Поделиться
Знаменитой поэтессе и писательнице Ларисе Васильевой исполняется 75 лет. В это совсем не верится, когда глядишь на нее - моложавую, улыбчивую, доброжелательную, слегка ироничную, постоянно куда-то спешащую... Она - одна из самых читаемых писателей в России. Ее нашумевший бестселлер "Кремлевские жены" не раз переиздавали у нас и за рубежом.
Российская газета: Лариса Николаевна, почему эта книга до сих пор вызывает такой интерес?
Лариса Васильева: Многим хочется узнать то, что долгие годы скрывалось за Кремлевской стеной, обрастало легендами, слухами, сплетнями. Между прочим, после моих "Кремлевских жен" в странах Европы и Азии стали появляться книги о женах кайзеров, английских королей и китайских императоров.
РГ: А ведь вы свою творческую жизнь начинали как поэтесса...
Васильева: Стихи писала с детства. Даже публиковалась в "Пионерской правде". Однажды это творчество заметила сама Анна Ахматова и написала мне. Великая поэтесса разобрала мои стихи "по косточкам". На полях сделала несколько обидных пометок: "ай-яй-яй!", "фи!"... Но в конце добавила странную приписку: "Меня ты не бойся". А я никого не боялась. Была довольно самоуверенной девчонкой и не сочла тогда нужным ответить Анне Андреевне. Потом об этом всю жизнь жалела. Ахматова же не раз снилась мне.
РГ: Первая же книга стихов "Льняная луна" удостоилась премии - Московского комсомола. Потом были другие награды. Недавно вы стали лауреатом премии Бунина, и тоже за сборники стихов - "Холм" и "Четыре женщины в окне". Вы довольны признанием?
Васильева: Хочется ответить строчкой стихов: "... Совсем не гонялась за славой, удачливой, впрочем, слыла"...
РГ: Еще как слыла, особенно, когда поехала работать в Англию! У нас ведь тогда в стране был застой.
Васильева: Лично у меня никакого застоя сроду не было! И в Англию я ехать не хотела. Потому что много ездила по стране, выступала, у меня выходили книги. За границу я поехала с мужем, Олегом Васильевым, корреспондентом "Известий", при условии, что буду там корреспондентом "Литературки" и чтоб часто могла выезжать на родину.
РГ: И вдруг однажды в журнале "Новый мир" появляются записки Ларисы Васильевой об Англии - "Альбион и тайна времени". Вы там стихи писать перестали?
Васильева: Стихи и там писала. Они лечили мою ностальгию. Но, приехав в Лондон, я поняла, что буду писать прозаическую книгу. Напишу как женщина, без всякой политики. В то время такое писание было смелым, даже непозволительным.
РГ: Вся Москва зачитывалась и обсуждала вашего "Альбиона".
Васильева: В Англии книгу назвали "Лара в Лондоне", и она там тоже пользовалась успехом.
РГ: А почему вы не остались в Англии?
Васильева: Я прожила шесть лет в Лондоне и знаю, что любой иностранец, живущий в чужой стране, сколько бы ни имел машин, квартир, денег, для коренного населения останется чужим. В Англии меня принимали на самом высоком уровне только потому, что убедились: мы с мужем не собирались там оставаться. Зато я видела, как относятся там к дессидентам и что о них говорят.
РГ: Несколько лет вы читали лекции и вели семинары в университете Ноттингема. Так хорошо знаете английский?
Васильева: Знаменитый писатель Чарльз Перси Сноу назвал мой язык "Ларисиш". Англичане любят, когда иностранцы не в совершенстве владеют их языком. Так они чувствуют свое превосходство. Я давала им такую возможность. Но меня хорошо понимали, даже пожаловали титул special professor. Я люблю Англию, люблю Лондон, но Москву люблю больше!
РГ: Вы как-то сказали, что у вас много претензий к памятникам. А как вы относитесь к одиозному памятнику Петру? Его часто ругают, даже требуют снести.
Васильева: Не буду говорить о творчестве Церетели, но что касается Петра, считаю: это потрясающий памятник времени и великому человеку - огромному, красивому, могучему, который уводит своего Летучего голландца из Кремля, из своего кровавого московского детства, к новой жизни, к новым свершениям: окно в Европу пробивать!
А насчет ругани... На одной из бурных дискуссий очень ругал памятник питерский представитель. Меня это удивило. Почему же он не возмущается творением скульптора Шемякина в своем городе? Неужели такого Петра - лысого, уродливого питерцы приняли? И никто там не потребовал его снести? Впрочем, не сносить надо, а хорошо думать прежде, чем ставить любой памятник.
РГ: Лариса Николаевна, в одном из ваших стихотворений есть строка: "Я главного слова еще не сказала". Это было написано давно. Что скажете сейчас?
Васильева: То и скажу!
Я главного слова еще не сказала,
Грядущего с прошлым узлом не
связала,
А значит, меня не догнали года,
и я - молода...
РГ: Разве кто в этом сомневается? Поделитесь секретом молодости.
Васильева: Много работаю, мало ем, по утрам обливаюсь холодной водой. Стараюсь не злиться, хотя поводов хватает. В основном из-за музея танка Т-34.
РГ: Вы, инициатор и устроитель этого музейного комплекса, посвятили его своему отцу, Николаю Кучеренко - одному из конструкторов знаменитого танка.
Васильева: Музей посвящен истории танка Т-34 и всем, кто создавал, строил и воевал на этой легендарной боевой машине. Это уникальный и единственный в мире музей.
РГ: Какие же с ним проблемы?
Васильева: Нам стало очень тесно. Очень много появилось экспонатов. А чтоб расшириться, нужно столько всяких разрешений, согласований! Музей строила Москва, но на земле Подмосковья. Приходится ходить, "пробивать".
РГ: А пишете, как и раньше, - ночами?
Васильева: Да. И по-прежнему перышком. Компьютер не освоила. Сейчас готовлю к изданию книгу "Весть Василисы, или Тайна, открытая всем".
Наконец-то ее закончила. Это главная тема моей жизни. Это книга об Истине, сокрытой в каждом из нас. Она - о возможности избежать катастрофы нашей цивилизации.