Поделиться
В Париже в закрытом режиме прошел Круглый стол Парламентской ассамблеи Совета Европы, где обсуждалось так называемое российско-грузинское досье.
О том, чем запомнились эти слушания, на которых присутствовали представители ООН и Евросоюза, в интервью "Российской газете" рассказал руководитель российской делегации, председатель международного комитета Госдумы РФ Константин Косачев.
РГ: Приглашались ли представители Южной Осетии и Абхазии на этот Круглый стол?
Константин Косачев: Нет, им приглашения не направлялись. Мы предлагали нашим коллегам это сделать, но пока понимания не нашли. Однако диалог уже начинается. И когда председатель комиссии по мониторингу ПАСЕ Дик Марти последний раз был в декабре в Москве, он встречался при нашем посредничестве с председателями парламентов Южной Осетии и Абхазии. Об этой встрече он тоже рассказал здесь на закрытом заседании.
РГ: Кто выступал докладчиками?
Косачев: Круглый стол проходил в режиме двух сессий. На первой выступали руководители миссии ООН в Абхазии и миссии Евросоюза в Грузии, а также представитель Международного Красного Креста, который работает в Абхазии и Южной Осетии. На второй сессии выступали представители двух подразделений Европейского Союза, Генеральный секретарь Совета Европы и председатель ПАСЕ. В докладах однозначно преобладало обсуждение сегодняшней ситуации в регионе, делались попытки прогноза перспектив развития обстановки в будущем. В ПАСЕ уже существует, очевидно, усталость от того, чтобы раз за разом обсуждать причины произошедшего конфликта.
Многим в Ассамблее трудно признать ошибочность своих первоначальных выводов, когда ответственность за конфликт была возложена на Россию. Сегодня уже никто не пытается это делать. Но, с другой стороны, к сожалению, мало пока находится здесь людей, которые открыто бы согласились, что это было ошибкой и что за конфликт в полной мере несет ответственность Грузия. Поэтому многие парламентарии предпочитают ссылаться на то, что история пусть останется в истории, а надо говорить о настоящем и будущем региона.
Я с этой точкой зрения не согласен и считаю, что пока мы окончательно не разберемся во всех перипетиях прошлого, не сможем сделать правильные выводы на будущее. Эта точка зрения здесь, во всяком случае, была слышна.
РГ: Участвовали ли в Круглом столе представители США?
Косачев: Нет. США не является членом Совета Европы. Поэтому по определению их здесь не могло быть, их никто не приглашал.
РГ: Шла ли речь в ходе обсуждения о поставках в Грузию оружия? В частности, о планах Вашингтона осуществить такие поставки через третьи страны?
Косачев: Я ограничен в своих комментариях, поскольку обсуждение проводилось в закрытом режиме. Могу только сказать, что поднимались самые разные аспекты развития ситуации. Но с учетом закрытого характера Круглого стола, детали я раскрывать не стану.
РГ: Недавно Страсбургский суд отказался рассматривать почти полторы тысячи дел, где истцами выступали жители Южной Осетии, а ответчиком власти Грузии. Поднималась ли эта тема на Круглом столе?
Косачев: Нет, не поднималась, поскольку она относится к вопросам Европейского союза. Насколько я знаком с этим решением, оно было связано с тем, что адвокаты не предоставили дополнительную информацию об обстоятельствах произошедшего. Но чего было больше - нежелания суда рассматривать эти иски, либо недоработок со стороны защитников потерпевших, мне сказать трудно. Мы сейчас с этим вопросом разбираемся.
РГ: Парламентская ассамблея Совета Европы изначально ошибочно классифицировала грузино-югоосетинский конфликт как войну между Россией и Грузией. Удалось ли ПАСЕ избавиться от этого штампа?
Косачев: Этот штамп, который был применен в первые недели после этого конфликта, не дает Ассамблее стать реальным участником происходящих процессов. За два с половиной года было принято пять резолюций ПАСЕ. В эти резолюции опять же, к глубокому нашему сожалению, были включены заведомо невыполнимые требования. Они были тогда навязаны Ассамблее грузинской стороной.
Сейчас всё большее число здравомыслящих членов организации понимают: эта позиция тупиковая, она не ведет никуда. Отсюда попытки найти новое содержание в работе над грузино-югоосетинским и соответственно грузино-абхазским досье, разорвать замкнутый круг в виде ложных предпосылок, которые приводят к ложным выводам. Прошедшие слушания не носили конфронтационного характера. Это был спокойный, содержательный разговор о том, как выглядит ситуация в регионе и что может сделать международное сообщество. Еще раз повторю, тональность разговора была иная, чем прежде, она значительно более конструктивная, содержательная. Возможно, впервые за всё прошедшее с момента конфликта время, я испытываю определенный оптимизм по поводу того, что ПАСЕ удастся все-таки найти свое место в соответствующих дискуссиях и принести реальную пользу.
Место это, разумеется, в том, чтобы уйти от обсуждения политических вопросов и сконцентрироваться на тех темах, которые для организации являются традиционными. Это права человека, решение гуманитарных вопросов, защита национальных меньшинств - всё то, что определяет нынешнее лицо Совета Европы.
К удивлению всех, без исключения, участников Круглого стола, грузинская делегация буквально накануне его проведения в демонстративной форме отказалась от приезда в Париж и не захотела участвовать в дискуссии. Ни у кого здесь эта позиция не встречает ни понимания, ни поддержки. Она выглядит не просто странно, одиозно. Многие воспринимают такое поведение как оскорбление Парламентской ассамблеи Совета Европы.
О причинах неприезда грузин могу только догадываться. Но думаю, какой бы словесной шелухой эти действия не сопровождались, основная причина заключается в том, что разговор действительно начался содержательный. Не на уровне эмоций и введения в заблуждение людей, мягко скажем, несведущих, а на уровне обсуждения фактов. В этих условиях нашим грузинским коллегам, наверное, уже стало бы сложно продолжать вводить своих европейских партнеров в заблуждение. Таково моё объяснение, почему представителей Тбилиси здесь нет. Хотя я уверен, что грузины найдут массу других формальных причин для неучастия в подобных дискуссиях в дальнейшем.
С другой стороны, и это вызывает у меня оптимизм, всё большее количество моих коллег в ПАСЕ склоняются к тому, что обсуждение проблем Южной Осетии и Абхазии бесперспективно и уже невозможно без представителей этих республик. Здесь, конечно же, не говорят о статусе, о возможности признания этих государств. Но о том, что нужно выходить на прямые контакты с соответствующими неправительственными структурами, парламентами, заявляют вполне открыто.