Поделиться
На днях знаменитый футболист, один из символов и многолетний капитан московского "Спартака" Егор Титов, представил собственную книгу. Она называется "Наше все" и содержит немало любопытных откровений.
Титов в соавторстве с известным спортивным журналистом и экс- пресс-атташе "Спартака" Алексеем Зининым писал книгу три года, и только сейчас она вышла в издательстве "Городец". Разумеется, это автобиография, но сделана она не по классическим канонам: родился - возмужал - женился - стал чемпионом. Каждая глава - это вопрос, который начинается со слова "как". И в ней Егор Титов высказывается на четко заданную тему. А уже из этих разрозненных кусочков складывается общая картинка.
Обложку книги украшает многозначительный подзаголовок - "футбольная хрестоматия". Не все болельщики могут с ним согласиться, тем более что автор, по его собственному признанию, был откровенен не до конца. И некоторые темные пятна спартаковской истории белее в этой книге не стали. Но Титов отметил, что не собирался сводить с кем-то счеты, лить грязь на недоброжелателей, а просто представил свою точку зрения. Получилось весьма занимательно. Тем более что в ближайшем будущем те же авторы планируют написать вторую часть и открыть завесу тайны над тем, как и почему Егор ушел из "Спартака" и как он живет дальше. Ну а сегодня "РГ" публикует наиболее яркие отрывки из книги Титова "Наше все".
О зарплате
Дебютную свою официальную зарплату получил в 1992 году - две тысячи рублей. Именно такой была ставка игрока дубля1, и на протяжении трех лет она не менялась. Но Николай Петрович Старостин о дубле все же сильно заботился и устраивал нам различные матчи, за победу в каждом платил полный оклад. А поскольку состав у нас был мощнейший, то мы почти всегда побеждали. В итоге был небольшой период, в течение которого за месяц у меня набегало тысяч по пятьдесят рублей. Я когда в первый раз принес такую "котлету" домой, родители чуть в обморок не упали. Правда, сказка кончилась достаточно быстро. Олег Иванович (Романцев. - Прим. И.З.) узнал, сколько получают резервисты, и по этому поводу в клубе разразился маленький скандал. Вскоре нам перекрыли кислород.
Об алкоголе
Когда после операции меня привезли в палату и я только оклемался от наркоза, мне тут же в руку сунули стакан водки. Вояка уверял, что у них "так положено". Я упорно отказывался, спиртное до этого вообще никогда не употреблял, но бравый офицер сказал: "Надо!" Я подумал, что опытный человек зря советовать не станет. Сделал глоток и понял, что не смогу эту гадость пить. Поморщился, отдал стакан, однако ноге сразу похорошело.
О курении
Каждое утро на базе у нас с Чижом (Валерием Чижовым. - Прим. И.З.) начиналось с вояжа в туалет. Мы садились там и курили. И так нам было классно! Сейчас думаю: кошмар! А тогда все это считалось круто: сидишь-дымишь, общаешься. Подобный ритуал мы проделывали после завтрака, обеда и ужина. Затем стали курить по тройкам. В ту пору в спартаковском дубле сигареты были повальным увлечением. Плюс примеры старших тоже сказывались. Это сейчас все иначе. Все профи, никто не курит, люди думают только о своем здоровье... А тогдашняя мода многих сгубила. Я знаком лишь с одним человеком, на ком тесный контакт с табаком никак не сказался. Это Валерка Карпин. Но Карп - он вообще уникальный. Абсолютно во всем.
О праздновании гола
В 1998 году для российского футболиста забить гол "Реалу" было пределом мечтаний. И вот я забил, да еще вывел свою команду вперед, прекрасно понимая, что мы добьемся победы. Событие на всю жизнь! В экстазе я побежал к угловому флажку, проехался на пятой точке несколько метров, и вдруг на меня сверху посыпались парни в красно-белых футболках. Мою голову прибило к траве. В солнечное сплетение уперся чей-то локоть. Я уже ничего не видел, а на нашу кучу-малу продолжали прыгать. Я лежал, и единственной мыслью было: уцелеть. Получилось, на своем теле я держал десять здоровенных мужиков, которые вдобавок по мне еще и прыгали.
