Поделиться
Что нужно, чтобы наша страна не потеряла знаменитый русский чернозем? Ответ на этот вопрос искали ученые на совете экспертов, организованном "Российской газетой" на родине всемирно признанного эталона почвы - в Воронеже. И нашли: те, кто владеет землей, должны зарабатывать столько, чтобы денег хватало и на восстановление ее плодородия.
Только вот как такого благополучия добиться? Исследование, которое наша газета провела в нескольких регионах страны, показывает: урожаи растут, но российский гектар сегодня дает так мало денег, что покупать его и тем более удобрять имеет смысл только в расчете на "светлое будущее", в котором, правда, разговоры о сохранении черноземов в неприкосновенности будут, скорее всего, неуместны.
Арифметика плодородия
Экономисты говорят: на черноземах можно собирать 50-60 центнеров зерна с гектара. На деле показатели куда ниже. Почему?
Еще в конце восьмидесятых годов прошлого века в Черноземье проводили беспрецедентные для нашей страны работы по оценке состояния пашни: снимали ее с воздуха и из космоса. Воронежская земля оказалась больной - рябой, как лоскутное одеяло, рассказал на совете экспертов почвовед Владимир Паршиков. На урожай "работало" лишь около трети площади. И сегодня даже в пределах одного поля встречаются совершенно разные почвы, подтверждает заведующий кафедрой мелиорации земель Воронежского аграрного университета Александр Черемисинов.
Химизация, начатая в советском сельском хозяйстве в 1963 году, дала, мягко говоря, неоднозначный результат, считает заведующий кафедрой почвоведения Воронежского государственного аграрного университета Константин Стекольников. В последнюю советскую пятилетку, на пике применения минеральных удобрений, средняя урожайность зерновых в Воронежской области выросла до 17,8 центнера с гектара (сейчас она, к слову, существенно выше, хотя удобрений вносят меньше). К концу перестройки почти треть воронежских почв оказалась подкисленной удобрениями. Их сыпали в землю не столько для повышения плодородия, сколько для отчета.
И все же, если воспринимать чернозем не как теоретический эталон, а как основное средство сельскохозяйственного производства, без удобрений обойтись невозможно. Закон природы: сколько вещества вынесли из почвы с урожаем, столько надо в почву вернуть, напомнил экспертам замдиректора НИИ сельского хозяйства Центрально-Черноземной полосы имени Докучаева Александр Новичихин. Иначе плодородие будет убывать. "В предыдущие 10-15 лет мы брали из почвы больше, чем отдавали: минудобрений вносили на порядок меньше прежнего, про органику и говорить нечего", - ставит диагноз Александр Новичихин.
Что мешает удобрять как следует? Цены, считает эксперт. На покупку и внесение одного килограмма минеральных удобрений уходит 17,1 рубля. Этот килограмм дает прибавку в размере четырех-пяти килограммов зерна. Чтобы компенсировать затраты на применение удобрений, килограмм должен стоить минимум четыре рубля. На деле удается продать его за три рубля.
Вот и вся арифметика плодородия.
В госпрограмме развития сельского хозяйства есть раздел, связанный с повышением плодородия почв. Выделяются субсидии на покупку удобрений. Но, считают эксперты, этого недостаточно. И предлагают варианты спасения плодородия: или повышение цены на сельскохозяйственное сырье, или увеличение госдотаций.
Выгодно быть ни при чем
Традиционный "аграрный плач" по диспаритету цен на сельхозпродукцию и те промтовары, которые необходимы для ее производства, уже набил у общества оскомину, что, правда, не отменяет тезиса о естественном отставании сельского хозяйства от промышленности по доходам - оборот средств в земледелии, за редким исключением, медленный, риски, связанные с природными факторами, значительные. Руководствуясь этим тезисом, в Евросоюзе в этом году на фермеров израсходуют в виде дотаций и субсидий 50 миллиардов евро. В России - примерно 2,5 миллиарда в пересчете на единую европейскую валюту.
Чтобы понять, много это или мало и насколько выгодно быть в России аграрием-землевладельцем, мы решили провести свое дилетантское, конечно, исследование на тему: сколько денег приносит гектар пашни? Вот что удалось выяснить.
На Кубани гектар земли можно купить за 30 тысяч рублей. Но обычно получается дороже. Если участок оформлен по всем правилам и есть свидетельство о собственности, можно приобрести гектар за 40-60 тысяч рублей, говорят эксперты. В Новосибирской области те же 10 тысяч квадратных метров пашни стоят в десять раз дешевле. В Свердловской области можно стать обладателем гектара сельскохозяйственной земли и за тысячу рублей. В Забайкальском крае цена земли зависит от климата - в западной его части, где перепады температур меньше, а осадков больше, гектар стоит почти так, как под Новосибирском. А там, где климат меньше подходит для земледелия, цена совсем бросовая - 400-500 рублей за гектар.
