Поделиться
Продолжается XIII Национальная выставка-ярмарка "Книги России". Одним из самых заметных ее событий стал "круглый стол", организованный Роспечатью и Пушкинским домом и посвященный грядущему в мае этого года 70-летию со дня рождения крупнейшего русского и мирового поэта ХХ века Иосифа Бродского.
Заявленное как "круглый стол" мероприятие вылилось, скорее, в вечер воспоминаний друзей Бродского: поэта Александра Кушнера, редактора журнала "Звезда" Якова Гордина и историка архитектуры Михаила Мильчика, автора только что вышедшей книги "Венеция Иосифа Бродского". Вечер вел директор Пушкинского дома Всеволод Багно.
Александр Кушнер:
- Однажды Иосиф прислал мне такое поздравление с Новым годом: "Дорогой Саша! Поздравляю тебя с Новым годом, в котором не увидимся, но и не переменимся". Это очень важно для понимания его личности. "Не переменимся". Он останется собой, и я останусь собой, но мы сохраним уважение друг к другу. Мы оба понимали, что жизнь инвариантна, и в то же время разных жизней очень много. Сравните Пушкина и Баратынского, Некрасова и Фета, Маяковского и Пастернака...
|
|
| Видео: Виктор Васенин |
Всеволод Багно:
- Я не совсем согласен с Александром Кушнером. Разве Иосиф Бродский "не переменился"? Я прекрасно помню, что, когда его изгоняли из страны, мы, юные максималисты 70-х годов, были уверены, что изгоняют последнего лирика с большой буквы. Но потом мы быстро поняли, что, во-первых, не последнего, а, во-вторых, - не только лирика. "Не переменимся"? С одной стороны, да. Бродский не изменил себе в главном. С другой стороны, как поэт он менялся так, как мало кто менялся в русской поэзии. Как Пушкин, как Пастернак, как Ахматова. В нем происходила поразительная внутренняя ломка, которая постоянно рождала нового поэта...
Яков Гордин:
- Незадолго до смерти Бродский написал специальный документ, приложение к завещанию, в котором он просил не писать его биографий и обращался к друзьям с просьбой не способствовать написанию его биографий. Почему?После смерти Иосифа вокруг него быстро и интенсивно создавалась разного рода мифология. Иногда - серьезная, иногда - анекдотическая, а порой - просто отвратительная. Мне дважды попадалось в газетах интервью одного ленинградского литератора, который был мало знаком с Бродским, но у него почему-то охотно брали интервью именно как со знакомым поэта. Например, он рассказал, что мать Бродского была майором СМЕРШ и, возможно, даже лично допрашивала Солженицына. Он говорил, что квартира Бродских, эти знаменитые "полторы комнаты", была получена ею за заслуги в этой деятельности. Разумеется, Мария Моисеевна никогда не была майором СМЕРШ. И даже сержантом не была. Но я знаю, откуда истоки этой сплетни. Мать Бродского работала бухгалтером, администратором. Когда во время блокады их эвакуировали из Ленинграда с маленьким Осей, они стали жить в Череповце. Там она, как знавшая немецкий язык, стала работать в лагере для немецких военнопленных. Очевидно, там она тоже занималась бухгалтерской работой, но ее могли использовать и как переводчицу. И вот из этого "зерна" произрос отвратительный миф.
До сих пор спорят, почему Бродский не приехал в Россию, хотя вполне имел такую возможность. Да, это было абсолютно реально. В начале 90-х годов Анатолий Собчак, который тогда был мэром Петербурга и по настоянию которого Бродский получил титул почетного гражданина города, будучи в Нью-Йорке встречался с Иосифом и приглашал его посетить родной город. Тогда Бродский сразу же позвонил мне и сказал, что он, возможно, приедет. Просил связаться с Собчаком и все это как-то организовать. Я поговорил с Людмилой Борисовной, женой Собчака, и выяснил, что к приезду поэта уже готовятся. Уже продумано, где он будет жить. Это отдельная резиденция на Каменном острове, с ненавязчивой охраной и личным врачом. Но спустя несколько дней Бродский позвонил мне и сказал, что не приедет. Он сказал, что "еще рановато". Я попросил его написать письмо Собчаку. Он прислал такое письмо с очень вежливой формой отказа.
Причины были очень разные. Но главных, я думаю, было две.
Во-первых, он в то время был уже очень сильно болен. Перенес, если я не ошибаюсь, три инфаркта, две операции на сердце. И он боялся этого эмоционального стресса. Ленинград играл в его жизни огромную роль. Например, он много бывал в Швеции и подолгу жил там. И не только потому, что его там любили, у него там были друзья. Сам береговой ландшафт Швеции напоминал ему Ленинград. Финский залив, а где-то там точно такой же родной берег. Он писал мне, что все здесь напоминает ему детство. Не то, которое было, а то, которого не было, но которое должно было быть. Такой идеальный вариант детства.
Во-вторых, он не знал, как вести себя во время приезда. Он смертельно боялся оказаться в фальшивом положении. Он писал и говорил мне, что не может вернуться в родной город как знаменитость. Не может въехать "на белом коне". Ведь понятно, какая суета и шумиха были бы вокруг него. Сколько людей, знакомых и тех, кто почему-либо считал себя его знакомым, захотели бы встретиться с ним! Я думаю, это пугало его еще больше, чем болезнь...
Михаил Мильчик:
- Перед нами стоит огромная задача - создание музея Бродского. Сохранился дом, в котором он жил, сохранились те самые "полторы комнаты", и та коммунальная квартира, где они находятся, почти не изменилась со времени отъезда Бродского. Когда Иосиф уезжал, мне удалось в тот же самый день, 4 июня 1972 года, сделать много фотографий и общего вида комнаты, и ее деталей. Это сильно облегчает задачу создания такого музея. Как историк архитектуры я постоянно сталкиваюсь с огромными трудностями, когда мы хотим воссоздать ушедшие и изменившиеся интерьеры мемориального дома, усадьбы, квартиры и так далее. Нет, создать интерьер, соответствующий какой-то эпохе, можно и даже так сложно. Но это будет интерьер, лишенный индивидуальных признаков, лишенный подлинности. Квартира Бродского - это тот редкий случай, когда мы имеем возможность приблизиться к этой подлинности. Но чтобы это не выглядело уж совсем "музейно", мы задумали создать в этой квартире культурный центр, где была бы представлена конформистская культура Ленинграда 60-70-х годов, где была бы действующая библиотека и так далее...