Поделиться
Между пациентом и врачом не должны стоять деньги. В этом твердо убежден министр здравоохранения Свердловской области Аркадий Белявский.
Высказаться так категорично и рассказать о своем видении проблем регионального здравоохранения Аркадия Романовича подтолкнул материал "Диагностический шок", опубликованный в "Российской газете-Неделя" 30 декабря 2009 года.
История, рассказанная в материале, достаточно типичная для сегодняшнего дня: во время платного лечения в муниципальной больнице пациенту неправильно поставили диагноз неизлечимого заболевания. Он вынужден был сам перепроверять результаты анализа, но даже после того, как две лаборатории подтвердили: заболевания нет, - ошибавшийся врач не извинился.
Почему такое возможно и как кардинально изменить ситуацию в здравоохранении - об этом корреспондент "РГ" говорит с министром.
Российская газета: Аркадий Романович, на мой взгляд, в этой ситуации проявились две больные точки здравоохранения: неточное диагностирование и грубое, непрофессиональное поведение врача...
Аркадий Белявский: Я бы расставил эти проблемы в другом порядке. Первая беда - непрофессионализм, а диагностирование - это уже ее следствие. Выдающийся русский врач Сергей Боткин как-то сказал: если после разговора с врачом больному не стало легче, то это плохой врач. Да, понятно, не каждое заболевание излечимо, врач не всесилен, но пациент должен чувствовать в любой ситуации заботу и внимание. Что касается диагностики, то условия для точного диагностирования сейчас в здравоохранении есть. А вот умение ставить правильный диагноз - это талант врача, отражение его профессионализма. Ведь не секрет, что существуют хорошие и плохие диагносты.
РГ: Талантливые диагносты как-то поощряются? Я знаю, что в Челябинской области есть подобная программа...
Белявский: Да, там есть такая программа по онкологии... Но, понимаете, я считаю, что в ней заложен определенный парадокс. Если поощрять врача за то, что он правильно поставил диагноз онкологического заболевания, то почему не поощрить за правильно поставленный диагноз кардиологического заболевания? Или любого другого. Врач обязан ставить правильные диагнозы, это его работа. Иначе завтра мы за каждый верный "чих" медика вынуждены будем платить. Это в корне подрывает суть благороднейшей из профессий.
РГ: Но, с другой стороны, неумение врача ставить правильный диагноз - разве не повод для увольнения?
Белявский: У нас сегодня нет рычагов, с помощью которых я мог бы уволить такого специалиста. Можно только ему сказать, что он не на своем месте. На работу приходит вовремя, вовремя с нее уходит, то есть свои обязанности выполняет, хоть и не в полной мере. Чтобы его уволить, он должен такое совершить, что не дай Бог. И это серьезная проблема, для решения которой нужен совсем иной подход. В США, к примеру, в регионах действуют мощные ассоциации врачей: хирургов, терапевтов и так далее. И если сообщество профессионалов выносит решение, что, к примеру, этот хирург настолько непрофессионален, что не должен работать в этом штате, ему никогда здесь не дадут лицензию или аккредитацию. Разумно. Кто лучше, чем твои коллеги, знает, хороший ты врач или плохой. У нас, наверное, со временем тоже такое появится, но пока в большинстве больниц нехватка врачей, подобный механизм бесполезен.
Как, к сожалению, не срабатывает и другой механизм - право выбора пациентом врача, заложенный в законе "Об охране здоровья граждан", принятом в 1993 году. В одном из районов, в котором я недавно был с инспекцией, вместо 20 участковых терапевтов работает один. И что пациентам делать? Так что основная задача сегодня - это укомплектовать больницы кадрами.
РГ: По-моему, есть еще один момент, мешающий профессиональной "чистке": укоренившаяся в стране еще с советских времен медицинская профессиональная солидарность. До недавнего времени даже подать в суд на врача решались немногие, не надеясь получить альтернативную экспертизу и объективную оценку...
Белявский: Сейчас ситуация изменилась. Это видно и по количеству судебных процессов и по числу обращений в контрольные органы.
Я крайне редко бываю на стороне врачей по многим вопросам, но уверен, что иногда и пациенты бывают неправы. В силу многих причин нельзя обвинять врача только на основании того, что близкий тебе человек умер. У меня лет семь тому назад была ситуация, когда дело дошло до суда: пациент с гриппом поступил в больницу, и у него в течение суток развился менингоэнцефалит, который привел к летальному исходу. Родные подали иск на больницу, где я был главным врачом. Процесс мы выиграли, потому что доказали: метод лечения был выбран правильный, а к смерти привели скрытые патологии, которые до критического момента пациент не лечил.
РГ: Система арбитров, определяющих, прав или не прав больной, сформирована?
