Поделиться
В то время, когда в Ванкувере пройдут финальные дни Белой Олимпиады, в Москве состоится соревнование, в котором выступят призеры Игр летних. И среди участников этого показательного состязания, названного "Легенды тенниса", - чемпион Олимпиады в Сиднее Евгений Кафельников.
Кроме Кафельникова на корт, постеленный на Малой спортивной арене "Лужников", выйдут 27 - 28 февраля такие наши прославленные мастера, как Андрей Чесноков и совсем недавно закончивший профессиональную карьеру Марат Сафин. Противостоять российской команде ветеранов будут зарубежные знаменитости - американец Джим Курье, хорват Горан Иванишевич и испанец Серхи Бругейра.
Накануне этого красивого теннисного праздника "Российская газета" побеседовала с Евгением Кафельниковым, бывшим профи, экс-первой ракеткой мира, обладателем двух титулов турниров "Большого шлема".
Надо сказать, Евгений сейчас все чаще выходит на корт. Он принимает участие в показательных и благотворительных матчах, в состязаниях "профессионал плюс любитель", в ветеранских турнирах, в том числе в так называемом знаменитом "Туре чемпионов" - серии международных соревнований, в которых играют бывшие лидеры ATP, победители "Ролан Гаррос", Уимблдона, Открытых чемпионатов Австралии и США. И главное - Евгений работает в теннисе. Помимо того, что по-прежнему является телекомментатором, еще и ведет блог, где делится своими рассуждениями о современном теннисе, занимается организацией интересных встреч на корте. А если говорить о спорте в целом, то работает в общественном комитете по подготовке Олимпиады в своем родном городе - Сочи.
Что касается проходящих в Канаде Игр-2010, то, как признался Евгений, он особенно внимательно следит за хоккейным турниром. "Надеюсь, наша сборная сможет победить", - сказал он.
Кафельников с нетерпением ждет предстоящей встречи с бывшими коллегами по профессиональному цеху. Он, кстати, принимал самое активное участие в организации этого яркого мероприятия. "Хочется порадовать болельщиков красивым теннисом, - сказал он. - Думаю, будет интересно". Для него лично самым опасным соперником, как и прежде, будет Горан Иванишевич. "Его неудобная и аритмичная игра всегда доставляла мне огромный дискомфорт", - признался Евгений. Но заметил, что сам сейчас в неплохой спортивной форме: "Это связано с тем, что я активно включился в ветеранский тур".
С вопроса о самом престижном ветеранском соревновании - "Туре чемпионов" и началась наша беседа с Евгением.
Российская газета: Женя, что было главным импульсом вашего возвращения на корт?
Евгений Кафельников: В один прекрасный момент я понял, что мое здоровье сильно подкосилось. И нужно что-то с этим делать. Когда я был действующим спортсменом, я прекрасно понимал, что необходимо для того, чтобы привести себя в порядок. Вот и поступил так же. Потихоньку пошло-пошло, и я уже дошел до такой стадии, когда уже более или менее хорошо себя чувствую. Еще процесс, так сказать, не закончен, я еще стараюсь что-то улучшить.
РГ: "Тур чемпионов" - интересная серия? Напоминает тот теннисный мир, в котором вы раньше были?
Кафельников: Жесткой конкуренции здесь нет. Мы не соперничаем: у кого подача быстрее, а у кого работа ног лучше. Безусловно, элемент спортивности присутствует. Никто не хочет проигрывать 1:6, 1:6 тому сопернику, которому за спортивную карьеру ни разу не уступал. Каждый хочет выигрывать. Безусловно, мы получаем какие-то определенные бонусы, призовые гонорары. Все это не бесплатно. Но и элемент шоу, популяризации тенниса присутствует.
РГ: Интересно: такие легенды, как Мансур Бахрами, сойдя с профессиональной сцены, сделали на сцене, так сказать, выставочной для популяризации этого вида спорта не меньше, чем действующие теннисисты.
Кафельников: Согласен. Безусловно, Мансур Бахрами очень полезная личность в ветеранском туре. Его регулярно приглашают на все мероприятия. Он свою работу, а именно - популяризацию тенниса, выполняет великолепно, на все сто процентов. И вообще, скажу вам откровенно: наши матчи собирают огромное количество зрителей. Это очень популярно. "Тур чемпионов" - довольно раскрученный бренд. Хотелось бы организовать подобное соревнование и в Москве - вслед за турниром "Легенды тенниса". "Звезды" есть в любой стране, они никуда не пропадают. Все ими интересуются: как у них жизнь проходит? Даже могу сказать это по собственному опыту. Я выступал в прошлом году - в Париже в сентябре и в Китае в ноябре. Приходило очень много зрителей. Приятно, что люди меня до сих пор узнают, до сих пор поддерживают. Хочу подчеркнуть еще раз: очень приятно.
