Владимир Путин и Дональд Туск разобрались в прошлом и смотрят в будущее

В катыньском лесу вчера вспомнили о всех его невольных узниках. Российский и польский премьер-министры встретились на месте гибели 12,5 тысячи человек. Делу о расстреле русских и польских граждан уже семьдесят лет, но политики в нем только прибавляется, как и нравственного осмысления.

В 18 километрах от Смоленска расположился мемориальный комплекс "Катынь", который является, как следует из надписи над входом, первым в России международным памятником жертвам сталинизма. Здесь лежат останки 8150 советских граждан, расстрелянных с 1918 по 1941 год, и 4421 граждан Польши, убитых в апреле-мае 1940 года. Эти данные привела "РГ" доктор исторических наук, признанная главным историком по катынскому расстрелу с российской стороны, Наталья Лебедева, которая входит в группу по сложным вопросам, вытекающим из истории российско-польских отношений. Созданная девять лет назад по договоренности МИДов группа почти только и делала, что обсуждала катыньское дело без особых успехов. Не разрешила до конца клубок противоречий и прошлогодняя поездка Владимира Путина в Гданьск, где 1 сентября 1939 года началась Вторая мировая война. Тогда основные участники памятных мероприятий - немецкий канцлер, премьер-министры России и Польши - приехали с разными ощущениями исторической правды и покинули Гданьск, не изменив себе.

Вчера годовщина катыньской трагедии отмечалась уже без немецкой делегации. Путин и Туск встретились лицом к лицу, а за ними - два народа, две непростые истории, смешанные чувства.

Поляки ждали, что российский премьер скажет: "Простите". Не прозвучало. Владимир Путин, наоборот, попросил не возлагать вину за катыньские преступления на российский народ, потому что "это было бы такой же ложью и подтасовкой, как и то, что десятилетиями в циничной лжи пытались замарать правду о катыньских расстрелах".

Похожего мнения придерживается и Уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин. "Россия не причастна к этому преступлению. Энкавэдэшники сделали это по приказу политического руководства. И я не вижу оснований для извинений: здесь нет товарища Сталина, товарища Меркулова и всех тех, которые расстреливали этих людей. Того государства не существует, существует Россия", - заметил Лукин корреспонденту "РГ". Впрочем, по его мнению, у живущих в России - тех, "кто родом из Советского Союза", болью в сердце отзываются катыньские выстрелы.

"Надо выбирать с кем вы: с палачами или с жертвами", - призывала тем временем Наталья Лебедева и обращала внимание на то, что Военная прокуратура России закончила разбирательства, квалифицировав расстрелы как "превышение служебных полномочий, повлекшее особо тяжкие преступления". Разумеется, такое решение немногих могло удовлетворить. Поэтому организация "Мемориал" обратилась с просьбой к президенту Медведеву возобновить следствие, передать копии всех материалов польской стороне и признать расстрелянных жертвами политических репрессий. При этом, считает Лебедева, не должно последовать требований о выплатах материальных компенсаций. "Поляки никогда не выдвигали подобных претензий и не будут выдвигать", - считает историк. Кстати, сам президент России, уверена Лебедева, готов к осуждению сталинизма.

Да и Путин сказал вчера, что нет и не может быть никаких оправданий преступлениям сталинского режима. "В нашей стране дана ясная политическая, правовая, нравственная оценка злодеяниям тоталитарного режима, и такая оценка не подлежит никаким ревизиям", - подчеркивал глава российского правительства, добавляя, что двум странам необходимо избежать тупика при вечном сведении счетов и вместе осмыслить трагические события истории. Ведь Россия и Польша, как никакие другие страны Европы, прошли все кошмары XX столетия, "заплатив непомерно высокую цену за две мировые войны, за братоубийственные конфликты, за жестокость и бесчеловечность тоталитаризма". Более того, Путин рассчитывает, что памятная церемония 7 апреля 2010 года выведет за скобки политической жизни трагические события и не позволит больше никому спекулировать на них.

- Здесь, в Катыни, нужно иметь отвагу и силу сказать, что наш путь к примирению - ничего не закрывать, мы должны найти в себе силы, чтобы все открыть, мы должны помнить все имена, чтобы этот путь к примирению был простым и наиболее коротким, - говорил Дональд Туск.

