Поделиться
Вообще-то по-английски "Somewhere" (так звучит в оригинале название фильма - обладателя Золотого льва Венеции) - не только "где-то", но также и "куда-то", и "около", и "вокруг да около". Возможно, точнее было бы перевести название как "Вокруг да около" - именно это выражение как нельзя лучше передает и атмосферу картины, и замысел Софии Копполы.
Здесь и правда все вокруг да около. Здесь настолько ничего не значащий сюжет, что его можно запихнуть в одну строчку без малейшего ущерба и для него, и для будущего зрителя, обычно рискующего в пересказе сюжета схватить спойлер. Примерно так: "Голливудская звезда Джонни Марко (Стив Дорфф), которого уже тошнит от своего звездного статуса, вынужден провести несколько дней в компании одиннадцатилетней дочери Клео (Элл Фэннинг). Они вместе путешествуют, а потом она уезжает". Правда же, ничего опасного, никакого "Убийца - дворецкий". Рассказать о том, как герой на экране чувствует, почти невозможно.
Но попробуем. Обаятельный и дурашливо беззащитный Джонни устал и заскучал до такой степени, что специально вызванные в его гостиничный номер девицы с личными шестами через несколько минут вызывают у него обратную для нормального мужчины реакцию - он сладко засыпает. На следующий день он принимается храпеть прямо на красотке, которую затащил в тот же номер после вечеринки. Судя по всему, это не первый и не последний случай в его обширном послужном списке. На это указывает весьма топорная для Софии Копполы метафора в самом начале фильма - носящийся по кругу гоночный "мустанг". Зато предельно ясная и задающая тон всему фильму в дальнейшем.
Вообще, все метафоры Софии Копполы, режиссера тонкого, играющего на приглушенных полутонах, здесь на удивление прямолинейны: если не "мустанг", обнажающий суть жизни главного героя, то, скажем, пугающая своей естественностью маска глубокого старика, в которую специалисты по гриму превращают лицо героя для грядущей съемки. Мол, вот он ты настоящий - вглядись да убоись. Словно время от времени в режиссере просыпается страх, что зритель последует примеру Джонни и засопит в самый ответственный момент, и София Коппола на всякий случай кидает им косточки, которая сама и прожевывает.
Кто-то наверняка засопит - зрители по большей части требуют внятного сюжета и исполненных смысла разговоров. Особенно если это мелодрама, как позиционируют этот фильм в прокате. А в мелодраме еще и любовь должна быть! - воскликнет недовольный зритель. С любовью здесь и правда недобор. Точнее, любви здесь море, но оно где-то за кадром. Как и все, о чем рассказывает Коппола. За кадром - одиночество Джонни, а в кадре - все супер, девицы на ходу штаны срывают. В кадре - алкоголь Ниагарой, но за кадром - сплошное похмелье. В кадре - веселая любящая дочка, но почему-то догадываешься, что за кадром, там, где нет непутевого папы, а есть требовательная мама, девочка совсем не сахар. И, скорее всего, она несчастлива. Тот редкий унисон, в котором эти несколько дней она живет со своим папой, тому почти неоспоримое доказательство. Слишком уж похожи - такие люди редко бывают счастливы. А если еще иметь в виду, что экранные отношения героев крепко переплетены с реальными отношениями внутри семейства Коппола, и пара Френсис Форд/София много дала паре Джонни/Клео, становится совершенно понятно, почему грустно и зрителю, и режиссеру, и героям.
Элл Фэннинг, 12-летняя актриса, на счету которой уже фильмография из 32 названий, - необычайно талантлива тем прискорбным детским талантом, который грозит в скором времени развиться в ремесло. Не скажут сразу - и не догадаешься, что девочке было всего 11, когда шли съемки: взгляд не просто женщины, а женщины лукавой и опытной. Ее игра глазами с папой-Дорффом - едва ли не самый виртуозный молчаливый кинодуэт, который довелось видеть за последнее время.
София Коппола - режиссер необычайно деликатный, лучше всего она умеет помалкивать и недоговаривать, умудряясь именно из недоговорок соткать легчайшую, но внятную ткань фильма. Правда, "Где-то" проигрывает "Трудностям перевода" по части ироничности и той эфемерности отношений, которые видны тоненькими ниточками в "Трудностях…" и которые долетели до нынешней картины лишь запахом.
В некотором смысле молодой Копполе не повезло - поклонники мейнстрима причисляют фильм к артхаусу (по причине отсутствия стержневого действия и кажущейся медлительности), поклонники артхауса видят в картине типичный мейнстрим, только с реверансами в сторону авторского кино. Оттого и было так много недовольных выбором председателя жюри Венецианского фестиваля Тарантино, присудившего своей давней знакомой Золотого льва. Вроде как не Богу свечка и не черту кочерга, а Тарантино просто сделал приятное подружке.
Словом, достается ей и с той и с другой стороны. В выигрыше оказываются те, кто смиренно и мудро забывают о всякой условности, о всяком придуманном критиками делении на жанры. И просто получают удовольствие.