Поделиться
Несколько дней подряд общественность ждала сенсации. Ее посулили адвокаты, работающие по уголовному делу о громком ДТП на Ленинском проспекте в столице.
От имени защитников, представлявших интересы родственников женщин, которые погибли при столкновении "Ситроена" и "Мерседеса", выступил адвокат Игорь Трунов. Он заявил, что обнародует все данные по аварии, которыми располагают на этот момент защитники.
Страшная трагедия на дороге, когда погибших женщин с ходу объявили виновными, вызвала такой общественный резонанс, что дело тут же получило наивысшую степень резонансности. Но адвокаты так ничего и не огласили.
По закону, если гражданин не хочет замолчать добровольно и ничего не подписывает, то процедура принуждения к молчанию выглядит просто - следователь приглашает понятых и в их присутствии фиксируется, что несговорчивому объявили о необходимости закрыть рот на весь период, пока идет следствие. Так оказалось и на этот раз.
Насколько законно и правомерно такое поведение следствия, обсуждают ведущие юристы страны.
Роберт Зиновьев, член Совета Адвокатской палаты Москвы, председатель Комиссии по защите профессиональных и социальных прав адвокатов:
- Это не совсем правильно говорить, что дело о ДТП секретно. Гриф секретности самому делу присваивают секретные отделы округа или субъекта Федерации. Если с меня, адвоката, взяли подписку о неразглашении данных предварительного следствия, это еще не значит, что дело засекречено. Подписка о неразглашении - это просто мера воспрепятствования утечки конфиденциальной информации. В деле же об обычном по сути ДТП нет тактико-технических характеристик ракеты "Булава".
Придание всему делу статуса "секретно" производится отдельным процессуальным документом, и решение об этом принимается на уровне не ниже руководителя следственного органа субъекта Федерации. Такое дело может быть рассмотрено не ниже, чем судом субъекта Федерации.
Если взяли от адвокатов расписку о неразглашении, то следователь таким правом наделен по закону. Это не особо страшно. Если же делу присвоен именно статус секретности, это меня повергает в шок и трепет. Это правовая дикость. Я понимаю, если бы вице-президент "ЛУКОЙЛА" перевозил государственные секретные документы, "ядерный чемоданчик" или его машина была изготовлена с применением сверхсекретных технологий, а так это просто произвол.
Но, вероятно, речь идет именно о подписке о неразглашении. Давайте рассмотрим это понятие. Попытки наказать адвоката за несоблюдение подписки были, например, в случае с одним нашим адвокатом, когда следователь говорил как о свершившемся факте: я возбудил дело о разглашении. Но там все закончилось пшиком. Мне неизвестны факты правоприменения и судебного рассмотрения дел о разглашении следственной тайны. В Уголовном кодексе есть "мертвые статьи". Так вот это одна из них.
Тайна следствия - очень расплывчатое понятие, но оно таит в себе возможность для произвола. Четко определенного законодателем понятия "следственная тайна" нет.
Юрий Пилипенко, вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ:
- В ситуации с ДТП на Ленинском проспекте не все так однозначно, как кажется на первый взгляд. Полное, всестороннее расследование дела с соблюдением всех процессуальных моментов имеет очень большое значение для установления истины. Это прекрасно понимают и участвующие в деле адвокаты.
К большому сожалению, среди наших коллег есть и такие, для которых собственный пиар значит гораздо больше, чем интересы доверителей. Указанный случай - еще одно тому подтверждение.
Совершенно очевидно, что ДТП на Ленинском проспекте не составляет государственной тайны. Но опубликование без согласия следователя материалов дела на интернет-сайте является уголовно-наказуемым деянием. При этом не важно, давали адвокаты подписку о неразглашении или не давали. Как профессиональным юристам им должно быть хорошо известно, чем чревато подобное поведение. Ответственность за такие действия наступает неизбежно. Причем не по прихоти представителей силовых структур, а именно в силу закона.
Согласно части 3 статьи 53 "Полномочия защитника" Уголовно-процессуального кодекса РФ: "Защитник не вправе разглашать данные предварительного расследования, ставшие ему известными в связи с осуществлением защиты, если он был об этом заранее предупрежден в порядке, установленном статьей 161 настоящего Кодекса".
Между тем статья 161 УПК РФ содержит указание на то, что данные предварительного расследования могут быть преданы гласности лишь с разрешения следователя, дознавателя и только в том объеме, в каком ими будет признано это допустимым, если разглашение не противоречит интересам предварительного расследования и не связано с нарушением прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства.
Защита не смогла осуществить задуманное ввиду откровенного давления со стороны следствия.