Евгений Шестаков: К прошлым "достижениям" нашей страны россияне испытывают стойкую неприязнь

На прошедшей неделе я узнал о том, что у России есть как минимум два пути. Но самое лучшее, что она может сделать - это стоять на месте.

Подобно витязю на распутье, нашей стране, как утверждали участники "Валдайского клуба", предстоит выбирать из двух зол. Какое из этих зол окажется злее через пять-семь лет, а какое обещает неземное счастье - российскому народу можно лишь гадать. Так что самое разумное в этой ситуации, когда все вокруг двигаются, но никто не может объяснить, куда и к чему это приведет, сделать привал. И вместо того, чтобы однозначно и бесповоротно решать, идти ли нам за дружбой и потенциальной любовью в Азию (где, якобы, нас ждут) или в Европу (где нас точно не ждут, но нам так хочется верить, что все изменится), лучше всего взять паузу. Разбить на распутье палатку, зажечь костерок и так незатейливо, без суеты посмотреть, как будет меняться мир вокруг.

С тем, что у России появился выбор и это уже неплохо соглашались все участники "Валдайского клуба". В этом году этот престижный форум, собравший свыше 30 российских и почти 40 иностранных политологов и журналистов, проходил на теплоходе "Кронштадт", следующем  из Петербурга в Кижи и далее на Валаам.

Сам выбор места проведения встречи оказался, как выяснилось, весьма дальновидным. С одной стороны концентрация мыслей (председатель Валдайского клуба, профессор Сергей Караганов назвал проводимое мероприятие "интеллектуальным пиршеством") на метр квадратный палубы явно зашкаливала. И это позволяло надеяться, что собравшиеся на корабле участники клуба найдут конструктивное решение, куда, а главное, когда России стоит плыть дальше. С другой - "валдайцы" на себе ощутили, что означает предстоящий выбор России - как только речь на заседании пошла о том, прибиться ли нам к Азии или, напротив, стремиться по-прежнему только в Европу, судно попало на Онежском озере в сильную качку, бросающую корабль(а вместе с ним и участников форума, некоторые из которых падали со стульев) из стороны в сторону. Но волнение мгновенно прекратилось, как только дискуссия о будущем пути нашей страны была завершена, шторм мгновенно стих, и только мелкий, накрапывающий дождь напоминал о прежней непогоде. Как тут не поверить в высшую силу.

Куда пойдет Россия? Не повторит ли она судьбу буриданова осла, который сдох  от голода между двумя стогами, только потому, что не мог сделать выбор, где сено вкуснее. Чью постель, по весьма двусмысленному замечанию французского политолога, директора Центра изучения России Французского института международных отношений Тома Гомара, выберет наша страна? В ответ американский участник встречи уточнил, что, прежде чем выбирать постель, России стоило бы принять известные меры предосторожности. Только вмешательство ведущей заседания помешало представителям интеллектуальной элиты, приехавшей практически со всего мира, в полной мере развить эти мысли.

В этом году заседание "Валдайского форума" было посвящено теме "Россия: история и будущее развитие". Иными словами, что мы есть и куда нам двигаться с ранее приобретенным багажом. Сбросить ли груз прошлого и, как предложил один из участников встречи, "учиться только у современников". Или, напротив, взять на вооружение прежний опыт, традиции, то, что один из докладчиков назвал "глобальными константами". И тащиться с "контейнером" былых дум и проблем дальше в надежде, что этот груз когда-нибудь нам пригодится. Или, по крайней мере, его наличие делает нас более значимыми и великими. 
              
Первый вывод, который я сделал по итогам валдайских дискуссий - мы себя не любим. Причем даже в большей степени, чем нас не любят за границей. То  есть мы любим себя нынешних, а вот к прошлым "достижениям" нашей страны испытываем стойкую неприязнь. Потому что слишком дорого каждый раз обходилось государству его развитие. Та самая государственная модернизация, которую проводили наиболее прогрессивные цари и в особенности "вождь всех народов" - Сталин. Эта модернизация двигала Россию вперед, но при этом губила сотни тысяч, а в случае со Сталиным, миллионы человеческих жизней. С каждый таким рывком, требовавшим мобилизации всех сил, гибли на корню ростки гражданского общества, малейшие проявления демократии и свободы. Потому что весь этот "гнилой либерализм" мешал концентрации власти в одних руках без чего в нашей стране не обходился ни один качественный скачок.

Но эта старая и отчасти новейшая история России вызывает не меньшее содрогание у наших соседей, которые соприкасались на протяжении собственной истории с "русским медведем". И у многих из них эти контакты оставили в прошлом весьма болезненные рубцы. Так что историческая память в равной степени заставляла участников Валдайского клуба довольно пессимистично смотреть на происходящее в стране. Причем, со стороны российских участников градус пессимизма был заметно выше. Словом, все было как в старом анекдоте, рассказывающем о том, чем отличается пессимист от оптимиста.

Пессимист считает, что хуже уже не будет, а оптимист уверен: могло быть еще хуже.

Но, как заметил один из участников дискуссии, по правилам Валдайского клуба запрещено называть фамилии выступавших, но их можно цитировать на условиях анонимности, "пессимизм - вещь продуктивная. Нужно дойти до крайней точки пессимизма, чтобы взглянуть в будущее".

