Поделиться
Петербурженка Ксения Раппопорт - человек самокритичный. Несмотря на очевидные успехи в профессии, а она лауреат многих престижных театральных и кинопремий, говорит о сыгранных ролях весьма сдержанно.
Корреспондент "РГ" встретилась с Раппопорт на сьемках нового фильма московского режиссера Ярослава Чеважевского. 35-летняя красавица играет в нем роль... матери взрослого сына.
РГ: Вы много снимаетесь в кино и телефильмах, оставаясь при этом штатной актрисой Малого драматического театра - Театра Европы. А что для вас все-таки первично - театр или кино?
Раппопорт: Для меня - театр. Он мне необходим. Да, сейчас такой момент, что у меня больше работы в кино, а в театре давно не было новых ролей. Играю на данный момент в четырех спектаклях. Но я надеюсь, что скоро будут новые работы и в театре.
РГ: Почему после окончания театрального института вы выбрали труппу именно этого театра?
Раппопорт: С ним связаны мои первые театральные потрясения - "Дом", "Братья и сестры", "Бесы"... А произошло все очень естественно. У нас на курсе в институте преподавал уникальный педагог по сценической речи Валерий Николаевич Галендеев, который уже много лет работает вместе со Львом Додиным. Так что Малый драматический не был мне чужим. Когда там начались репетиции "Чайки", я еще училась, была на последнем курсе института. Так в процессе проб и репетиций Чехова я оказалась в студии этого театра, где потом сыграла Нину Заречную. Театр сложный, но тем он и прекрасен.
РГ: В его постановках много натурализма. А ведь театр - искусство условное.
Раппопорт: Театр - искусство разное. У кого-то более условное, у кого-то менее. Вот сейчас на киносъемках я много общаюсь с Игорем Яцко. Постоянно выведываю у него секреты школы Анатолия Васильева. Это так здорово, что театры разные.
РГ: А чем сцена для вас интересна?
Раппопорт: Там есть такая уникальная вещь, как прямое взаимодействие со зрителем, обмен энергией - душевной и физической. Иногда контакт не получается, но есть шанс над этим поработать, что-то исправить. И конечно, важно, что создание театрального спектакля - процесс протяженный. Ты погружаешься, ищешь, пробуешь, ошибаешься, снова пробуешь... Есть возможность проследить и сыграть судьбу. Все накапливается как снежный ком, и в какой-то момент, если спектакль складывается, он идет сам по себе и выносит в финале к таким вещам, о которых и не догадывался. Вдруг открываются какие-то пространства. В кино иначе. Многочасовое ожидание, а потом раз - и ты должен точно и правильно все сделать за короткий период времени.
РГ: Как вдохновенно сыграть эпизод?
Раппопорт: Этого я не знаю. Вдохновение ведь нельзя отрепетировать. Или спрогнозировать. Думаю, можно только немного "пошаманить", то есть создать такую хорошую рабочую атмосферу, в которую этому вдохновению захочется прийти. Ждать его бессмысленно, мне кажется. Лучше просто дело делать.
РГ: Бывало так, что на репетиции играете, как того требует установка режиссера, а перед зрителем, во время самого спектакля, иначе?
Раппопорт: Не то что бывало, мы так обучены играть, и никак по-другому. Каждый раз по-новому. Обязательно так, как чувствуешь ситуацию сейчас, соизмеримо с тем, что случилось в твоем доме, городе, стране, мире. Все влияет. Как на любого человека, в том числе сидящего в зрительном зале.
РГ: На вас какие события обычно негативно влияют?
Раппопорт:
Стараюсь не реагировать на бытовые раздражители. Например, на автомобильные пробки. Я вожу машину года полтора. За рулем постоянно что-то кричу, уча роль, слушаю нужную музыку, громко пою, размахивая руками. Со стороны выгляжу, наверное, сумасшедшей. Стараюсь окно не открывать, чтобы не привлекать к себе внимания. Пока, слава богу, самая страшная авария произошла у меня на скорости полтора километра в час. Объезжала машину инкассаторов, стоящую передо мной. Медленно по ней проехалась. Ее поцарапала и себя тоже. Объехала и стала ждать, когда из той машины выйдут предъявлять мне претензии. Сидела минут пять - не выходят. Может, решили, что я совершала на них покушение? Постояла, постояла и уехала...
РГ: У вас очень несхожие роли. "Разброс" от знаменитой балерины Кшесинской до воровки-наводчицы из "Ликвидации". Как они "уживаются" в вас?
Раппопорт: Я стараюсь выбирать разные роли. Мне это интересно, в этом, мне кажется, моя профессия и заключается.
РГ: Но есть характер, типаж.
Раппопорт: Не нужно самого себя запихивать в какие-то рамки. Не могу сказать, что балерину особенно сложно было играть. Кшесинская была не просто балериной, а конкретной исторической личностью, о которой я многое прочла. Есть ее дневники, воспоминания, письма, фотографии. Огромная работа была проведена.
РГ: А вам обязательно все знать о своей героине?
Раппопорт: Не всегда, иногда хочется меньше знать. Полезно подумать, подготовиться, а потом взять и отключить мозг, доверившись интуиции, каким-то внутренним процессам, это иногда выводит на более правильные вещи. К тому же конкретный характер или типаж - это не самое интересное. Намного сильней и интересней общая идея фильма или спектакля.
РГ: Вы "вписались" в итальянский кинематограф, сыграв там не в одном уже фильме и получив за роль в "Двойном часе" приз престижного Венецианского кинофестиваля как лучшая актриса. А в театр там не пробовались?
Раппопорт: Пока нет. Хотя такие предложения есть.
РГ: В Италии традиционно хороша опера...
Раппопорт: В оперу не полезу, обещаю. В Ла-Скала меня не увидите. Если Бог не дал, что уж тут...
Справка "РГ"
Ксения Раппопорт родилась в Ленинграде. В 2000 году окончила Санкт-Петербургскую государственную академию театрального искусства и сразу была приглашена в стажерскую группу Малого драматического театра под руководством Льва Додина. Лучшие театральные работы - Нина Заречная в "Чайке", Елена Андреевна в "Дяде Ване" (премия "Золотой софит" за лучшую женскую роль, 2003 г.).
Снялась более чем в 30 кинофильмах. Обладательница престижных наград за лучшее исполнение женской роли. Среди них "Кинотавр", "Золотой орел", а также приз 66-го Международного кинофестиваля в Венеции 2009 года за роль в итальянском фильме "Двойной час".