Поделиться
Уже десятки лет добыча углеводородов определяет экономику страны. Между тем старые кладовые постепенно истощаются, резерв новых залежей невелик. Что делать? Анализировали ситуацию и искали ответы на важные вопросы участники тюменского международного инновационного форума-выставки "НефтьГазТЭК".
За полвека, с момента запуска первых нефтяных промыслов Западной Сибири, периоды роста и снижения добычи чередовались не раз. Первый спад - с убылью в 40 миллионов тонн - произошел в первой половине 80-х. Бывший заместитель министра нефтяной промышленности СССР Валерий Грайфер объясняет тогдашний провал порочной стратегией разработки залежей. Задавались необоснованно высокие темпы добычи при минимуме капвложений. С одного из нефтяных гигантов планеты - Самотлора - вместо изначально запланированных 80 миллионов тонн в год стали брать почти вдвое больше.
В 90-е годы, когда "черное золото" на мировом рынке было по-прежнему дешевым, добыча скатилась ниже отметки в 200 миллионов тонн. За редким исключением эксплуатировались в основном старые месторождения, открытые и введенные еще в советскую эпоху. Поиск новых катастрофически сократился. Тогда-то и возник термин "проедание запасов".
Перелом на всех направлениях наступил после введения налога на восполнение минерально-сырьевой базы (ВМСБ), последовательного увеличения стоимости барреля нефти, повсеместного внедрения заимствованных на Западе технологий добычи.
Очередная волна регресса возникла с отменой ВМСБ. Однако вплоть до позапрошлого года в Югре, где по-прежнему извлекается большая часть российской нефти, удавалось наращивать добычу. Рекорд постсоветского периода - 280 миллионов тонн. Затем кривая пошла вниз. Расчеты научно-аналитического центра рационального недропользования Ханты-Мансийского автономного округа показывают: отрицательную динамику не изменить. Даже при оптимистическом сценарии падение в ближайшие 20 лет неизбежно из-за истощения многих разрабатываемых месторождений, отсутствия в резерве достаточно крупных залежей, а также сложности их геологического строения.
Вообще, насколько велики совокупные запасы нефти? Этим вопросом задались тюменские ученые - доктор экономических наук Галина Немченко и ее коллега Юрий Токарев. Они взяли прогнозные данные из восьми компетентных источников, отечественных и зарубежных. Вывели усредненный показатель, соотнесли его с практикой недропользования: в РФ каждая четвертая скважина замораживается в силу низкой рентабельности, в среднем из месторождения извлекается не более 35 процентов запасов. Исходя из нынешних темпов добычи - приблизительно 400 миллионов тонн в год и прироста доказанных запасов (по стандартам SEC) в 100 миллионов тонн, в России осталось нефти лишь на четверть века.
Понятно, что расчеты грубоваты, сделаны с оглядкой на реалии дня. Однако нельзя исключать того, что в ближайшей перспективе удастся полностью "выкачать" месторождения с лучшей результативностью, применяя оригинальные инновационные решения.
Отрезвляющие цифры приводит заместитель гендиректора Института геолого-экономических проблем Александр Писарницкий. В 2008 году открыто 57 месторождений. Они пополнили запасы на считанные десятки миллионов тонн, а добыто в несколько раз больше. Тем не менее авторитетные геологи утверждают: при возобновлении интенсивных поисков углеводородов темпы прироста запасов можно увеличить в 2-3 раза.
Рано списывать со счетов и Западную Сибирь, где инфраструктура отлажена. В той же Югре половина территории нуждается в детальном исследовании, а глубины практически не познаны. Подтвердить или опровергнуть предположения о хорошей нефтеносности глубоких горизонтов можно будет только при солидных целевых инвестициях, в том числе в науку.
По мнению многих участников прошедшей в Тюмени дискуссии о современном и предстоящем состоянии нефтегазового комплекса, переломить отдельные тревожные тенденции поможет перенастройка фискальных, инвестиционных, управленческих механизмов. Александр Писарницкий убежден: сегодняшняя система геологоразведочных работ даже при высоких ценах на нефть не стимулирует вертикально интегрированные компании на активный поиск новых месторождений в регионах. Ареал их действия ограничен лицензионным участком. Бизнес опасается вкладывать в направление, которое не гарантирует скорую окупаемость, да и риски велики.
Из этой ситуации просматриваются два выхода. Первый: вернуться к целевому налогу на воспроизводство сырьевых ресурсов, под контролем государства из специального фонда финансировать львиную долю геологических работ, вплоть до детализации запасов отдельного месторождения. Тем самым предельно повысить инвестиционную привлекательность участков. Ну, и по достойной цене выставлять их на аукцион. Тем более что государство вот-вот обретет пригодный инструмент - формируется главк "Росгеология", первейшая задача которого - консолидация профильных госпредприятий, их техническое перевооружение, привлечение кредитов для реализации финансовоемких проектов, в том числе по глубокому бурению.
Второй вариант - предоставить компаниям налоговые преференции за участие в широких поисках углеводородов. По мнению заместителя министра природных ресурсов РФ Сергея Донского, такая схема весьма заманчива для недропользоваталей. Минфин уже продумывает методику.
Кстати, "Росгеология", по словам Донского, будет возрождать полигоны для обкатки в полевых условиях технологических новинок. В таких испытательных полигонах крайне нуждаются сегодня научно-исследовательские коллективы, технопарки. Расходы, полагает вице-спикер Госдумы Валерий Язев, окупятся сторицей. Модернизация нефтегазовой отрасли, подчеркивает он, способствует развитию многих других сфер экономики, точных и прикладных наук, сервиса.
- Убежден, что нашей стране не стоит добыче и переработке углеводородов придавать второстепенное значение - надо сполна и с умом использовать данное природой преимущество, нежели вкладывать десятки миллиардов долларов в создание альтернативных, возобновляемых видов энергии. Ветродуями сегодня не проживешь, - говорит парламентарий.
Виктор Карпов, профессор Тюменского государственного нефтегазового университета:
- Специалисты отмечают ускоренный дрейф экономики Тюменского Севера в сторону закрепления ее сырьевой специализации. Такой вывод подкрепляется грандиозными проектами в области горного дела, нефтегазодобычи. Большинство из них не рассчитано на переработку сырья на месте. Подтверждением тому - большие объемы экспорта сырья и направленность транспортных коридоров к портам и пограничным переходам для вывоза за границу. Сырьевая специализация не отвечает долгосрочным интересам государства и регионального сообщества. Но в обозримой перспективе отказ от освоения новых месторождений выглядит утопично: это больно ударит как по российской, так и по региональной экономике.