Белявский: Я считаю, что нет. На стороне пациента обычно выступают страховые компании. Но, к сожалению, врачи, работающие в качестве экспертов, обычно бывают совместителями. И в конечном счете получается, что они должны инспектировать самих себя или своих коллег. А эксперт должен быть независимым, работать только в страховой компании и при этом являться самым квалифицированным, грамотным и уважаемым в медицинской среде.
Сейчас в страховую компанию идут далеко не асы. Самые хорошие остаются работать врачами, так как они для этого учились, это их призвание. Подготовка грамотных экспертов - большая проблема. На медицинского эксперта не учат, система доказательной медицины не сформирована. Если эксперт считает, что врачом совершена ошибка, он должен обосновать это цифрами и фактами, а не предположениями и эмоциями. А то получается, кто красивее скажет, тот и победил. В медицине "красивостей" не бывает. Медицина очень точная наука.
РГ: При такой ситуации, когда не сформированы многие механизмы определения качества лечения, что помогает лично вам расставлять приоритеты?
Белявский: Статистические показатели, характеризующие деятельность врача, утверждены Минздравом РФ. Кроме этого, важной составляющей оценки является мнение руководства и пациентов. По сути, очень просто узнать, каков врач: пройдите по палатам, проведите опрос, и люди точно скажут - хороший или плохой. Если это делать регулярно, к примеру, ввести постоянное анкетирование больных, то увидите уровень доверия пациента к тому или иному врачу. И это дает руководителю медицинского учреждения управленческие возможности принимать адекватные решения, в том числе поощрять именно тех специалистов, которых ценят больные.
РГ: Вы этот метод будете предлагать как единую для области систему оценки работы врачей?
Белявский: По-моему, это должно практиковаться в каждой больнице. Но выпускать приказ Минздрава о том, чтобы проводить анкетирование, некорректно. Каждый главный врач имеет право оценивать работу своих подчиненных любыми методами. Он должен быть в этом заинтересован. Кто-то делает это только по количеству койко-дней, потребовавшихся для лечения пациента, а кто-то с учетом мнения больных.
Я работал главным врачом немало лет и всегда учитывал мнение пациентов. Были анкеты с вопросами, например, как вас встретили в приемном покое, сколько времени вас принимали? Были ли отзывчивы медсестры? Как оцениваете профессионализм врачей? Какой микроклимат в коллективе отделения?..
РГ: Иногда врачи подвигают пациента стать спонсором: да, рады бы помочь, но препаратов нужных не хватает...
Белявский: Я против спонсорства в таком виде. Во-первых, это нарушает 41-ю статью Конституции РФ, где написано: медицинская помощь должна оказываться бесплатно. А во-вторых, если чего-то не хватает - это проблема главного врача. Когда у клиники нет денег на дорогостоящие материалы, технологии и препараты, тогда надо честно и открыто сказать: на это денег нет! И вывесить правила оказания платных услуг, чтобы было понятно каждому. Если таких правил в больнице нет, то я считаю это своего рода вымогательством.
Между пациентом и врачом не должны стоять деньги. Между ними должна стоять страховая компания. Почему в последнее время обсуждается необходимость реформирования системы обязательного медицинского страхования, которая у нас 17 лет существует? Да потому, что она не срабатывает. Не только ущемляются права пациента - он не имеет возможности выбрать врача, понравившуюся клинику, сами хорошие больницы ограничены в развитии. Посмотрите на родовые сертификаты. По ним любому роддому выгодно принимать у себя как можно больше пациенток, потому что за роженицами идут деньги. И чем больше вы приняли, тем больше вы заработали. Вот так должно быть во всей медицине - деньги должны идти за пациентом.
Между тем
Герой нашей публикации получил ответ от главного врача больницы, где произошел конфликт. В документе, в частности, сообщается, что ситуация была рассмотрена на заседании по контролю качества оказания медицинской помощи. Комиссия не нашла "существенных нарушений норм поведения персонала при первичном обнаружении вирусоносительства на гепатит В и С". Тем не менее в больнице провели дополнительный профессиональный тренинг действий медперсонала в аналогичных случаях. Главврач выразил пациенту глубокое сожаление, что данные первичного исследования разошлись с окончательными.
Справка "РГ"
Аркадий Белявский родился в 1957 году. С отличием закончил Ивановский государственный медицинский институт, специальность - акушерство и гинекология. С 1987 года - в Ханты-Мансийском автономном округе: главный врач ЦГБ Нефтеюганска, главный врач окружной клинической больницы. С декабря 2009 года - министр здравоохранения Свердловской области. Жена - врач-терапевт, сын - врач-кардиолог.
Пейджер министерства здравоохранения
Свердловской области: 002 или (343) 379-97-00 аб. "МИНЗДРАВ"