Как эволюционирует в США отношение к смертной казни

Смертные приговоры выносят в большинстве штатов США. Эту меру наказания поддерживает большинство населения страны. Президент США Барак Обама также допускает возможность применения смертной казни в исключительных случаях. Как мне рассказали в Белом доме, по убеждению Обамы, "бывают преступления столь тяжкие - например, массовое убийство, - что общество справедливо приговаривает к высшей мере". Но при этом известно, что нынешняя администрация взаимодействует с принципиальными противниками смертной казни, чтобы совершенствовать процесс отправления правосудия и обеспечивать строжайшее соблюдение закона в подобных случаях. О том, как эволюционирует в США отношение к смертной казни, рассказал исполнительный директор вашингтонского Центра информации о смертной казни Ричард Дитер.

Российская газета: Какова ситуация со смертной казнью сейчас?

Ричард Дитер: В последние годы количество случаев применения смертной казни в США снижается. Выносится меньше приговоров к высшей мере, чем, скажем, в 2000 году, они реже приводятся в исполнение. Меньше становится штатов, где эта мера наказания предусмотрена законом. За последнее время от нее отказались три штата, причем один - в нынешнем году. Всего таких штатов стало 15 /из 50 - прим. авт./. Правда, отказываются в основном штаты, где казни и так применялись редко. Другие, наподобие Техаса, делать это не собираются.
Примерно две трети населения - по-прежнему поддерживают смертную казнь. Но теперь присяжным нередко предлагается альтернатива в виде пожизненного заключения без права на досрочное освобождение.

РГ: Чем вы объясняете эту тенденцию?

Дитер: Распространением информации о судебных ошибках. Людей приговаривали к высшей мере, а потом появлялись новые данные - анализы ДНК или что-то еще... Никто ведь не хочет казнить невиновного. А абсолютных гарантий от этого нет. В итоге, на мой взгляд, и обвинители реже требуют смертной казни, поскольку не уверены, что им удастся убедить присяжных и что позже приговор не будет пересмотрен. Процесс стал очень медленным. Растягивается почти на 15 лет - от вынесения приговора до казни. Из-за прежних известных ошибок отбор и рассмотрение таких дел стали более тщательными. Адвокатам, следователям, экспертам дается больше времени.

Конечно, и теперь обвинение иногда требует смертной казни, особенно по "громким" делам. Но не в обычной повседневной практике...

РГ: Известны ли конкретные примеры судебных ошибок, внесших перелом в отношение к проблеме?

Дитер: Их было много. Особенно сильное впечатление производили случаи, когда человека задним числом оправдывали не из-за апелляций, а на основании экспертизы, анализов ДНК.
Первый такой случай произошел в штате Мэриленд в 1993 г. Кирка Бладсуорта освободили исключительно на основании анализа ДНК. Его до этого дважды судили, приговорили к смерти. А потом, опять же с помощью ДНК, нашли и настоящего преступника (дело касалось изнасилования и убийства 9-летней девочки - прим. авт.).

Нечто подобное повторялось потом не раз и, естественно, порождало все более сильный скептицизм. К тому же в общественном сознании, в массовой культуре это подкреплялось популярными телевизионными шоу типа CSI ("Расследование на месте преступления", сериал о работе экспертов-криминалистов - прим. авт.). Известный романист Джон Гришэм написал о подобном случае документальную книгу. Сюжет использовался в кино.

Так что был целый "каскад" подобных откровений, а не один какой-то конкретный случай. Люди убеждались в ненадежности свидетелей, а порой даже таких улик, как отпечатки пальцев...

РГ: А ведь Верховный суд США только что рассматривал дело о подтасовке улик в полиции.

Дитер: Ну да, это, конечно, еще одна возможность - прямая фальсификация. Но порой происходят и другого рода накладки. Свидетель, скажем, утверждает, будто опознал человека, а на самом деле заблуждался. Вот из-за этого смертных приговоров и становится меньше, хотя общая численность "населения" тюрем не снижается...

РГ: Какова статистика?

Дитер: Цифры называются разные. Но, например, сейчас около 110 человек в год приговариваются у нас к смерти. В 1990-х гг было около трехсот. Снижение почти на две трети. В прошлом году в стране были приведены в исполнение 37 приговоров. В нынешнем году чуть больше, но все равно общий уровень ниже, чем в 90-х годах. Например, в 1999 году казнили почти сто человек. Сейчас за год получается около сорока.

Но все равно - стоит произойти "громкому" преступлению, и сразу раздаются призывы казнить. Массовые убийства, терроризм - все это, конечно, способствует сохранению смертной казни...

РГ: Мне кажется, вы были готовы сказать - "и оправдывает ее"...

Дитер: Ну, народ-то именно так и считает. Я же как специалист вижу и проблемы. Просто невозможно сохранять смертную казнь исключительно для тягчайших случаев. Существует закон, существует масса его исполнителей. И в конце концов возникают ошибки...

РГ: Вот вы ссылаетесь на народ. А каковы самые свежие итоги опросов по этой теме?

Дитер: Около 65 процентов - за смертную казнь. Это данные службы Гэллапа, за нынешний год.

РГ: Я читал, что казнить человека в США к тому же гораздо дороже обходится, чем держать его за решеткой. Это действительно так?

Дитер: Да, и мы только что подготовили большой доклад на эту тему. Мне кажется, это постепенно начинает до людей доходить. Ведь судебные процессы растягиваются на годы. Привлекается множество экспертов. Мелочей в таких делах не бывает, и обвинение, и защита делают все возможное. Обычные-то дела у нас в большинстве случаев и до суда не доходят, улаживаются полюбовно. А процессы с возможным смертельным исходом превращаются в своего рода "шоу"...

РГ: И сколько же оно может стоить?

Дитер: По-разному можно считать. Один процесс с приговором к смерти обходится в среднем примерно в три миллиона долларов. Но на самом деле платить приходится еще дороже.

Ведь в очень многих случаях после этого самого процесса дело до казни так и не доходит. Могут отменить приговор, могут человека помиловать. И реальным наказанием для него все равно становится пожизненное заключение. Поэтому расходы можно определять и из расчета "на каждую казнь". А тут сумма может зашкалить и за 10 миллионов долларов.

РГ: А содержание в тюрьме дорого обходится?

Дитер: Примерно 25 тысяч долларов в год на человека. Значит, если он проживет 40 лет, расходы достигнут около миллиона долларов. Во всяком случае это гораздо дешевле. И в штатах и в округах начинают понимать, что казнить человека не всем по карману.

РГ: На основании американского опыта что бы вы могли посоветовать другим странам относительно применения "высшей меры"?

Дитер: Наш опыт - столкновение с бесконечной чередой проблем. У нас смертная казнь сохраняется только из-за политического нажима, из-за регулярных выборов. Обществу в целом она пользы не приносит. Деньги тратятся нерационально, всегда сохраняется возможность ошибок, предвзятости, злоупотреблений со стороны официальных лиц. А цена всего этого измеряется человеческими жизнями.

У нас изменить действующую систему трудно, хотя бы потому, что требуется решение самих штатов. Но если все же удалось отказаться от казней - скажем, как в России с помощью моратория, - то это, конечно, гораздо лучше. Возобновлять казни - значит напрашиваться на огромные проблемы.