Несмотря на дешевизну, желающих приобрести землю в Забайкалье немного. "У нас же зона рискованного земледелия, - отмахивается фермер Владимир Чепелкин. - Потратишь деньги на технику, на семена, на удобрения, надрываться будешь с утра до ночи на этом поле, и что в результате? Ты в долгах по уши".
По словам Владимира, в прошлом году ему предлагали 20 гектаров пашни всего за 12 тысяч рублей. Но он посчитал затраты, сравнил с доходами - и отказался.
Невелик реальный спрос на земли сельхозназначения и на Урале, и в Западной Сибири. На Кубани земельные активы консолидируются, их скупают крупные производители и заезжие предприниматели, мечтающие об образе жизни рантье - рассеянном и прекрасном. Но все-таки даже и там ажиотажного спроса, о котором обычно свидетельствует бойкий рост цен, не наблюдается.
В чем же причина? Фермер из Краснодарского края Александр Баранов подсчитал, что, засеяв гектар своей земли пшеницей, он получает с него примерно 12 тысяч рублей прибыли. Средний по стране размер земельного пая, который получили жители сел и деревень в 1992 году, равняется примерно 10 гектарам. Таким образом, если бы некий условный пайщик фермерствовал сейчас на полученном тогда от государства участке чернозема, он мог бы рассчитывать на ежемесячную получку в 10 тысяч рублей.
Любопытно, что средняя зарплата наемных работников в сельском хозяйстве, по данным Росстата, в прошлом году почти достигла 9,5 тысячи рублей в месяц. Если зарабатывать чуть выше среднего, выходит тот же условный фермерский доход. Только без нервотрепки, без ответственности, почти без риска.
Это, конечно, подсчет условный. Но все же некое представление о том, что способна принести владельцу земля-матушка даже на плодородной Кубани, он дает. Понятно, что при таких доходах особых вложений в плодородие ожидать не приходится.
Возьмем примеры посуровее. В Новосибирской области за год с гектара в среднем можно получить, по расчетам тамошних аграриев, 1400 рублей чистой прибыли. В Свердловской области - 1020 рублей. Значит, чтобы владельцу земли вырулить на среднюю зарплату сельхозрабочего, нужно продать урожай со 120-150 гектаров пашни.
Правда, когда богатые люди покупают сотню тысяч гектаров, а то и больше, абсолютный доход у них приличный и сейчас. И они могут спокойно дожидаться того светлого будущего, когда прибыли вырастут еще.
Чего не скажешь о мелких рантье. Тот, кто сдает в аренду гектар плодородного кубанского чернозема, может рассчитывать на 3-3,5 тысячи рублей в год. Чтобы заработать, как средний сельхозрабочий, нужно около 40 гектаров в собственности. Понятно, что на Урале и в Сибири доходы рантье должны быть раз в десять меньше.
Но вот что интересно. Как говорят осведомленные эксперты, перевод гектара из категории земель сельскохозяйственного назначения в категорию "под частную застройку" в Свердловской области обходится "черным маклерам" в 50-100 тысяч долларов. То есть в 1,5-3 миллиона рублей. Естественно, продают они этот гектар потом еще дороже. Получается, что земля под поселение котируется в тысячу раз, а то и в две тысячи раз дороже, чем пашня. Хотя первая, если ее не перепродавать, приносит только расходы, а вторая, по идее, является основным средством производства и должна бы приносить доходы.
Стоит ли оплакивать потери?
По мнению профессора Воронежского аграрного университета Михаила Лопырева, проблеме потери плодородия у нас уделяют ненормально мало внимания. Когда в США в тридцатых годах прошлого века активно убывало плодородие, повсюду развешивали плакаты: "Гибнет земля - гибнет нация". А в школах решали задачи: если смыло пять тонн почвы, то сколько смыло булок?
Но к чему в итоге пришли американцы? Там теперь любую почву под сельхозкультурами определяют как "агрозем", признает Александр Черемисинов.
По сути дела, речь идет о почве, как о субстрате для внесения определенного количества удобрений, необходимых для выращивания планируемого количества сельскохозяйственного сырья. Этот подход начисто лишен лирики - прагматичные жители Нового Света про серебристые ковыли, как правило, не рассуждают. А рассуждают о деньгах.
Если мы хотим получать в сельском хозяйстве "американские" результаты, нам тоже, видимо, придется свыкнуться с мыслью: нетронутой земля может оставаться только в национальных парках. А плодородие полей определяется не природой-матушкой, а технологией, которая софинансируется владельцем угодий и государством. Перефразируя американцев, можно сказать: "Есть деньги - есть плодородие".
Хотя знаменитый русский чернозем, а заодно и ковыли почему-то все-таки жалко.
Материал подготовили Михаил Чкаников (Москва), Лев Лазаренко, Татьяна Ткачева (Воронеж), Иван Карасев (Краснодар), Наталья Решетникова (Новосибирск), Сергей Панасенко (Екатеринбург), Ирина Штерман (Забайкальский край)