое, что никак не говорит о единстве и здоровье общества. Прекрасные люди, конечно, есть, но их поступки не делают погоды.
Каковы причины нашего разобщения и отчуждения? Я думаю, что причина точно не одна, а целый ряд. И они накапливались постепенно. Но одной из главных я бы назвал бездуховность общества. Она как будто специально воспитывается нашим телевидением, бессмысленным и безвкусным. Эта беспрерывная агитация убийств, поток пустых сериалов, реклама, начинающаяся со стрельбы... Неужели непонятно, что мальчишки, молодежь все принимают к сведению и хотят подражать этому.
Колоссальная бездуховность сопровождается падением национального вкуса. Я не о тех вкусах говорю, когда один любит белый хлеб, а другой черный, одному нравятся блондинки, а другому брюнетки. Нет национальный вкус - это долго складывающаяся и медленно меняющаяся категория. Но сейчас мы наблюдаем чудовищное падение национального вкуса.
Недавно услышал новый телеафоризм "Новая песня всегда лучше старой". Откуда такое пренебрежение ко всему, что апробовано временем и предыдущими поколениями и закрепилось в национальном сознании?
Случаи человеческой взаимопомощи, конечно, встречаются, поскольку сохранились еще человеческие связи, но все это носит личный характер. И делается не в масштабе интереса человека к человеку в целом. Нет такого интереса. Поэтому и благотворительные жертвы у нас на порядки ниже, чем на Западе, где богатые люди могут пожертвовать на общественные проекты половину своего благосостояния.
У нас наоборот сверхбогатый Михаил Прохоров предлагает прижать работников, увеличить рабочую неделю, не понимая этических последствий своих предложений?! А мы потом удивляемся поведению таксистов.