Поделиться
Готова ли страна противостоять стихии, чрезвычайным ситуациям, подобным августовским и начала осени? Хватает ли МЧС техники, будет ли реорганизована защита опасных объектов, как каждый должен позаботиться о своей безопасности, рассказал первый заместитель министра Российской Федерации по чрезвычайным ситуациям Руслан Цаликов.
Российская газета: Руслан Хаджисмелович, весь август страна задыхалась и горела. Теперь каждый готов рассуждать о верховых пожарах, затоплении торфяников и минерализованных полосах. Вроде бы сделаны выводы. И на тебе - опять гибнут в огне люди и деревни в Саратовской, Волгоградской областях, Алтайском крае, горят леса Ульяновской области, население готово к эвакуации. Тамошние руководители делают себе "харакири", но ситуация повторяется. Не было сделано выводов? Или против стихии, как против лома, нет приема?
Руслан Цаликов: Причины, приведшие к столь массовым пожарам, обнародованы и известны. Мощный антициклон стоял над центральной частью России с 21 июня по 19 августа. Влага, которая со стороны Атлантики должна была в дождях дойти до нас, излилась на Польшу, где случились многочисленные наводнения. В то время, когда польские пожарные помогали нам тушить огонь в лесах, мы отправляли в Польшу гуманитарную помощь для борьбы с наводнением. Сверхвысокие температуры выдавали рекорд за рекордом. Только за август их количество превысило 30. Этих факторов в сочетании уже достаточно, чтобы увеличить риски природных пожаров. При этом в условиях жары вдруг возникали резкие штормовые и вихревые ветры. В результате 29 июля сразу в нескольких субъектах России, особенно в Нижегородской, Воронежской, Московской и Рязанской областях, из-за этих сильных ветров внезапно произошел скоротечный массовый переход лесных пожаров на населенные пункты. Погибло 53 человека, сгорело 9 деревень.
Государством были предприняты беспрецедентные меры. В августе на тушении очагов пожаров работала огромная по численности группировка спасателей - 166 тысяч человек. Позднее произошли подобные рецидивы в Волгоградской области, когда пожары возникли одновременно в 11 населенных пунктах в 6 районах области и в Алтайском крае, где из-за верхового пожара, перекинувшегося с территории Казахстана, полностью сгорел один населенный пункт. В Волгоградской области сейчас идет серьезное выяснение причин произошедшего. Работает прокуратура, наши эксперты-криминалисты. В результате полуторамесячной борьбы с огнем спасено более 4,6 тысячи населенных пунктов с населением более полумиллиона человек. Однако перечень причин, приведших к этим пожарам, был бы, конечно, неполным, если не назвать плохое состояние лесов, безалаберное поведение в них людей, неправильное и зачастую безответственное отношение властей "на местах" к правилам пожарной безопасности, то есть все то, что называется "человеческий фактор".
РГ: Поджог?
Цаликов: Не исключено. К примеру, в Волгоградской области зафиксированы случаи неправильного обращения с огнем. Специалисты говорят и о перехлестах проводов, которые заискрили от резких порывов ветра. Из девяти районов, где случились пожары, только два - лесистые. В остальных, степных, горела трава. В соответствии с решениями правительства все погорельцы получат помощь от государства: единовременную помощь, компенсацию за утерю имущества, помощь в восстановлении домов.
РГ: Как все-таки обеспечить пожарную безопасность дачных поселков, удаленных, малонаселенных и неприкрытых деревень, которых на территории России остается 24 тысячи. Какие законодательные меры нужно предпринять?