Сколько нам еще к этой точке идти, докладчик не сообщил. Цифры же, которые звучали по этому поводу, выглядели не слишком многообещающими: нужно еще как минимум одно поколение, чтобы в России начались долгожданные, задекларированные сегодня властью изменения. Например, модернизация, за которой последуют конкретные дела во всех направлениях общественной жизни и которая затронет не только узкую сферу инноваций, но и гражданское общество, и общественные институты.

Но все же принципиальным остается вопрос - что нам делать? Где и главное с кем провести высвободившиеся лет 50-100, которые у нас есть до начала очередного рывка, если тот, разумеется, вообще состоится. И останется ли через такой срок кто-либо на Руси, с кем эту самую модернизацию можно будет проводить. Или нынешнее поколение, не дождавшись обещанных изменений, разбежится по миру, а Россия проведет вынужденную паузу в самоизоляции, как собственно не раз происходило в нашей истории.

Ответ на эти вопросы были призваны дать две панели. Первая была посвящена "оптимальной и реальной модели взаимодействия с нашими ближайшими соседями. Вторая - нашим перспективам - "Вперед в Азию или назад к "Союзу Европы". С соседями разобрались относительно быстро. Если подвести итог дискуссии, то на вопрос, что делать с нашим  ближним кругом, ответа не  последовало. Во всяком случае "универсального рецепта диалога" никто из участников дискуссии предложить не смог. В лучшем случае была очерчена ближайшая перспектива - неустойчивые отношения с Украиной, возможная, в перспективе, нормализация отношений с Грузией, постепенное потепление отношений с Польшей.

"Россия не должна бояться, что Белоруссию или Украину кто-то возьмет. Эти страны не нужны Европе", - так звучало мнение одного из известных российских политологов.

И еще одна цитата: "китайские политологи с изумлением смотрят на наши и европейские комплексы. Если Европа и Россия будут слабеть, то комплексы усилятся". 

Общее мнение: Россия не знает, чего она хочет от своего постсоветского пространства.

С Азией и Европой все обстоит еще сложнее. Мы хотим в Европу - не удивительно, что во внешнеполитической программе правительства, принятой в 2000 и 2008 годах, работа на европейском направлении стоит на втором месте после СНГ.

Но цитирую одного из российских участников:

"Сегодня нет европейского проекта, в который могла бы поместиться Россия. Поэтому наша страна должна что-то создавать под себя".

Китайский профессор Шэн Шилян ту же мысль выразил весьма образно. В Китае, рассказал он, существует детская загадка-головоломка, которая звучит так: "как положить слона в холодильник?". Ответ следующий: "открыть дверцу, загнать туда слона и закрыть дверцу".

Кстати, как позже, выяснилось, нечто подобное существует и еврейском фольклоре. Там,  правда, нужно было разместить четырех слонов в машине. Ответ близок - одного надо посадить спереди, а трех сзади. Можно ли так сделать? Теоретически, на бумаге, конечно. Особенно с учетом того, что Россия - родина слонов. Тех самых, бумажных, влезающих и в машину, и в холодильник.

Но на практике любой слоновед знает: поставленная задача не реальная. А значит даже тратить время на нее не стоит. По мнению китайского политолога, чью речь, добавлю, часть зала встретила аплодисментами, нам нужно оставаться самостоятельными, идя при этом на неизбежные издержки. Полагаться на свои силы, не отказываясь от разумной помощи из-за границы. Сделать свою страну привлекательной для народа и капитала.

"России не мешало бы избавиться от негативной самооценки - это делает ее удобной мишенью для критики извне", - считает эксперт из "Поднебесной". "На Запад и на Восток надейся, но сам не плошай", - дал он совет членам "Валдайского клуба".

Тем не менее, два вопроса, который задал аудитории председатель клуба Сергей Караганов, в связи с выступлением китайского коллеги, зависли в воздухе. Первый - может ли выжить Россия в одиночку. И второй - правильно ли предложение оставаться на том месте, где сейчас.

Собственно, как признал один из участников дискуссии, "мы обсуждаем вопросы, ответы на которые не будут даны в ближайшей перспективе". Если суммировать прозвучавшее на Валдайском клубе, то мнения разделились примерно поровну. Одни призывали обратить взоры на Азию (60 процентов российской территории находится за Уралом), другие с той же уверенностью советовали не отказываться от пути в Европу (70 процентов населения России живет ближе к Европе, с другой стороны Уральского хребта). А третьи полагали, что не надо спешить и следует потщательней выбирать постель, в которую предстоит  ложиться.

Словом, Россия оказалась, словно девица на выданье. Одно смущает, пока мы будем выбирать, существует риск, что все завидные женихи разбегутся по углам. И наша девица всю оставшуюся жизнь проведет в светелке.

В Кижах нам рассказали об одном северном обычае. В доме, где была незамужняя девушка, к балкону привязывали красную ленту, чтобы проплывавшие мимо женихи знали, куда идти свататься. Причем ленту не снимали до самого замужества. Чем сильнее она выцветала и загрязнялась, тем было очевидней: девица засиделась. В свою очередь, у девушки тоже появлялся мощный моральный стимул перестать ломаться и выходить за того, кто хочет ее взять в жены. Вот и России стоило бы побыстрее решить для себя вопрос, куда и с кем идти. А то лента выцветет настолько, что все женихи будут проплывать мимо: они просто не увидят на солнце, что мы их ждем.