Поделиться
Начатая "РГ" дискуссия о проблемах музыкальной жизни страны, о государственной поддер жке, в том числе и грантовой, оказалась интересна не только руководителям оркестров. К разговору присоединяется Георгий Исаакян, художественный руководитель одного из самых творчески активных российских театров - Пермского театра оперы и балета.
Российская газета: Вы почти 20 лет работаете в провинции. Можете обозначить главные на сегодня проблемы региональных оперных театров?
Георгий Исаакян: Они всегда были одни и те же, просто сейчас обострились до крайности, и главная из них даже не деньги, а кадры. Ситуация катастрофическая, начиная с базы всех оперных театров - с оркестра. В результате неумных действий эрозии подвергается сфера художественного образования по всей лестнице, от музыкальных школ, куда детей перестали отдавать, до консерваторий. Так что скоро играть будет некому. Ну и далее по списку - хор, солисты, балет...
РГ: Даже в Перми, где есть собственное хореографическое училище?
Исаакян: Балетный рынок труда стал международным, дети, еще находясь в училище, уже присматриваются - куда уехать. И раньше лучшие уезжали в столицу, но большая часть оставалась в провинции. А сейчас - это бесконечный поток на Запад. Спрос огромный, потому что в связи с бешеной эксплуатацией все время нужно новое "пушечное мясо".
РГ: А то, что в Перми отсутствует консерватория, сильно сказывается?
Исаакян: На корню подрубает возможность развития музыкальной части театра. Наш симфонический оркестр помимо театрального репертуара ведет еще и филармоническую деятельность, необходимы музыканты-профессионалы. Приглашать из других городов? Нужны финансы, квартиры...
РГ: О проблеме с кадрами говорят все, утерян престиж профессии музыканта.
Исаакян: И, судя по тенденциям, ошибки исправляться не будут: количество учебных заведений уменьшается, финансирование сокращается, все переводится в сторону большей коммерциализации. И талантливые дети не рождаются только в обеспеченных семьях. Отсутствует система селекции, социальных лифтов...
РГ: Что еще, кроме кадров?
Исаакян: Финансы, естественно. Провинциальные театры - система сообщающихся сосудов. Когда есть равновесие в принципах финансирования, на первый план выступает творческая конкуренция. Или кооперация. То, что произошло в прошлом году, когда два провинциальных музыкальных театра получили федеральные гранты, моментально обрушило всю систему.
РГ: Речь о Новосибирском и Екатеринбургском оперных театрах?
Исаакян: И тот и другой уважаемые и заслуженные, но их выделение из общего ряда разрушило баланс во всей структуре. Люди деморализованы и не понимают, почему за ту же самую работу должны получать в разы меньше, чем их коллеги...
РГ: Есть объяснение: это театры федерального подчинения.
Исаакян: А что это означает? Они на другой планете? В других климатических условиях? Или федеральные - по определению "лучшие"?
РГ: Что еще сущностно определяет жизнь таких театров, как Пермский оперный?
Исаакян: Бытие провинциального социума. Есть три уровня контекста, в которых функционируют нормальные театры: это региональный - свой город, область, своя территория, далее - российский контекст и международный. То, что востребовано в регионе, никому не интересно в столице, что годится для международного рынка, очень часто не подходит для местной публики и т.д. И тут нередко возникает парадокс: театр не только должен создавать некую продвинутую художественную продукцию, он еще и должен убеждать социум, что именно это качество ему, социуму, необходимо. Он должен хотя бы на полсантиметра быть впереди, иначе начинает деградировать. И вот эти полсантиметра в провинции требуют неимоверных усилий!
РГ: Что вы ждете от центральной власти в области культурной политики?
Исаакян: Понятно, что уже много лет государство, высшая власть не очень понимает, что делать с культурой. Оно подозревает: что-то там такое важное есть, но как на это можно влиять - неизвестно, это сильно раздражает. Поэтому финансирование осуществляется по случайному прин ципу: кто первым добежал до высокого кабинета. Ужас в случайности принятия решений власти, в отсутствии какой-либо дискуссии. Тема, что действия власти должны быть обсуждаемы, закрыта во всех направлениях - как разрушительная для государства. Странная позиция. Внятная культурная политика не может появиться откуда ни возьмись. Тем более что все обсуждается на уровне - "а какую конкретную пользу нам культура может принести?"
РГ: Есть еще распространенная идея, что культура якобы должна быть сферой качественных услуг.
Исаакян: Ни к чему хорошему это не приведет. Культура, как образование и здравоохранение, это не услуга. Это необходимая часть существования общества и государства. Услуга - это то, что ты выбираешь. Давайте тогда назовем сферой услуг армию и милицию.
РГ: Другая модная тема - использовать западный опыт: не будем изобретать велосипед, а возьмем все готовое...
Исаакян: Невозможно позаимствовать институт, принадлежащий другому устройству, и его просто скопировать - он не будет работать. Что такое финансирование культуры по-американски? Это огромные вложения, которые России и не снились. Там вместо налогов люди предпочитают заниматься благотворительностью напрямую. В каждом учреждении культуры - раздутые штаты фандрайзинга, которые с утра до вечера собирают по 5 долларов и страшно этим гордятся. При этом в США капиталы давно легитимны, есть класс так называемых "богатых вдов", вкладывающих в благотворительность миллионы. И весь этот опыт нам предлагают перенять? Мало того, начинают бредить темой самоокупаемости, которой вообще никто никогда не видел, и в качестве примера приводят Бродвей, не понимая, что это одна-единственная улица на планете и что там все устроено по-другому...
Когда ты руководишь театром, ты не можешь быстро прокрутить деньги и свалить в офшор. Ты должен думать о судьбах людей - на много лет вперед.
РГ: Есть ли выход для российских культурных институций в грантовой системе?
Исаакян: Понятие гранта связано с проектностью. В чем основа западной грантовой системы? Это конкурс. Из кучи заявок выбираются наиболее продуктивные. У нас же грантами названы субсидии, которые выдали отнюдь не всем. Не проведя никакого исследования, структурирования.
РГ: Есть ли смысл предлагать "верхам" что-то снизу, из регионов?
Исаакян: Для того чтобы случился разговор - нужны собеседники. А когда нет контрагентов, о чем можно вести речь? Тебя не слышат, это связано с высокомерием и замкнутостью власти, с ее нетерпимостью к инакомыслию даже не на политическом уровне, на любом. В какой-то момент стало понятно, что свобода слова и возможность диалога - это разные вещи. Пожалуйста: Интернет полон смелых высказываний, каждый говорит что хочет. Но никто никого не слышит! Нет площадки для дискуссии.
P.S.
Стало известно о назначении Исаакяна худруком Детского музыкального театра им. Сац. Проблемы музыкального театра для детей, его совершенствование и актуализация - тема будущего разговора. А вот не опустеет ли региональный театральный ландшафт, останется ли Исаакян, зарекомендовавший себя интересным оперным режиссером, креативным культуртрегером и эффективным менеджером в пермском контексте, в каком качестве и останется ли вообще - пока вопросы.