Поделиться
Единственная опера классика французской оперетты Жака Оффенбаха "Сказки Гофмана" была представлена в Концертном зале имени П.И. Чайковского в филармоническом абонементе "Оперные шедевры".
Для воплощения многочасового пятиактного действа пригласили певцов из Америки, Мексики, Англии, Швеции, России и французского дирижера Лорана Кампеллоне.
Международный размах проекта оказался "аутентичным" духу самой оперы Оффенбаха, смешавшей в сюжете "Сказок Гофмана" реальную топографию европейских городов с внепространственной мистикой, пароксизмы любви героя-поэта Гофмана с его алкогольным сплином, музу, будоражащую чувственность поэта, влюбляющегося в куклу, в куртизанку, в певицу, с другом Никлаусом. В Москве решили представить тот вариант оффенбаховских "Сказок", который задумал сам автор, подразумевая, что в ролях всех возлюбленных поэта выступит только одна певица, способная сочетать в своем голосе краски драматического, лирического и колоратурного сопрано. Эту идею осуществляли в театре и прежде - достаточно назвать Джоан Сазерленд, Эдиту Груберову. Но именно в концертном исполнении певице особенно трудно предстать во всех партиях одновременно, поскольку ни режиссер, ни зрелище, ни партнеры не смогут отвлечь внимания публики от придирчивого созерцания граней ее вокала.
И этот риск выбрала для себя американская певица Лора Клейкомб, хорошо известная в Москве по выступлениям в оперных и сольных проектах. Голос Клейкомб в идеальном состоянии завораживает кристальной чистотой и гибкостью колоратур, изысканностью фразировки, светящимся тембром. Кроме того, Клейкомб артистична и обладает способностью магнетизировать зал своей утонченной искусной игрой. С ее участием в этом проекте и были связаны главные ожидания. Но оправдались они частично. Кукле Олимпии не хватало той механической чистоты, стерильности звука, который Клейкомб так фантастически воспроизводила здесь же, в Москве, в образе "Соловья" Стравинского. В роли венецианской куртизанки Джульетты ощущалось, что певица выдохлась на длинной дистанции, и голос ее прозвучал слишком тускло для энергичной ловчихи мужчин и алмазов. Проникновеннее всего у Клейкомб вышел образ умирающей певицы Антонии, где она заворожила и нежным, струящимся звуком, и лирическим напряжением.
Музыкальный хит "Сказок" - "Баркарола" прозвучал на каком-то внутреннем сопротивлении у Клейкомб и шведки Малены Эрнман, выступившей в образах Музы и друга Гофмана Никлауса. Артистичная, нордически холодноватая, обладающая прекрасным меццо и точным ощущением французского вокального стиля Эрнман затмила героиню вечера, включая даже четыре изящных наряда Клейкомб, в пику которым шведка пела всю оперу в мужском фраке, появившись с победительной улыбкой в эффектном платье в финале.
В "Сказках" на московской сцене были неожиданные, порой забавные акценты. Всех злодеев в опере спел британский бас-баритон Эндрю Фостер-Уильямс - напористый, точно ощущающий гофмановскую иронию и гротеск, оказавшийся самым ярким персонажем концертного действа. Романтический же поэт Гофман в исполнении мексиканского тенора Артуро Чакон-Круса не мог порой пробить своим легким тенором огромный массив оркестра "Новая Россия", которым азартно, даже не в меру брутально руководил Лоран Кампеллоне. Так и вышло, что героями в этом четырехчасовом марафоне оффенбаховской оперы, доставившей явное удовольствие и публике, и музыкантам, оказались не поэт и его возлюбленные, а муза и злодеи.