Поделиться
В доме актера им. Яблочкиной чествовали Алису Фрейндлих.
По подсчетам блеснувших статистическими данными студентов Щукинского училища, в любви Алисе Бруновне в фильмах признавались 1189 раз, она в свою очередь делала это 22 раза.
368 раз на экране целовали ее, она целовала 135 раз, из них по любви - 12. Если измерять слезы в декалитрах и смех в децибелах, вызванные Алисой Бруновной у зрителя, то слез получается приблизительно 3862 декалитра, а смех в децибелах вообще не поддается счету...
В этот вечер в Москве помимо шуточных подробностей, искреннейших бесконечных признаний в любви и моря комплиментов актриса фактически получила одно предложение руки и сердца (желающих было много, но самым смелым оказался один - Евгений Миронов) и второй (красный, подарочный) диплом о высшем театральном образовании с мотивировкой, что ранее имеющегося диплома питерской театральной школы, кажется, мало, и Щукинское театральное училище решило исправить эту ошибку.
Но а если серьезно, то половина цветочных запасов Москвы действительно упала к ее ногам, что для самой Алисы Бруновны стало неожиданностью: "Я честно признаюсь, что чувствую себя самым дурацким образом - мне сказали, что здесь будет просто Рождественский вечер. Я никак не думала, что все происходящее окажется связано с моим юбилеем, от которого я бежала дома и хотела вообще зачеркнуть сам факт... Пять лет назад я уже была объектом поздравлений. Эти пять лет прошли так скоро, что я не успела опомниться. Я обещаю вам через следующие пять лет скрыться в какой-нибудь Африке. Но сегодня я получила необыкновенный сюрприз и столько добрых слов услышала! Такие признания, эпитеты звучали... Слава богу, у меня еще не иссякло с возрастом чувство юмора, и я понимаю, что все надо делить, раскладывать и не относиться к этому серьезно".
Константин Райкин:
- Шутить не хочется. Я сижу, очень внимательно слушаю, и понимаю, что любовь людей искусства может быть ужасно мучительна. Все очень хотят высказаться, но не у всех получается. И у меня не получится, боюсь... Я, сколько помню себя на дороге актерства, столько лет помню ваши триумфальные приезды в Москву. И эти убийственные спектакли, когда стыдно, но хочется, как обезьянке, все за вами повторять: когда я смотрел "Малыша", я хотел так же разговаривать, как и вы там; когда смотрел "Варшавскую мелодию", там было несколько мест, когда я начинал плакать просто как клоун, - сразу, моментально, как будто на кнопку нажимали, и со мной весь зал... Нам всем везет, что мы живем вместе с вами и в одной профессии работаем. В вас сочетаются такое личностное достоинство и такая божественная скромность, которая мне просто не дает покоя - ну хоть что-нибудь было бы для себя, ну хоть немножко самолюбования или какой-то позы, которую так обожают артисты! Но вот удивительный пример - никакого цинизма. Никакого! Вы безупречны, неповторимы и непревзойденны, понимаете?
Станислав Любшин:
- Видите, какая история: все очень хвалятся, что они знакомы с вами. Я тоже позволю себе быть нескромным: я дважды в своей жизни встречался с этой удивительной актрисой. Мы снимались в фильме "Моя жизнь", по Чехову - это в первый раз. Второй раз мы встретились в фильме "Три года", тоже по повести Чехова. Я вам позвонил и попросил оказать мне честь - сыграть одну из очень сложных ролей. Я считал: дня два-три уйдет на раздумья, но уже рано утром раздался резкий звонок из Ленинграда, и вы сказали: я согласна. Мы начали сотрудничать. Я не только был партнером, я был еще и режиссером этого фильма и старался увлечь вас системой Станиславского, про которую, по-моему, никто не знает, что это такое... Но это нам не мешало работать. Что меня тогда в вас поразило. Вы мотались Ялта - Ленинград; погода стояла жуткая, промозглая, давление прыгало - то низкое, то высокое... А мы снимали в консерватории, нам на несколько часов дали зал. И там стояли лавки, как в старинных русских избах, и, пока мы готовили свет, камеру, Алиса на них лежала, и я думал: как же она будет играть? Но как только она входила в кадр, на наших глазах рождался, именно рождался, я первый раз видел роды, - человек, отличный от Алисы. Это всех потрясало. Вам дан дар, посланный из поднебесья, которым вы щедро делитесь со зрителями, помогая им стать чуточку счастливее и добрее. Это то, что, наверное, может слышать композитор, одаренный музыкант... Иногда это случается и с женщиной. А уж если это подарено актрисе, то это вообще чудо...
Олег Табаков:
- Вы прекрасны, вы красивы, хотя ваша красота носит полемический характер (но и Венера - тоже не образец), вы умны, но самое главное - вы талантливы. И вы женщина. В моем возрасте можно только сожалеть, что маловато удалось возле вас побыть, послужить для вас фоном. Но пока мы живы, можно еще на что-то надеяться... Скажу так: если бы у меня завтра было много денег, я бы тебе подарил их, Алиса, чтобы ты не работала, а играла спектакли - как в награду всем нам... С другой стороны, все мы люди театра - люди подневольные, очень зависимые, а стало быть... Алиса, если надо будет переливание крови сделать или просто материально помочь - пока я жив, можешь рассчитывать.