Цаликов: В стране около 140 тысяч населенных пунктов. Федеральная противопожарная служба составляет 220 тысяч человек. Мы можем добавить сюда ведомственных пожарных, добровольных, - все равно больше двух человек на населенный пункт в среднем не получается. Видимо, этого и не надо делать, если говорить о профессиональных пожарных. Существует общемировая практика, что малые населенные пункты прикрываются добровольцами. Как правило, это местные жители, которые при определенном стимулировании со стороны государства отвечают за пожарную безопасность своих поселений. Каждая деревня или садовое товарищество должны иметь минимально необходимые средства пожаротушения. В том числе и пресловутую рынду, или рельс, по которым бьют в случае возгорания. На прошлой неделе в Сибири, в населенном пункте Танзыбей, что в Ермаковском районе на юге Красноярского края, я увидел-таки простое, но гениальное приспособление. Сибирские "кулибины" взяли обыкновенный одноосный прицеп к автомобилю "ВАЗ", установили на него 400-литровую прямоугольную емкость, покрасили ее в красный цвет. Туда же приделали примитивную насос-помпу и оснастили небольшим рукавным хозяйством. Такого сооружения вполне достаточно, чтобы затушить возгорание. Помпа, кстати, в состоянии качать воду из любого водоема и подавать ее на расстояние до 200 метров.РГ: Если есть действующий пожарный водоем.
Цаликов: Да уж. Многие из них засыпали, а земля приватизирована. Издержки перехода к рыночной экономике. Ведь вода тоже является объектом приватизации. Но при этом должны оставаться некие обременения. Прудик, допустим, продали, но оговорили, что в случае пожара можно выбирать из него воду. Причем все это должно быть прописано законодательно. Не в виде каких-то пожеланий, а чтобы была ответственность за несоблюдение.
РГ: В каждом доме удаленного малонаселенного пункта житель должен иметь элементарные средства пожаротушения, к примеру, огнетушитель, который можно купить за триста рублей.
Цаликов: Прописать это невозможно, это же вмешательство в права гражданина. Человек построил дом. Если он захочет его сжечь, никто его не остановит. Особенно если он не несет при этом угрозы третьим лицам и природе. На самом деле здесь должны вступать иные механизмы - экономического, я бы сказал, принуждения и стимулирования. А таковым инструментом является страхование. На мой взгляд, обязательное страхование жилья в России вводить можно. Мы сделали расчеты и поняли, что на оплату телефонных разговоров по мобильному народ тратит несравненно больше, чем может быть сумма страхования.
РГ: Хватает ли МЧС авиации и другой пожарной техники?
Цаликов: У нас есть отличный самолет Бе-200. Первая партия этих самолетов составила 5 штук. Из них 4 - в парке МЧС России, один в Азербайджане. Еще два находятся на заводе на стапелях. Есть еще две модели, которыми владеет само ТНТК им. Бериева. Но это экспериментальные машины, на них отрабатываются различные технологии. Сейчас есть поручения президента и председателя правительства о том, чтобы в течение следующих трех лет закупить для нашей службы еще 8 самолетов. И для этого завод в Таганроге закладывает партию в 10 самолетов.
РГ: Кроме Бе-200 существуют еще и пожарные вертолеты.
Цаликов: Кроме Бе-200 мы еще используем самолеты Ил-76. Это самые большие танкеры. Они берут 42 тонны воды за раз. Но дело в том, что Бе-200 может заправляться на глиссаде, то есть ему достаточно один раз взлететь с аэродрома, и он может в течение одного полета 130 тонн воды сбросить. Зачерпнул снова - сбросил 12 тонн на огонь.
Что же касается вертолетов, то мы используем три вида винтокрылых машин. Самый большой - Ми-26, у него водосливное устройство на 15 тонн воды или специальной жидкости. Вертолеты Ми-8 берут на борт до пяти тонн. Начали применять вертолеты К-32, они единственные, которые могут в том числе подавать воду со ствола вертикально. Недавние масштабные пожары показали, что такой техники необходимо иметь больше. Поэтому ведем ее наращивание в два этапа. Первый - когда государственную авиацию, которая находится в других ведомствах - минобороны, МВД, ФСБ, оснащаем водосливными устройствами. Специально доучим пилотов. Таким образом, к тем 32 вертолетам, которые уже используем, добавим еще 90. Дооснастим все борта в течение следующего года. А второй этап - увеличение собственной группировки: уже в следующем году приобретем сразу пять вертолетов К-32.
РГ: Наша техника не уступает зарубежным аналогам?
