Поделиться
Вчера история с сомалийскими пиратами, захваченными нашими морпехами при освобождении танкера "Московский университет", получила неожиданное продолжение.
Со ссылкой на высокопоставленный источник в минобороны сообщалось, что морские разбойники, отпущенные командиром большого противолодочного корабля "Маршал Шапошников" восвояси, не добрались до берега и, возможно, погибли. Официального подтверждения этой версии в военном ведомстве корреспонденту "РГ" не дали. Однако правдивость информации не вызывает больших сомнений.
Дело в том, что снаряжали отпущенных на свободу пиратов, конечно, не как на морскую прогулку. Единственная лодка, предоставленная в их распоряжение, была снабжена только питьевой водой, запасом провизии и спасательным маячком. Он с коротким интервалом выдает в эфир сигнал, по которому можно определить местонахождение терпящего бедствие судна или, скажем, приводнившегося в океан летчика. Вести с его помощью радиопереговоры нельзя. Ориентироваться на месте - тоже. В форс-мажорной ситуации маячок срабатывает самостоятельно или его включают, а затем ждут спасателей. Пиратам то ли помощи ждать было не от кого, то ли они понадеялись на знание здешних вод, но уже через час сигнал с их лодки пропал из эфира. Это случилось, когда до ближайшего берега было по меньшей мере километров шестьсот.
Исчезновение разбойников кое-кто поспешил объяснить злым умыслом российских военных моряков. Мол, обозленные пиратским набегом и перестрелкой на танкере, они попросту утопили пиратов. А всем сказали, что отпустили их домой. Предположение, мягко говоря, сомнительное. Действительно, зачем экипажу "Шапошникова" было нужно изобретать столь замысловатую операцию, в то время, когда они могли уничтожить бандитов во время освобождения танкера? Разбойники, напомним, применили оружие, и ответный огонь на поражение был оправданным со всех точек зрения шагом. Смерть в перестрелке бандитов - тоже.
Другой вопрос связан с оснасткой пиратской лодки. На "Московский университет" она напала, что называется, во всеоружии. В том числе, с навигационной аппаратурой на борту. И отпускать ее на волю в том же виде - с абордажным оборудованием, стрелковым оружием и спутниковыми приемниками джи-пи-эс - конечно, никто не собирался. Все это "хозяйство" пираты наверняка использовали бы в дальнейших набегах. Изъять его в качестве вещественных доказательств морского разбоя наши военные были просто обязаны.
Теперь что касается самой процедуры освобождения пиратов. Насколько она была оправдана? Специалисты сходятся в мнении, что в данной ситуации это решение правильное на все сто. В отсутствии четкого международно-правового механизма противодействия пиратам, специального суда по разбойным "делам" на море, у экипажа "Маршала Шапошникова" было всего три варианта действий. Первый - передать захваченных разбойников властям одной из прибрежных стран. Например, Йемену или Судану. Именно так, напомним, в свое время поступили с пиратами моряки российского сторожевика "Неустрашимый". Но местные власти принимают бандитов, как правило, крайне неохотно. Эта процедура связана с длительными юридическими и дипломатическими проволочками и не гарантирует, что через некоторое время разбойники вновь не окажутся на свободе, не продолжат заниматься набегами на мирные суда. Если бы капитан "Маршала Шапошникова" пошел по этому пути, то корабль надолго застрял бы на рейде одного из этих африканских государств. Вместо того, чтобы нести антипиратную вахту в Аденском заливе.
Второй вариант - переправить бандитов на российскую территорию и судить их по нашим законам. Но тут возникли бы иные юридические вопросы. Атака на танкер произошла в международных водах, никто из нападавших не являлся российским гражданином. Да и само судно шло не под нашим флагом. Как их в этом случае судить? В прошлогодней истории с захватом "Арктик си" ситуация была куда прозрачней. В захвате сухогруза в том числе участвовали россияне, поэтому судить их решили дома.
Наконец, оставался третий вариант - задержать пиратов, разоружить их, провести на танкере все необходимые следственные мероприятия и отпустить захватчиков. Тем более что в антипиратный рейд на боевом корабле был специально направлен военный следователь. Этот путь и выбрали.
Александр Звягинцев, заместитель Генпрокурора РФ:
- Россия давно и последовательно выступает за создание специального международного правового органа для борьбы с пиратством на морях как видом преступной деятельности. Это может быть международный суд наподобие Гаагского трибунала. К сожалению, эти предложения никак не могут перейти в плоскость практических решений. Ряд стран считает, что это будет слишком дорого. В их числе - США, Англия и некоторые другие, не самые бедные государства. Но как бы ни упорствовали отдельные политики в своих заблуждениях, реальная угроза свободе судоходства вынуждает принимать решительные меры.
Сейчас ставка делается на силу - караваны торговых судов сопровождают военные корабли. Если вернуться к средневековью, тогда вопрос решался проще - пойманных пиратов тут же вешали на реях. Но все же мы живем теперь в ином мире. Значит, надо искать выход из правового тупика. Многие ведущие морские державы сознают это. Например, нас активно поддерживают Испания, Германия. Да и в целом Евросоюз, треть поставок топливных ресурсов в который идет через район Африканского рога, заинтересован в решении проблемы.
Мне лично довелось вести переговоры по этому поводу с Генпрокурорами и их заместителями более 70 стран мира. Государства СНГ, Юго-Восточной Азии, Латинской Америки, Таиланд, Корея, Южная Африка и целый ряд других приходят к единому мнению: надо создавать международный трибунал. В нынешнем апреле вопросы безопасности на морях стали предметом обсуждения Парламентской ассамблеи Совета Европы и Совета Безопасности ООН. Все это говорит о том, что международное сообщество повернулось лицом к острой, но пока не решенной проблеме борьбы с пиратством.