Поделиться
Станция "Адмиралтейская" откроется только через год. Но на фотовыставке в галерее Союза художников "Голубая гостиная" уже сейчас можно увидеть, каким будет ее оформление.
В течение года почти каждый день фотограф Павел Долганов приходил в мастерскую Александра Быстрова и шаг за шагом снимал процесс создания мозаичного панно. Теперь его работы оформились в выставку, показывающую, как рождается чудо - от эскиза и живописной россыпи камней и смальты до огромной картины, которая превратит одну из центральных станций Петербурга в произведение искусства. Сам Александр Быстров не скрывает того, что доволен результатом, и уже готов рассказывать о следующих подземных проектах петербургских мозаичистов.
Российская газета: Александр Кирович, на какой стадии сейчас оформление станции "Адмиралтейская"?
Александр Быстров: Внутри "Адмиралтейская" выполнена на 80 процентов. Мы, художники, сейчас наводим здесь последний глянец. Благодаря первому архитектору Александру Константинову у станции есть главное - образ. В ее оформлении искусство будет представлено в синтезе: здесь и мозаика, и тонкий витраж, и скульптура. А это, поверьте, весьма редкое явление в наше время.
Сюжет созданной нами мозаики - основание Адмиралтейства Петром Первым в 1704 году. Эту тему развивала целая плеяда великих мастеров - Бенуа, Лансере... Поэтому наши творческие усилия не были направлены на то, чтобы преподать тему "остренько и современненько". Ничего подобного! Мы постарались не ударить в грязь лицом перед великими мастерами прошлого. Пусть получится скромно, но эта станция будет нести в себе все то, чем славились старые станции Ленинградского метрополитена.
РГ: Ну почему же скромно? Мозаика выглядит довольно эффектно.
Быстров: А еще она будет обрамлена бронзовой литой рамой, появятся медальоны. При довольно небольших размерах станции все это в комплексе будет выглядеть хорошо. Уже сейчас можно сказать, что общими усилиями станция состоялась. Но впечатлять она будет именно своей сдержанностью, а не роскошным материалом или неожиданным архитектурным приемом.
Мы создавали "Адмиралтейскую" так, как будто это такая старая-старая станция, годов 1950-х. Вот будто бы оживили художников прошлого и попросили: сделайте хорошо. Сделайте красиво и добротно, без новаций и мишуры.
Иначе в этом месте и быть не может. Ведь стоит подняться на поверхность - и вас окружат Растрелли, Росси, Монферран, Иван Фомин... Куда ни посмотришь - везде отпечаток высокого таланта, грандиозной мысли, фантазии и, главное, служения идее. "Красуйся, град Петров, и стой неколебимо, как Россия"! Это очень простые слова, мы все их знаем, но почему-то стесняемся говорить. А ведь они являются хребтом петербургского искусства.
РГ: Насколько вы вольны в выборе сюжета для оформления станции?
Быстров: Конечно, станция должна отражать свое название. Вот, например, следующая наша работа - "Бухарестская", здесь все ясно. Затем - "Международная". Простор для фантазии большой. А что, если сделать ее примером вавилонского или шумеро-ассирийского искусства? В конце концов, ведь именно оттуда пошла архитектура. Но не любая идея может быть воплощена в жизнь. Решили посвятить "Международную" современному искусству, которое включает в себя и авангард, и постмодернизм, и абстракцию, и реализм, и сюрреализм, и романтизм. Мне думается, это правильный ход, который обещает интересный результат.
РГ: Интересный пример прочтения названия станции вы представили в оформлении "Волковской".
Быстров: Что раньше было на месте нынешней "Волковской"? Окраина, полковые стрельбища, деревни, извозчики - там проходил один из основных трактов. Вот мы и решили изобразить на витраже тройку. Едет гусар с девицей, а возница у них - Емелька Пугачев. На них нападают двенадцать волков. Получилась очень интересная и радостная станция. А когда лучи солнца проходят через цветное стекло, создается особенно мажорное и легкое настроение.
Кстати, на той же станции мы представили такой ныне забытый вид искусства, как флорентийская мозаика. Это мозаика из больших кусков цветного мрамора.
РГ: Мозаика, как и другие виды, неотделима от социального заказа. В XIX веке изображали Христа, в ХХ - вождей. Какова нынешняя тенденция?
Быстров: Всплеск интереса к современным направлениям в искусстве был в конце 1980-х - начале 1990-х годов. Потом все как-то само собой заглохло, настоящие художники разошлись по маленьким артелям, а их место мгновенно заняли люди бескомпромиссные и часто служащие интересам инвесторов или заказчиков. Разговор о качестве искусства идет редко, а о традициях даже совестно вспоминать. Сейчас все подчинено инвестиционным нравам, которые пытаются облечь в конфетную обертку под названием "дэзайн-проэ-э-экт". На деле под этой мудреной фразой скрывается набор материалов - обои из Франции, пластик из Голландии, плитка из Германии, рабочие из Средней Азии. А наши, природные, петербургские живописцы, архитекторы, художники с их крепким мышлением и пониманием ответственности оказываются выброшены.
РГ: То есть у искусства сейчас смутное время?
Быстров: Смутное. Но, сдается мне, общество уже устало от вечно предлагаемых новых блюд. "Ах, попробуйте лапки игуаны в тюленьем жиру или сушеных тараканов в винном соусе". А хочется родного, привычного - картошки с селедкой, хлебушком и соленым огурчиком.
Ничего, переживем это время. Наверное, людям уже хочется видеть хорошо вылепленную скульптуру с проработанными деталями, красиво отстроенное здание, которое не выламывалось бы своей оригинальностью, чистые улицы с деревьями, хорошие дворы без решеток и спин охранников.
Искусство должно вновь прийти в дома и квартиры петербуржцев. Витражи украсят оконные проемы, мозаика - подъезды и фасады домов. Она может поселиться и на площадях, и вдоль трасс дорог, ведущих в Финляндию и Швецию. Чтобы было видно - в России живет искусство.