Цаликов: Не уступает. Недавно мы наладили совместное производство самых современных пожарных машин. Делаем их на базе "КАМАЗов", оснащаем оборудованием австрийской фирмы "Розенбауэр". Когда в 2002 году МЧС принимало на баланс противопожарную службу, 75 процентов всей автомобильной и специальной техники подлежало списанию по срокам. За прошедшие годы пожарные подразделения были серьезно переоснащены. Сегодня ту технику, которую еще можно эксплуатировать, мы ремонтируем и отправляем в малонаселенные пункты. Почти 800 авторазливочных станций, которые сняты с хранения министерства обороны и МЧС России, уже переданы в муниципальные образования. И в эти дни еще 1400 таких автомобилей готовятся к передаче в субъекты Российской Федерации.
РГ: Как применяется космический мониторинг для тушения пожаров?
Цаликов: Мы получаем результаты дистанционного зондирования из космоса. Есть группировка спутников. Они не все, конечно, российские, но по достигнутым договоренностям мы принимаем спутниковые снимки практически со всей орбитальной группировки.
РГ: Недавно выделено 300 миллионов рублей Московской области на обводнение торфяников. А кто будет контролировать эту работу?
Цаликов: Минприроды совместно с рядом специалистов других ведомств, депутатами Госдумы создали группу, которая комплексно изучает этот вопрос. Дело в том, что проблема осушения или обводнения имеет две стороны. Чем больше болот, тем меньше площади для проживания, появляются риски, связанные с комарами, болезнями. Что страшнее, наводнение или огонь? Те торфяники, которые разрабатывались и сегодня брошены, - отдельная тема. Комплексная группа должна выработать правильные решения. Вмешательство в природу создает проблемы, но и жить так, чтобы не вмешиваться, конечно, нельзя.
РГ: Насколько защищены потенциально опасные объекты и будет ли реорганизована их защита?
Цаликов: В нынешнем августе не допущено ни на одном опасном объекте никакой кризисной ситуации, связанной с пожарами. Далось это, конечно, не просто. Только под Саровом в августе работала восьмитысячная группировка. Туда стянули роботокомплексы, постоянно работала авиация. Отстояли. Но и уроки извлекли, и вместе с владельцами этих объектов сейчас разрабатываем целый ряд мер превентивного характера. На таких объектах планируется устанавливать системы дистанционного слежения за атмосферой, так называемые лидарные комплексы. Они позволяют обнаружить дымок на очень большом расстоянии, своевременно заметить наличие каких-то отклонений в атмосфере. Рекомендуем владельцам этих комплексов приобретать соответствующую робототехнику, специальные пожарные автомобили. С "Росатомом" в этом плане мы очень плодотворно сотрудничаем.
РГ: На нынешних пожарах было очень много желающих помочь пожарным. Но у них на лбу же не было написано, что они обладают навыками брандмейстеров. Их не допускали в пекло и в основном использовали как вспомогательные силы. Многие были недовольны.
Цаликов: И правильно делали, что не пускали в горящие леса. Спасли их жизни. Для волонтеров было очень много вспомогательной работы. Другое дело, добровольная пожарная охрана - люди обученные, умеющие обезопасить себя в огне, в дыму, оказать соответствующую помощь. Сначала надо обучиться, приобрести навыки, а потом помогать профессионалам. Законопроект о добровольной пожарной охране мы намерены в осеннюю сессию внести в Госдуму.
РГ: Вам не кажется, что в школе уже пора вводить начальную пожарную подготовку как начальную военную?
Цаликов: Еще 15 лет назад мы разработали учебники с 1-го по 11-й класс - "Основы безопасности и жизнедеятельности". В рамках этого курса мы планируем уделить больше внимания пожарной безопасности. И сейчас наши специалисты вместе со специалистами минобразования над этим работают. Обучать людей, а особенно детей, нужно, и это очень важно. Недаром еще 360 лет назад царь Алексей Михайлович издал наказ о правилах благочинного поведения, где были прописаны меры пожарной безопасности.