Поделиться
В Нижнем Новгороде в издательстве "Христианская библиотека" вышла книга, которую можно считать своего рода сенсацией. Это записные книжки 1950-1960 гг. епископа Варнавы (Беляева), пожалуй, самого необычного и уж точно самого образованного юродивого ХХ столетия.
Не стоит читать эту книгу невооруженным глазом. Можно просто ничего в ней не понять. Для начала все-таки стоит ознакомиться с предисловием ее составителя-комментатора Павла Проценко.
Павел Проценко едва ли не последний, кто "успел" отсидеть за религиозные убеждения. Его арестовали в Киеве в июне 1986 года и дали три года лагерей за "клевету на советский государственный и общественный строй". В 1987 году выпустили и "реабилитировали".
Одним из главных пунктов обвинения против Проценко был архив бывшего епископа Варнавы, в миру Николая Никаноровича Беляева, а попросту дяди Коли, переданный Проценко духовной дочерью епископа В.В. Ловзанской весной 1986 года. Что же такого страшного было в этом архиве, если за него в 1986 (!) году арестовали молодого человека, вчерашнего выпускника Литературного института?
Дядя Коля представлял для коммунизма угрозу едва ли не более страшную, чем даже сам Солженицын. Он жил не по лжи. Отец Варнава не принял ни единого пункта коммунистической морали. Он не принял даже вынужденного союза РПЦ с советской властью и остался во всех смыслах слова "бывшим" человеком, но живущим в своей стране, а не за ее пределами. Поэтому его записные книжки - это абсолютный суд над Системой, такой же страшный и тотальный, как и она.
Он родился в 1887 году в рабоче-крестьянской семье. Окончил Духовную академию и уже в 33 года был посвящен в епископа Васильсурского, викария Нижегородской епархии. Увы, пик карьеры совпал с началом церковного "обновленчества", которого молодой епископ решительно не принял. Между тем нижегородским епископом был в то время не кто иной, как Сергий (Страгородский), будущий патриарх, в 1927 году опубликовавший Декларацию о необходимости верующих подчиняться советской власти. Вот этой-то Декларации Варнава и не принял.
Этот известный церковный раскол - вопрос спорный и до сих пор нерешенный. Бесспорной оказалась уникальность судьбы и личности Варнавы, блестяще образованного человека, который знал несколько новых и древних языков, дружил с отцом Павлом Флоренским, дослужился до епископского сана, но в 1922 году обрезал себе портновскими ножницами рясу выше колен, остриг бороду, явился к архимандриту и назвал "собакой".
Его объявили душевнобольным. Затем все-таки посадили в лагерь. Затем выпустили как сумасшедшего. Он странствовал, жил подпольно в Москве и, наконец, осел в Киеве, в частном домике, с якобы "племянницей", а на самом деле келейницей Верой Ловзанской. Мало кто знал, что под личностью дяди Коли, по сути, пожилого киевского дурачка, скрывается крупный православный философ и писатель, которого монастырские старцы благословили на подвиг юродства.
Записные книжки дяди Коли - это трудное чтение. Приходится постоянно настраивать свой внутренний зрачок, "фокус зрения", чтобы увидеть советские события так, как их видел этот "бывший" русский человек. Чтобы понять, почему, например, не принимая борьбу за мир во всем мире, он сочувствовал западным дадаистам и советским стилягам. Почему он вообще все видел так, а не иначе, совсем не так, как это видели мы...