РГ: Говорят, профессиональный спортсмен, закончив карьеру, скучает по публике, по заполненным трибунам, по толпе фанатов, прямо как артист, которого отлучили от экрана, от театральной сцены. Правда ли это?
Кафельников: Не совсем. Во всяком случае, у меня это не в такой степени. Я не хочу выйти и доказать, что я лучше всех. Таких амбиций у меня уже нет. Вместе с тем думаю, что этот элемент все-таки присутствует. Кому-то нравилась моя техника, и на таких турнирах - в Москве, Киеве и в далекой загранице - стараюсь показать все, на что я способен. Другое дело: уже не на тех скоростях. Но это мало кого интересует. Мне было бы приятно до сих пор следить за моими кумирами, к примеру, в баскетболе, в том же самом футболе, даже если бы они сейчас играли. Это вполне все логически объяснимо, как мне кажется.
РГ: Женя, теперь, если позволите, о теннисе современном. Вы предположили, если мы не ошибаемся, что бельгийка Жюстин Энен уходила из тенниса из-за того, что принимала допинг и боялась быть уличенной в этом. Она же ведь бросила профессиональный тур. А вернувшись, дошла до финала Открытого чемпионата Австралии.
Кафельников: Я логически стал размышлять. А что может быть еще? Если бы я находился на пике своей карьеры, будучи первой ракеткой мира, доминируя над всеми... И вдруг ни с того ни с сего показать свои амбиции сказать, что теннис надоел… Ведь теннис - это ее благо, ее финансы. Я понимаю, что деньги не все в жизни, но это немаловажный фактор, согласитесь. Других объяснений на этот счет у меня практически нет. К тому же откровенные высказывания Агасси как бы дополнили чашу терпения. Вполне возможно, что так оно и было. Не исключен вариант, что таким же образом WTA покрывала своих лучших теннисисток для того, чтобы не создавать прецедент. Опять же: это - мое личное мнение, я могу ошибаться.
РГ: Больше никто об этом не говорил.
Кафельников: Может, у других смелости не хватает все это сказать. Хотя косвенно признают многие.
РГ: Вы упомянули об американце Андре Агасси. Опять-таки, вы, кажется, единственный или один из немногих, кто высказался в его защиту. Имеется в виду тот момент, когда Агасси в своей книге признался, что употреблял допинг. Вы сами верите в его слова? Или, может, это просто шаг, чтобы раскрутить книгу?
Кафельников: Я вполне допускаю, что так оно и было. Андре - специфическая личность. Были моменты в его жизни, когда он делал какие-то опрометчивые шаги. Мы не имеем права его осуждать. Это его жизнь. Так было. И сам факт, что, как он говорит, ATP знала, что такой момент присутствовал, свидетельствует о следующем: можно, мол, и в отношении других подумать - вдруг то же самое происходило и с остальными?
РГ: У вас уже довольно взрослая дочь. Знает ли она о ваших достижениях, слышала ли про Олимпиаду? Рассказываете ей?
Кафельников: Сейчас она об этом уже знает. Но, думаю, она не осознает всю ценность того, что я проделал за свою теннисную карьеру. Придет время, она станет еще более взрослой, сознательной - в 15-16 лет. Она, правда, и сейчас понимает. Знаете, она ездила со мной на ветеранские турниры, и к ней было приковано повышенное внимание. Она понимает, что она дочка вполне состоятельного папы, который в своем деле добивался каких-то вершин. Все это присутствует. Но, думаю, с возрастом она будет еще больше узнавать. И будет мною гордиться. Я надеюсь.
РГ: Вот что еще хочется сказать, Женя. Не знаем, согласитесь ли вы с этим. Вы, конечно, бесконечно талантливый человек. Но вообще талантливых людей много - тот же Марат Сафин, который закончил карьеру. Но вам приходилось еще преодолевать самого себя. Вы сами когда-то говорили что-то вроде этого: "Ну, я же сочинский парень!". Хотелось отдохнуть, на солнышке полежать, и вы от тренера чуть ли не выпрыгивали в окно. Может быть, многие любили и любят вас за то, что вы становились лучше вопреки собственному характеру.
Кафельников: Безусловно, если ты не ставишь перед собой какие-то цели, ты не добьешься ничего. Мне повезло, что был рядом человек, который реально хотел, чтобы я был лучшим, чтобы я добился всего на свете.
РГ: Это Анатолий Лепешин (совсем недавно он ушел из жизни. - Прим. авторов)?
