Поделиться
Меньше года назад Уполномоченным по правам ребенка в Москве стал Евгений Бунимович - заслуженный учитель РФ, математик и поэт.
О том, какие проблемы стоят сегодня перед службой детского омбудсмена столицы, он рассказал корреспонденту "РГ".
Российская газета: Евгений Абрамович, в Москве с каждым годом появляется все больше организаций и учреждений, которые занимаются детьми, а заметных успехов в преодолении того же сиротства не видно. Ну, было в региональном банке данных пять тысяч сирот, теперь - 4,5 тысячи. Разве это достижение?
Евгений Бунимович: Ситуация все же меняется. Принят важный городской закон об организации опеки и попечительства. Стало больше приемных и патронатных семей. К счастью, в Москве кризис практически не повлиял на статистику возврата детей. В отличие от других регионов, где воспитанников быстро раздали по семьям, а детдома позакрывали. Увы, потом их стали возвращать, и такое отношение к детям чудовищно. В Москве сиротские учреждения сохранились, и без них пока не обойтись. Другое дело, что государственный способ воспитания, если судить по выпускникам, себя не оправдывает.
РГ: Судя по данным столичного департамента семейной и молодежной политики, примерно треть выпускников детдомов нигде не работает, десятая часть сдает свои квартиры, половина не оплачивает коммунальные услуги (хотя им положена солидная компенсация)... Не говоря про то, что многие пьют, а некоторые попадают в колонии.
Бунимович: Надо проанализировать судьбу каждого выпускника, а их около 500 в год, чтобы понять причины. Казалось бы, город предоставляет им отдельные квартиры. Но они, привыкшие жить по-интернатски, селятся компанией в одну квартиру, а другие сдают. Мы уже ставили перед московскими чиновниками вопрос: почему выпускникам дают жилье в одном доме, а то и подъезде? Причем не всегда в Москве, но даже в Подмосковье... В итоге образуются какие-то гетто.
У многих нет мотивации к работе. Если встают на учет в службу занятости, то получают пособие в размере средней зарплаты. В Москве это свыше 30 тысяч рублей.
РГ: Что же, их лишать средств к существованию?
Бунимович: Путь решения один - организовать взрослое сопровождение каждого. Кстати, в новом законе об организации опеки и попечительства в Москве предусмотрен постинтернатный патронат до 23 лет.
РГ: И эти люди должны исправить "брак" в воспитании, допущенный интернатами?
Бунимович: Это не "брак". Просто старые методы не работают в новой реальности. Почему, например, сироты учатся там же, где живут, в своих отдельных школах, а не в обычных? Это очевидное нарушение их прав.
РГ: Год назад в Москве появился закон об инклюзивном образовании, к которому вы тоже приложили руку. Что оказалось самым трудным в его внедрении?
Бунимович: Сейчас в Москве уже больше 160 инклюзивных школ и детсадов. А лет семь назад, когда мы приступали к разработке законопроекта, не было даже такого понятия "инклюзивное образование". Это когда дети-инвалиды с серьезными нарушениями здоровья учатся вместе со здоровыми ровесниками. Закон очень затратный. Инклюзивные учреждения должны быть соответствующим образом оснащены: для слабослышащих - световые дорожки, для слабовидящих - звуковые сигналы, для колясочников - широкие коридоры, лифты и специальные платформы... Но, как оказалось, главная проблема даже не финансовая, а психологический барьер. А совместное обучение важно не только для детей-инвалидов, но и для здоровых. Это и их учит многому.Мне хотелось бы посмотреть на родителей - противников инклюзива - в старости, когда они, не дай бог, тоже получат проблемы со здоровьем, инвалидность. Как к ним будут относиться их дети?
РГ: А если в переоборудованные школы и детсады родители не поведут инвалидов?
Бунимович: Ничего страшного. Главное - чтобы у них была такая возможность. В некоторые инклюзивные школы инвалиды не идут, посколькурядом есть хорошая специализированная школа. В законе описаны разныемодели, которые отработаны в городе. Это дает семьям с детьми-инвалидами право выбора. Спецшколы остаются. Кроме того, почти 1,5 тысячи детей с серьезными нарушениями здоровья обучаются на дому дистантно.
РГ: В вашей работе заметен уклон в сторону обычных школьников...
Бунимович: Я уполномоченный по правам всех детей - не только обитателей чердаков и подвалов, но и тех, кто живет с 1-го по 16-й этаж. У любого ребенка немало проблем. Он должен знать и свои права, и свои обязанности. Мы, взрослые, привыкли все решать за них. Недавно собрался координационный совет по поддержке детского движения: человек сто взрослых и ни одного подростка. Это ж ненормально.
РГ: По вашей инициативе в школах повсеместно стали появляться свои омбудсмены. Это даже вызвало критику со стороны некоторых коллег: мол, нововведение породит "сотни Павликов Морозовых" - дети начнут жаловаться на учителей и родителей.
Бунимович: Неоправданные страхи. Школьные уполномоченные занимаются правами всех участников образовательного процесса: и учеников, и учителей, и родителей. И если на первых порах к ним обращались в основном дети - процентов 80, то теперь половина - это учителя. Но большинство школьных конфликтов выходит за рамки взаимоотношений ученика и учителя. В классе учатся разные дети, в том числе и по достатку родителей. Наше исследование показало, что сегодня на одно из первых мест выходит проблема богатых и бедных, которая становится почвой для конфликтов. И что национальная нетерпимость возникает не в детской среде - она провоцируется взрослыми нередко в форме бытового науськивания. Так что во многом деятельность школьного уполномоченного - это попытка решить социальные проблемы, которые порождает общество.
РГ: Как уполномоченные справляются с этой задачей?
Бунимович: Сегодня они работают почти в 200 школах Москвы. Особенно успешно в Южном административном округе, где их поддерживает управление образования. Нужны ли уполномоченные в каждой школе? Думаю, что специально насаждать их не надо. Есть и другие формы, нацеленные на схожие задачи: например, по Москве уже с десяток так называемых "школ примирения". Они тоже пытаются находить выход из конфликтов. Школы ведь не только для того, чтобы научить решать квадратные уравнения.
РГ: Вы уже почти год занимаетесь правами московских детей. Что изменилось в городе?
Бунимович: Я математик, а в этой науке есть два понятия "существует" и есть - "для всех". Вот в Москве "существует" очень много хорошего. Например, открылись уникальные центры: "Маленькая мама" - для несовершеннолетних рожениц, "Надежда" - для женщин, попавших в трудную ситуацию... Прекрасные детсады показали участникам недавней Всемирной конференции ЮНЕСКО. Но в Москве полторы тысячи школ, а детсадов больше двух тысяч... И кризисные центры нужны в каждом районе, а не один-два на всю столицу. То, что сегодня исключительно, должно стать типичным, нормой для всех. И по этому пути следует двигаться.
Где бесплатно получить консультацию?
Уполномоченный по правам ребенка в Москве:
детский "телефон доверия": тел. (495) 624-60-01 (круглосуточно);
Московская служба психологической помощи населению Москвы: тел. (499) 173-09-09;
телефон неотложной психологической помощи: 051;
"горячая линия" департамента семейной и молодежной политики: тел. (499) 722-07-26 (ежедневно с 9.00 до 21.00);
"горячая линия" по решению проблем беспризорности и безнадзорности несовершеннолетних департамента соцзащиты населения: тел. (499) 201-06-50 (понедельник - четверг с 9.00 до 18.00, пятница с 9.00 до 16.45).