Александр Емельяненков о журналистском расследовании обстоятельств гибели подлодки "Курск"

Александр Емельяненков
Обозреватель "Российской газеты"
Фото: Виктор Васенин

Еще до того, как в студии включили микрофоны, Лев Гулько и Матвей Ганапольский насели с двух сторон: "Не темни, старик, - признайся: кто дал отмашку? Не сами же вы решились эту бомбу взорвать?!"

В тот четверг, 29 августа 2002-го, в "РГ" вышла необычная по газетным меркам публикация, занимавшая почти пять полос, начиная с первой. Это был итоговый материал журналистского расследования обстоятельств гибели подлодки "Курск". И меня, как автора, позвали на "Эхо Москвы" объясниться в прямом эфире.

Признаюсь, не ожидал, что коллег в первую очередь заинтересует закулисная сторона дела - по кому и с чьей подачи нанесен удар "из главного калибра". Отступать было некуда, и я предложил говорить об этом при включенных микрофонах.

- "Российская газета" - проправительственный, прогосударственный орган, - с места в карьер взял Ганапольский. - И вы там что - самоубийцы, если решили опубликовать эту статью?! Как такое стало возможно?

Говорил тогда и повторяю сегодня: никакого "закулисья" не было. Ко второй годовщине гибели "Курска" в Москве, перед Центральным музеем Вооруженных сил, открыли невразумительный памятник, а следствие по делу скоропалительно свернули. Как выразился один уважаемый подводник, "Цусиму наших дней возвели на пьедестал". И вправду: погиб не только лучший на Северном флоте корабль. В пучине безответственности, непрофессионализма и демагогии стрелочников тонула страна, а мы продолжали славословить и норовили спрятать концы в воду.

Вот тогда и было решено дать ход материалам журналистского расследования. Главный редактор сразу предупредил: "Стрелять будем один раз, залпом. Иначе - сам понимаешь..." Так серия из четырех статей оказалась в одном номере под общим заголовком "Антигосударственная тайна".

В первые же дни мы получили массу откликов. А в высоких кабинетах осторожно зондировали обстановку: это по кому удар и под кого подкоп? Словом, рыли в том же направлении, что и Гулько с Ганапольским. К понедельнику разобрались: ни от кого команд не поступало, это исключительная самодеятельность "Российской газеты".

Как повернулось дело дальше, какими средствами гасили недовольство и вспышки раздражения - известно только главному редактору. Но он про то не рассказывает.

Командир экипажа Геннадий Лячин. Мужество остается мужеством, даже когда оно - расплата за чью-то беспечность.
Фото:ИТАР-ТАСС

Последняя надежда Дмитрия Колесникова. И всех, кто боролся за жизнь в девятом отсеке.

К-141 "Курск": он был для страны щитом, но из последнего похода сам вернулся на щите.