Об обнаружении допинга
Наконец Ярцев с усилием, словно перешагнул через какой-то барьер, сказал: "У вас обнаружен допинг. Лошадиная доза". Дальше все было как в тумане. Слово взял Колосков. Потом все вместе мы стали прикидывать, как из этой ситуации выбираться. По всем существующим раскладам получалось, что Титов с Ковтуном попадали в стартовый состав, и просто так оставить нас в Москве означало вызвать серьезные подозрения. Тогда был разработан такой план: мы с Юрой летим в Ирландию, и там у нас обнаруживаются проблемы со здоровьем. Мы о нашем незавидном положении не имели права говорить даже партнерам по команде, потому что осознавали: если допинг есть у нас, значит, он есть и у всех спартаковцев.
О бромантане в "Спартаке"
В теле не унималась необъяснимая дрожь, в каждом из нас сидело чувство агрессии, многие потеряли сон. Мы приезжали утром на базу, собирались у кого-нибудь в номере и начинали обсуждать наши метаморфозы: "Я заснул только на рассвете", "А я вообще не спал, километров десять по комнате намотал", "А мне морду набить кому-нибудь хотелось". Каждое утро все мы были похожи на работяг, которые всю ночь разгружали вагоны. В голове - сплошная муть. Моя жизнь была такой, будто бы смотрел на нее через забрызганное стекло. Некоторые ребята уже начали терять ощущение реальности, засбоила психика... Самое поразительное заключалось в том, что мы, десятки раз обсуждая наше состояние и выдвигая различные версии происходящего, ни разу не произнесли слова "допинг".
Об уходе Романцева
Вот это для меня было страшной трагедией... Мы даже переосмыслить ничего не успели, как Иваныч приехал с нами прощаться. Слезы стояли в глазах почти у всех... Я еще пребывал в прострации, как Андрей Червиченко показал на Чернышова: вот ваш новый главный тренер. Я поднимаю глаза и не пойму, что творится: кого это нам привели? У меня никак не укладывалось в голове, что Чернышов, которого помню по совместным матчам за спартаковский дубль, теперь будет работать Романцевым! Нонсенс! Бред! Неудачный розыгрыш! Такого не может быть, потому что не может быть никогда! Все вмиг развалилось как карточный домик.
О расставании со сборной
С тех пор мои отношения со сборной напоминали брак, в котором супруги не любят друг друга, но из-за взаимного уважения не решаются подать на развод. И чем дольше это тянулось, тем сильнее я к национальной команде охладевал. Когда приезжал в ее расположение, глаза мои не горели. Я все делал на совесть и очень старался, но сердце мое молчало. Да и игра наша была натужная - все-таки плохо, когда разрывают клубные блоки... И уже при Семине мелькнула мысль о том, что пора, Егор Ильич, и честь знать.
О программе "Ключи от Форта Боярд"
Общение во время съемок было настолько живое, что мне показалось, будто знаю этих людей с самого детства. За этот коллектив хотелось биться изо всех сил. Вспоминаю участие в конкурсе со скорпионами. Очень низкий и узкий коридор был облеплен этими ядовитыми тварями. Когда я шагнул внутрь и перед моими глазами появилось большое мохнатое тело гигантского членистоногого, мне сделалось малость не по себе. На мгновение я почувствовал, как в душу закрадывается страх. Пришлось напомнить себе, что скорпионов "обработали" и их укусы вроде бы стали безвредными для человека. Из четырех нужных чисел я отыскал только два. С одной стороны, испытание выдержал, с другой - не принес команде существенной пользы, из-за чего мне было не совсем уютно.
Досье "РГ"
Жанр автобиографии давно популярен на Западе, и многие знаменитые спортсмены порадовали мир своими откровениями. Нередко они становятся настоящими сенсациями и меняют жизнь их авторам. Самый громкий скандал вызвала автобиография немецкого вратаря Тони Шумахера "Свисток", в которой он раскрыл всю поднаготную немецкого футбола. В частности, он написал, что в сборной ФРГ применялся допинг. Эта книга стоила Шумахеру карьеры в национальной команде, а также в клубе "Кельн". В России самым громким и удачным проектом стала книга "Однажды в России", написанная чешским тренером Властимилом Петржелой. В ней тренер прямо и откровенно рассказал о своей работе в питерском "Зените", дав нелицеприятные характеристики многим футбольным людям. Поговаривают, именно из-за этой книги российские клубы больше не рискуют приглашать на работу Петржелу.