Россия сдает позиции на мировом рынке пушнины

Россия была абсолютным лидером рынка пушнины, когда единственным средством ее добычи было охотничье ружье. О русских мехах ходили легенды. Они были украшением гардеробов монархов и миллионеров. Но прошли времена, когда тон на рынке пушнины задавали охотники. Сейчас здесь безраздельно властвуют звероводы. В России выращивают норку, песца, соболя, лисицу, нутрию, хоря и енотовидную собаку. Треть клеточной пушнины получают на севере европейской части (в Карелии, Ленинградской и Мурманской областях), треть - в центре и на юге, треть - в Сибири, на Урале и на Дальнем Востоке.

Основными нашими конкурентами - производителями звероводческой пушнины считаются Дания - 11 млн шкурок норки, США и Голландия - по 3 млн, а также Финляндия - 2 млн, Швеция - 1,2 млн, Канада - 1 млн, Китай - 1,2 млн. На долю России приходится около 10% мирового производства шкурок норки - до 2,7 миллиона штук.

Что касается песца, то тут лидерство за Финляндией - 2 млн шкурок. Это половина мирового производства. Значительно возросло производство песца в Китае - 0,9 млн, Норвегия производит 350 тыс., Россия - 380 тыс. (более 10 процентов мирового производства), Польша - 220 тыс.

Общий объем мировой торговли звероводческой пушнины всех видов в сырье оценивается примерно в 1 млрд долларов. По данным Европейской ассоциации звероводов, на долю 12 европейских стран приходится около 67% мирового производства норки и 70% песца и лисицы.

За последние 10-15 лет в российском звероводстве произошел резкий спад. И если 16 лет назад в СССР производилось 10 млн шкурок клеточной норки, то в прошлом году в России произведено только 2,8 млн при общемировом производстве 32 млн шкурок. По мнению одного из участников рынка, гендиректора племзавода "Пушкинский" Николая Юмашева, старые технологии не позволяют развернуться в полный рост нашим производителям на мировых аукционах. Качественные шкурки из России не вписываются в их систему переборки и сортировки. А долгое отсутствие инвестиций в отрасль сдерживает ее количественные показатели.

Во всем мире звероводство в последнее время подвергается атакам противников ношения мехов. В России клеточное звероводство стало не столько жертвой пропаганды, сколько зависимости от цен кормов, переориентации рыбного промысла с дешевых и массовых сортов рыбы, на ценные экспортные объекты. Скачок цен на корма усугубился ростом транспортных тарифов, которые, собственно, и добили почти все клеточное звероводство в континентальной части страны, кроме тех хозяйств, что производили соболя.

И все же мы лидируем на мировом рынке пушнины, правда, уже как импортеры - 80% мехов, которые продаются в России, поступают к нам из-за рубежа. Закупая 30% всей мировой пушнины, мы производим только 5% - и почти весь российский мех расходится на внутреннем рынке, и это при том, что рентабельность по разным видам пушнины остается высокой (20-70%). Так в чем причина такой деградации отрасли.

Стоимость меха зависит от спроса на рынке, от моды. Основные составляющие цены на шкурку пушного зверя - ее сорт, размер и цвет. Чем темнее окрас меха соболя, тем дороже его стоимость. Сорт шкурки зависит от качества, плотности и блеска, а также от времени забоя. Нашу норку на Западе плохо покупают, а российские покупатели берут ее охотно. Западный потребитель избалован, он требует модных "плоских мехов", а наша норка пушистая, хотя и более теплая.

Отечественный мех все-таки остается востребованным в силу особенностей внутреннего потребления и, безусловно, за счет монополии на соболей. В среднем экспорт пушнины приносит России 300 миллионов долларов в год, и главным образом за счет соболей. Промышленным разведением соболя в нашей стране начали заниматься в 30-х годах прошлого века. В Подмосковье была организована крупная соболиная ферма в Пушкино. И сегодня подмосковные соболя высоко котируются на мировых рынках. Шкурка соболя стоит более тысячи долларов.

Меховой бизнес сегодня настолько выгоден, что вернуть на рынке утраченные позиции или хотя бы войти бы в десятку лидеров - для России будет делом непростым. Нелегко будет вернуть и позиции на внутреннем рынке. Российские меховые изделия, продающиеся в нашей стране, составляют лишь 15-20% рынка. А ведь меховой рынок России по объему реализуемой продукции составляет около 3,5 миллиарда долларов. Потенциал российского потребительского рынка мехов обусловлен простым обстоятельством: трое из четверых россиян зимой носят меховые изделия. Весь мир настроен на то, чтобы ввезти свой мех в нашу страну.

По мнению директора Тюменской овчинно-меховой фабрики Игоря Братухина, наши меховщики поставлены в неравные условия по сравнению с иностранцами, заполонившими наш рынок своей продукцией. Сегодня 80% меховых изделий попадает на наш рынок по черным или серым схемам, при этом имеющиеся в стране производственные мощности задействованы всего на 20-30%. А это и рабочие места, и налоги, и импортозамещение, и, в конце концов, - валютная выручка.

Наряду с разведением пушных зверей у нас еще сохранился и пушной промысел. Пушные богатства России позволяют добывать до 150 млн шкурок пушных зверей в год. Ассортимент пушнины превышает сотню видов. Однако с целью сохранения популяции пушных зверьков государство устанавливает сроки охоты, лимитирует объемы добычи.

За последние годы законодательство об охоте и сопутствующих ей сферах сильно изменилось. Последним шагом на этом поприще должно стать вступление в 2010 году в силу нового закона об охоте и о сохранении охотничьих ресурсов. Этот закон стал своего рода финальным аккордом мощной экологической атаки на охотничьи хозяйства, начавшейся еще в 2007-2008 годах.

Первой весточкой на этом пути стала ратификация "Соглашения о международных стандартах на гуманный отлов диких животных". Основным требованием этого соглашения является запрет на размещение на международных пушных аукционах шкурок зверьков (включая соболя), пойманных с нарушением международных стандартов на гуманный отлов диких животных, в частности с использованием травматических капканов. Именно таким способом добывается от 50 до 90% пушнины на российском Севере. Более всего от введения новых правил пострадают коренные народы Севера, которые традиционно занимаются пушным промыслом.