Поделиться
Десять лет назад военный суд Уфимского гарнизона вынес решение о том, что военнослужащему Дмитрию Малыгину за участие в контртеррористической операции в Чеченской Республике положено заплатить. Вердикт суда вступил в законную силу. В апреле 2002 года было заведено исполнительное производство. Решение суда не выполнено до сих пор.
- Мне буквально вчера позвонила женщина, представилась Анной Белоусовой, судебным приставом. Она говорит, что мое дело небезнадежно, - сказал в разговоре с корреспондентом "Российской газеты"Дмитрий Малыгин.
Трудно подсчитать, сколько пустых слов и пустых бумаг пришлось ему услышать и увидеть за эти годы. За десять лет личных "боевых действий" с нашими чиновниками от обороны, приставов, финансистов, прокуроров бывшему мотострелку легче не становится.
Дмитрий Владимирович Малыгин от службы в армии не бегал. А как положено оттрубил два года. Именно на них выпало самое тяжелое время. Вряд ли стоит напоминать, что творилось в Чечне в 2000 году.
Малыгин служил в воинской части 98311 Северо-Кавказского военного округа старшим стрелком. Из его заявления в военный суд Уфимского гарнизона: "При увольнении в запас мне не были выплачены положенные "боевые", а вместо этого всем увольняющимся было предложено написать рапорт на перевод денежных средств по указанным реквизитам. Прошло уже 11 месяцев, но, несмотря на все запросы и письма в воинскую часть, ни ответа, ни денег не поступило".
После жалобы прошло еще несколько месяцев, и от командира полка пришел перевод - 30 тысяч рублей и письмо, что больше солдату ничего не положено. Дмитрий уже знал: его товарищи, сослуживцы, с которыми воевал рядом, получили больше 80 тысяч.
Гарнизонный военный суд состоялся в конце 2001 года. В документах суда есть такие слова: "Командир войсковой части 98311, будучи надлежаще извещенным о времени и месте судебного заседания, в суд дважды не являлся, каких-либо оправдательных документов и каких-либо доказательств в обосновании правильности выплат Малыгину не представил".
Суд серьезно разобрался с жалобой. Допросил сослуживцев, изучил документы. Председательствующий по делу подполковник Комар поставил свою подпись под словами "действия командира войсковой части 98311 в части невыплаты денег признать неправомерными". По решению военного суда часть должна была выплатить Дмитрию недостающие боевые - ни много ни мало 50 тысяч рублей и плюс к этому оплатить судебные расходы, которые понес солдат.
Исполнительный лист N1 дела N 310 от 22 апреля 2002 года о взыскании денег с части до сих пор не исполнен.
Корреспонденту "РГ" в Управлении Федеральной службы судебных приставов по Республике Башкортостан заявили, что действительно такой факт имел место, но башкирские приставы тут совсем "не при делах". Часть 98311 располагается в Чечне, и они все туда отправили. "Так что юридически мы никаким боком к этому отношения не имеем. Это чисто чеченская история", - заявили редакции башкирские приставы.
Прошел еще год. В 2003 году судебный пристав-исполнитель из Чечни Беляев написал Дмитрию: "Возвращаю исполнительный лист Уфимского гарнизонного суда". А дальше всего две строчки: Малыгин должен обратиться "в установленном порядке" в казначейство, а в случае отказа в минфин. И еще маленькая приписочка: "Служба судебных приставов не имеет возможности реально исполнить это решение, так как у воинских частей нет средств, на которые может быть обращено взыскание".
На этом работа приставов по исполнению решения суда по иску Малыгина закончилась. Дмитрий остался воевать один. И завертелась бумажная круговерть отписок. Полковник Трегубенко, начальник Полевого учреждения Центрального банка РФ, отписал солдату, что "вопрос расчета уволенных военнослужащих находится в компетенции финансовых органов частей, где они проходили службу. В вашем случае - в/ч 98311".
