Поделиться
Мне трижды довелось окунуться в праздничную атмосферу сказки. Тут тебе и городок, переливающийся цветными огнями, и каморка папы Карло, и Поле чудес, и харчевня "Три пескаря", превратившаяся в ночной клуб, и болото с симпатичными лягушками, зажигающими под "бесаме мучо", и масса красочных костюмов, придуманных дизайнером Алиной Герман. А еще любопытно понаблюдать за нашими звездами.
Сказку снимал известный клипмейкер Александр Игудин, который делал две новогодние истории телеканала "Россия" предыдущих лет - "Королевство кривых зеркал" и "Золотую рыбку". Так что немудрено, что и в "Золотом ключике" все крутится вокруг шоу-бизнеса. "Но в нашей жизни все, конечно же, не просто. В чужих руках и сундуках, зато мы - звезды, как постоянно называют нас, и если зажигают нас - кому-то это нужно, господа!" - поют на представлении Карабаса-Барабаса кукольная парочка влюбленных Пьеро и Мальвина и примкнувшая к ним на редкость гламурная кукла Маша-Барби.
Кто такая Маша-Барби? Не поверите - невеста Буратино (сказка-то для взрослых). Роль специально придумана для Анны Семенович. "Ах, Буратино, я так смущена. Вы в моей жизни первый мужчина", - кокетничает на съемочной площадке блондинка. "Анечка, побольше кукольности, похлопай глазками! И декольте сделай побольше!" - просит режиссер. Куда! Ее грудь и так неудержимо рвется на волю. В перерыве Семенович делится трогательной историей первой своей куклы Барби, которую принес 8-летней Анечке Дед Мороз.
- Теперь-то я понимаю, чего стоило найти тогда жутко дефицитную куклу, - вспоминает Семенович. - Она была блондинкой в розовом платье. Похожа, кстати, на мою героиню.
На Барби-Маше новации не закончились в игудинской интерпретации сказки. Видимо, из прин-ципа "каждой твари по паре" Тортилл тоже будет две. Или два? Все-таки их играют Новые русские бабки, которые, если кто не знает, на самом деле мужики. Да, голосить они горазды. Как ополчились на Буратино: "Молодой человек! Разве можно называть это место болотом?! Где столько возвышенного, бездна вкуса! Половодье поэзии! Море музыки! Все, как в старые добрые времена! Шуман! Шуберт! Средь шумного бала"! - завывала одна. И вдруг прорезался голос другой:"Шуме-е-ел камы-ы-ыш...". "Что ты несешь!" - вскинулась гневно первая. "Я всего лишь хотела сказать, что болото не здесь, а там, где все делает на потребу этой... публики".
"Эти две Тортилы случайно не "Школу злословия" пародируют?" - спросила я режиссера. "М... м... м...", - это Игудин так интригует. "Понятно. Тем более что одна из "злословных" барышень - родная внучка автора сказки".
А знаете, с кем себя ассоциирует комик Юрий Гальцев? Помните фильм "Морозко"? А Ваню, который ходит по лесу с луком? Вот им бы хотел быть Гальцев. Но это вряд ли ему светит - то ли дело длинноносый деревянный мальчик с писклявым голосом ("с щепочкой, которая ему немножечко мешает", как говорит артист). Тем более что Гальцев уже однажды сыграл Буратино - пару лет назад в ТВ-шоу "Веселые картинки" на Первом канале. Правда, там его Буратино был "новым русским", в красном пиджаке, в "брюликах", всех строивший - и папу Карло, и кукол, и даже Карабаса-Барабаса. "Он был такой... даже не забуревший", а обуревший!" - Гальцев просто по-буратиньи счастлив от придуманного словечка.
И хотя от золотого ключика, полученного у Тортил, у Буратино начинается самый настоящий тик (даже поленья не могут устоять перед блеском золота), - главная гордость его, конечно же, нос. Правда, фривольно-кокетливый Гальцев усиленно внушал: "Главное у мужчины - не нос и не то, что под одеждой. Главное - чувство юмора".
Упс! А у Буратино-то, то бишь у Гальцева, - кольцо на руке. По сюжету вроде рановато. "Это ничего?" - бдительная я интересуюсь у режиссера. "А у нас реклама ювелирных изделий", - парирует Игудин. И кто его знает, может, и не шутит. Особенно если вспомнить украшенного, как новогодняя елка, Артемона. Филипп Киркоров, он же пудель, в своем репертуаре. Лаял. На прессу, конечно: "Уберите всех журналистов! Мне пиар не нужен! Я не могу при них работать!" "Смотри, какое у тебя зеркало!" - улещивал режиссер солнце нашей эстрады. Да, зеркало в виде кости, украшенное стразами, было под стать Киркорову, затмившего всех героев изобилием бархата, золота и драгоценностей.
На долю Киркорова досталась львиная доля шуток его коллег - Ксении Собчак и Николая Баскова (то бишь Мальвины и Пьеро). Подвешенные на веревочках, они пели и плясали под дудку их длиннобородого кукловода Карабаса, а в перерывах между дублями по-дружески "покусывали" отсутствующего в тот день Киркорова и подкалывали друг друга. "Ну не знаю, Коля, - обиженно заметила Ксения, - с Киркоровым я бы сработалась за один дубль, а с тобой..." "Ксения встала не на свое место! - играя капризного тенора, пожаловался Басков режиссеру, - и вообще, подсказывайте мне текст! Я в Большом театре привык к суфлеру!" Съемочная группа тихо подхихикивала, а режиссер меланхолично отвечал: "В этой истории свое место знает только Киркоров", напоминая всем, кто тут за Артемона. "Зато я хоть романтика играю!" - горделиво заметил Басков. Вся эта троица (Семенович своим веселым смехом интонировала шутки Мальвины -Пьеро) так слаженно срывала своими шуточками съемки, что Игудин в конце концов припечатал: "Слушайте, вот так вам надо корпоративы работать. Прямо с веревочками". "Ага, - подхватил довольный Басков, - у нас будет группа "Куклы"".
И наконец - финал. Есть Киркоров. Есть Басков (а также - Михаил Боярский -папа Карло, Сосо Павлиашвили -Джузеппе, Юрий Стоянов и Елена Воробей - они же кот Базилио и лиса Алиса, Николай Фоменко - Карабас-Барабас с помощником Дуремаром в лице Ефима Шифрина). Пугачевой - нет. Но тень ее все равно витает. В заключительной песне "Золотого ключика", под которую я чуть ли не подпевала героям и уж точно в ритм подергивала ногой. "А знаешь, что еще будет? Впереди нас ждут еще сказки, а значит, не будем прощаться, а скажем: до новой встречи!"