Кафельников: Да, это Анатолий Александрович. У нас были цели, на которые мы были ориентированы. У нас был драйв, мы хотели этого добиться вместе. Если бы он этого хотел, а я - нет, то результатов бы никаких не было. Не добились бы мы ничего.
РГ: Ну, с тренировок-то сбегали?
Кафельников: Нет, такого не было. Может, в детстве, когда мне было 11-12 лет. Когда теннис еще не был таким драйвом в моей жизни. А когда я уже под руководством Лепешина работал, когда мне было 17 лет, таких моментов вообще не было. Он очень скрупулезно работал со мной, доходчиво объяснял, для чего все это нужно. Я в 17 лет понимал, для чего я это делаю, что за этим стоит, какие блага будут. А вы ведь наверняка знаете, что для подростка, тинейджера понять объяснения, понять так, чтобы дошло, - это очень большой труд. В этом плане я Анатолию Александровичу очень благодарен.
РГ: Он так делал, чтобы не в тягость были тренировки? Или была пахота?
Кафельников: Да, пахота. Но это была приятная пахота.
РГ: Чтобы все было в удовольствие?
Кафельников: Да. Хотя все было, и огромные нагрузки, и кроссы. Не было только монотонности, которая бы наверняка приедалась через определенное количество времени. Была гармония - приятное сочеталось с полезным. Таким опытом только величайшие люди обладают. Анатолий Александрович был в этом плане гениальным тренером.
РГ: Вам всегда задают вопросы о благосостоянии, о материальном положении. И вы говорите, что вы обеспеченный человек. А вот счастливый ли вы человек? Есть ли такое, чего вы не достигли?
Кафельников: О, понятие счастья - оно такое растяжимое. Для каждого человека, чтобы он ощутил себя счастливым, нужно что-то свое. Я, в какой-то степени, был счастливым человеком. Думаю, что я и есть счастливый человек. Может быть, чего-то не хватает, но пока не могу сказать, чего, не знаю.
РГ: Выходит, это состояние не связано с какими-то вашими личными достижениями, это просто ваше личное ощущение счастья?
Кафельников: Скорее всего, да - ощущение, что все вроде есть, но маленькой частицы до полного счастья не достает.
РГ: Жень, а были неприязненные отношения с другими теннисистами? Почему поднимаем эту тему? Ходила какая-то байка, что когда вы играли матч Кубка Дэвиса в Австралии против Хьюитта, вы перед встречей якобы сказали: "Сейчас я этому мальчишке преподам урок"...
Кафельников: Ну, было.
РГ: ...А потом после матча, в котором - извините за напоминание - победил Хьюитт, он подошел к вам, и с издевкой поблагодарил за урок, протянув 100 долларов. Рассказывают, эта купюра так и осталась лежать на скамейке, неизвестно, кто ее взял.
Кафельников: Этого нюанса я уже не помню. Может быть, и было. Скажу одно: были такие теннисисты, с которыми приятно были играть. Но и такие, с которыми неприятно.
РГ: То есть, не оттого, что стиль игры был неприятный - дело в человеке?
Кафельников: Я тогда, увы, показал свою слабость. В случае с Хьюиттом - ту слабость, которую, к сожалению, не смог до конца преодолеть. Австралиец был гениальным теннисистом, с которым мне было очень тяжело. И до конца своей спортивной карьеры я так и не нашел ключик, чтобы его обыгрывать. Жаль, что тогда, когда был упоминаемый вами матч Кубка Дэвиса, я не был на пике своей спортивной карьеры, я тогда был практически на закате, мне было 26 лет. Тяжело было мериться с 19-летним парнем, который был на взлете, был первым, если я не ошибаюсь.
РГ: Именно вы, Евгений, первым в нашем Отечестве завоевали титул на турнире "Большого шлема" - в 1996 году вы выиграли "Ролан Гаррос". Традиционный, может быть, вопрос: а какие победы выделяете? В Париже? В Мельбурне? Или на Олимпиаде?
Кафельников: Нет, они все дорогие для меня. Начиная с самого первого титула в Аделаиде в 1994 году, который я завоевал, и, заканчивая последним титулом, - победой в Ташкенте в 2002-ом. Они все мне дороги.
РГ: Вы для многих были и остаетесь кумиром. А есть ли для вас какие-то авторитеты, примеры, к чему хочется стремиться, на что ориентироваться, есть ли такие люди? Или, может, раньше были?
Кафельников: В свое время были, конечно. А вот сейчас я не думаю, что на кого-то хотел бы быть похожим, на кого-то ориентироваться. Скорее, хочется быть личностью и не походить на какие-то авторитеты.