Первый ответ на жалобу Дмитрия из министерства обороны за подписью начальника управления Белова впечатлял списком и адресами тех, кому тоже не заплатили, - Тамбовская область, Амурская область, Белгородская и Иркутская области. Фамилия Малыгина в этом списке была далеко не первая. И среди тех, кому не заплатили в его воинской части, он тоже был не один. Министерство просило "проверить причины длительной невыплаты и принять меры к привлечению к ответственности виновных должностных лиц". Прошло несколько месяцев... И вот министерство обороны за подписью все того же начальника управления Белова вновь написало руководителям финансово-экономического управления Северо-Кавказского и Приволжского военных округов: "Повторно направляется обращение бывшего военнослужащего Малыгина по поводу выплаты денежного довольствия. Прошу обратить внимание должностных лиц на низкую исполнительность и ускорить рассмотрение обращения Малыгина".
В обоих округах на письмо из министерства даже не обратили внимания, не говоря о том, чтобы заплатить. Видимо, это называется военной дисциплиной.
Если министерство обороны ничего не смогло или не захотело делать, то что говорить о военной прокуратуре уфимского гарнизона.Там, правда, неоднократно пытались что-то изменить. Писали письма и запросы. Военных прокуроров в итоге не очень вежливо послали. В Чечню. В ту самую молчаливую воинскую часть. Вот, собственно, и вся история.
"Обидно и очень больно, сердце сжимается, когда видишь в своем городе в подземном переходе молодого парня в военной форме с медалями без рук или без ног, просящего милостыню у прохожих. Почему государство так ведет себя по отношению к своим гражданам, выражает такое безразличие? А ведь люди защищали свою страну, не жалели своей жизни, а вернувшись на гражданку, стали никому не нужны, и о них забыли", - написал Дмитрий в редакцию.
Я с этими словами Малыгина не соглашусь. Как раз государство здесь ни при чем. Оно ему начислило очень приличные деньги. На них в 2001 году можно было деревню целиком купить или бизнес открыть. А еще государство официально признало его ветераном боевых действий. Оперативно гарнизонный суд разобрал его дело и велел виновным заплатить по полной. А вот дальше в денежном деле появились наши родные чиновники, которым по большому счету глубоко плевать не только на бывшего стрелка в отдельности, но и на государство в целом. Ведь в этом деле именно конкретные люди с фамилиями, должностями и званиями дискредитируют свое Отечество. Командиру можно, ничего не опасаясь, плевать на правосудие и не являться по повесткам в суд. Можно ни разу не отреагировать на жалобы, можно просто прикрыть исполнительное производство, даже не поинтересовавшись, а выполнено ли оно.
Малыгин не одинок. Но сколько таких вчерашних солдат и офицеров с невыполненными решениями судов на руках мыкаются до сих пор? А вот этого никто не знает. Ни министерство обороны, ни военные финансисты, ни казна, ни приставы. Нет, эта цифра - не государственная тайна. Таких Малыгиных просто никто не подсчитывал, потому как это никому из чиновников не нужно.
Наша служба судебных приставов последнее время просто фонтанирует разнообразными идеями по взысканию долгов. То невесту прямо на свадьбе найдут, чтобы забрать у нее 500 рублей долга, то на дорогах водителей останавливают, отнимая колесо или магнитолу за неоплаченный штраф, за границу не пускают, бьются, чтобы с мобильного телефона деньги должников списывать. Но, оглядываясь на ситуацию с Димой Малыгиным и его коллегами по несчастью, очень хочется спросить службу судебных приставов: почему рядовых неплательщиков часто за копеечные долги можно гнобить методами, балансирующими на грани нарушения прав человека, а чиновников, не исполняющих те же решения судов, невозможно и пальцем тронуть? Почему бы не запретить выезд за границу на отдых семье командира полка, чьи солдаты отдавали долг Родине под свист пуль? Что мешает отобрать любимого котенка и последний джип у военных и гражданских финансистов, по вине которых Дима Малыгин десять лет ждет заработанных потом и кровью денег?