Смотреть фоторепортаж Дмитрия Раичева

Когда он шел с премьером Путиным по мемориалу, то рассказал о некой Янине Левандовской, которая окончила музыкальное и военное училище, а кроме того, стала первой европейкой, прыгнувшей с парашютом с высоты 5000 километров. 22 апреля 1940 года она думала встретить день рождения, но "ее остановил выстрел в затылок". Путин понимал Туска: "Мы склоняем головы перед теми, кто мужественно принял здесь смерть, чьи устремления, надежды, таланты были безжалостно растоптаны, перед теми, кого не дождались, но навсегда сохранили в своих сердцах матери, дети, любимые".

Каждое имя, каждая фамилия, каждая могила важны для поляков, объяснял Туск и заранее благодарил за любую информацию. "Мы все, поляки, в каком-то смысле представляем собой большую катыньскую семью", - произнес польский премьер. Он не раз ссылался на слова Солженицына о том, что слово "правда" влечет за собой весь мир. А насилие нуждается во лжи, и одно не может существовать без другого, добавлял Туск.

Интересно, что на памятную церемонию поляков приехало больше, чем россиян. Для России Катынь - это памятное место на ее западных рубежах, о котором интенсивно заговорили в преддверии годовщины, для Польши мемориал под Смоленском - братская могила ее отцов, дедов, прадедов. Россиянам Катынь важнее, чем полякам, считает Наталья Лебедева, ведь "это преступление было совершено на нашей земле нашим режимом".

"Катынь" - слово, которое болит, годами вытаскивалось из молчания и лжи", - написал в книге почетных гостей мемориала Дональд Туск. "Это наша общая скорбь. Но есть правда, ответственность и взаимное уважение", - написал там же Владимир Путин.

Помимо чиновников и журналистов с обеих сторон в Катынскому лесу присутствовали и родственники расстрелянных, а также просто сочувствующие. Вместе с польским православным священником, ксендзом и раввином пропели "Отче Наш". Это было на польской части мемориала, где огромный железный крест возвышался, словно отбрасывая тени в виде двух таких же на братские могилы. На российской части отслужили заупокойную по советским солдатам и офицерам.

- Акция важна и нужна, хотя и, прямо скажем, она запоздала, - заметил "РГ" Владимир Лукин. - Плохо, что правда говорится поздно, но важно сказать всю правду без остатка...

"Не надо осложнять отношения на ровном месте", - говорил "РГ" другой эксперт Болеслав Шостакович, профессор Иркутского государственного университета. Он, как и многие его друзья, волею советских властей разбросанные по просторам Сибири, приехал почтить память соотечественников. Любопытно, что польские власти помнят всех русских поляков и даже каждому выдали карту поляка. Она дает скидку 37 процентов на железнодорожный проезд, рассказала "РГ" одна петербурженка польских кровей, предоставляет бесплатное медицинское обслуживание и позволяет учиться и работать в Польше, а также в других странах Евросоюза.

В российской делегации был замечен и вице-премьер Игорь Сечин - он приехал на переговоры с польской стороной. Одной историей решили не ограничиваться и после памятных мероприятий обсудили энергосотрудничество. Договорились о поставках газа до 2037 года и его транзите по территории Польши до 2045 года, и на этих планах никак не скажется Североевропейский газопровод. "Надо, конечно, простить друг друга, - неожиданно заметил корреспонденту "РГ" Игорь Сечин и тут же добавил: - Но и нельзя забывать о красноармейцах, погибших в польском плену. Больше 40 тысяч человек..." Впрочем, Лебедева, называя другие цифры (от 16 до 20 тысяч солдат и офицеров), считает, что нельзя увязывать два этих дела: слишком они разные по мотивам и историческим условиям. Путин сказал, что умерших, по последним данным, 32 тысячи...

Иными словами, вопросов вчера стало не меньше, и памятная церемония в Катыни просто вновь зафиксировала: расстрел был. А финал той трагедии по-прежнему открыт. Слово "примирение" звучало из уст и польской, и российской делегации, но только применительно к будущему времени.