Поделиться
Московский музей современного искусства и Айдан-галерея показывают в Ермолаевском переулке выставку Ани Жёлудь "... Продолжение осмотра...".
Аня Жёлудь - молодая петербургская художница. Впрочем, известная не только в Северной столице. В прошлом году ее работа "Коммуникации" была показана в основном проекте биеннале в Венеции. Еще раньше ее инсталляция "Учреждение культуры" была в числе номинантов на Премию Кандинского (2008), другая работа номинировалась на премию "Инновация" (2007).
У каждого художника есть свой любимый материал. Аня Жёлудь любит работать с упаковочными материалами. Причем теми, что до нее уже использовались кем-то, словом, б/у. Из всех видов упаковок она предпочитает металлическую проволоку, которой вязали тяжелые промышленные грузы, и плиты из прессованной стружки, из которых, говорят, была сделана тара для произведений другого художника. Из этого не самого легкого материала Аня делает модели вещей. Например, дивана, стола...
Начальник цеха металлообработки иногда говорит художнице: "Аня, занялась бы ты лучше макраме". Но он не прав. Контраст между тяжестью материала и обманчивой легкостью конструкций для художницы принципиален. Так же как контраст между плотностью, весомостью мира окружающих нас вещей и идеальным прозрачным миром моделей. Самое странное, что Ане Жёлудь с ее культом безотходных технологий удается смоделировать не только предметы и даже не только пространство вещей. Как-то она умудряется из всего этого мира нефункциональных геометрических фигур, сделанных из старой проволоки, создать территорию существования человека. В каталоге, напоминающем обычный блокнот на пружинке, можно увидеть "Схему Нового года". На стене - прямоугольники окна. Рядом - прозрачный параллелепипед шкафчика, на котором такая же просвечивающая модель телевизора. К ним пододвинут "остов" кресла. Схема встречи Нового года? Скорее - схема одиночества почти космического, где вести ТВ - вроде репортажа с других планет. Тех, где пьют шампанское, смеются, общаются... Умение Ани Жёлудь извлечь из "пустоты" рамок в стерильном пространстве эмоцию, боль, смысл - впечатляет.
Но лично меня занимает другое противоречие. По идее весь этот геометрический мир в белом кубе музейного зала должен производить впечатление эдакого царства Снежной королевы. Холодного, рационального, расчисленного... В общем, замораживающего на корню все живое. Вместо живого - остовы вещей. Так вот - ничего подобного. Когда вы немного отойдете от шока, что попали не столько на выставку, сколько в выставку - то бишь в мир, который должны придумать-обжить сами, то окажется, что этот мир на диво уютный. В нем нет ничего лишнего. В нем много воздуха и света. Он упорядочен. Но не как бизнес-план, а как нарисованный от руки план комнат в блокноте. Да и линии из проволоки не так уж идеально ровны, как кажется поначалу. Иначе говоря, вся эта железная геометрия отсылает не столько к инженерному чертежу, сколько к домашней мечте-заготовке. А еще невероятнее - к мотиву детского рисунка. Того самого, взятого из выплывающего из памяти стиха "Что нам стоит дом построить, нарисуем - будем жить...".
О детском рисунке напомнит "Каляка-маляка" - моток проволоки, похожий на каракули. О картинках в букваре - схематические рисунки утюга и штепселя в розетке. О конструкторе - модели вещей. О стихе про мам - рассказ про крановщицу Любу, с которого начинается экспозиция. Люба сидит в кабине на высоте облаков, движением рычага перемещает тяжести до 12 тонн и мечтает, как придет домой и будет чистить-холить-обустраивать свой дом... Ведь с высоты облаков даже оставленная с утра грязная посуда кажется чудесной бытовой мелочью, не стоящей расстроенных чувств...
...Если это и детская "сказка", то в духе Хармса. Продолжение осмотра - в индивидуальном порядке?