Александр Шохин: Государство через госкорпорации заходит на "делянку" частного бизнеса

Вчера Генпрокуратура объявила результаты проверки деятельности госкорпораций. Российский союз промышленников и предпринимателей считает, что это только первый шаг к решению проблемы.

О том, какой бизнесу видится дальнейшая судьба госкорпораций и о роли государства в экономике, "РГ" рассказал президент РСПП Александр Шохин.

Правило "делянки"

Александр Шохин : В России госкорпорации - явление достаточно новое, в законодательстве прописанное недавно. Все они создавались по отдельным законам, хотя под них пришлось "подгонять" и Гражданский кодекс, и закон о некоммерческих организациях. Госкорпорации начали массово возникать на подъеме российской экономики, однако при дефиците бюджета остро встает вопрос об эффективности вбрасывания бюджетных денег в экономику через эти институты.

Но дело не только в этом. По сути, государство через госкорпорации заходит на "делянку" частного бизнеса. И при этом создает для себя преференции. Конкурентная среда искажается, деловой климат ухудшается, частная инициатива глохнет.

Российская газета : И на каких "делянках" госкорпорации мешают предпринимателям?

Шохин : Банк развития и внешнеэкономической деятельности (ВЭБ), Агентство по страхованию вкладов (АСВ) выполняют в основе своей публичные функции, которые частный бизнес на себя не возьмет. Они, безусловно, имеют право на существование без ограничения и "срока годности".

Есть госкорпорации, специально созданные под решение конкретных задач, на которые государство выделило деньги. "Олимпстрой", который должен построить к 2014 году олимпийские объекты. Или "Роснано" и Фонд содействия реформированию ЖКХ - у них есть конечный объем ресурсов и поставлены определенные цели. Это временные структуры. После того как деньги будут потрачены, а цели достигнуты, они должны самоликвидироваться. Может, конечно, статься так, что "Олимпстрой" плавно трансформируется в "Олимпстройэксплуатацию". Но такого развития событий не хотелось бы.

РГ : И что у нас остается - "Ростехнологии"?

Шохин : Да, остаются "Ростехнологии". Но им, напомню, было передано более 400 активов. И все они, за исключением оборонных предприятий, полностью находятся в рыночной среде.

К тому же особое внимание эта госкорпорация привлекает, надо прямо сказать, в силу повышенного лоббизма. Мы это видим на примере того же АвтоВАЗа. При том что эффективных антикризисных механизмов предложено пока не было. В основном все свелось к выдаиванию бюджетных средств: сначала - на спасение производства, потом - на поддержку людей, борьбу с безработицей.

РГ : Но ведь такой огромный завод просто так не бросишь, людей поддерживать надо...

Шохин : Надо. Социальная составляющая при решении вопроса о поддержке завода действительно велика. Но ведь многие частные крупные и средние компании все-таки сумели пройти кризис гораздо успешнее и сохраниться. А государственный бизнес, получается, может выжить только за счет бюджета.

Такие иждивенческие настроения в конечном итоге привели к тому, что год - с начала кризиса и по настоящий момент для многих госхолдингов - потерян. Надежда на то, что государство своих не бросит, не стала стимулом для поиска возможностей по модернизации производства, его перепрофилирования. Впрочем, то, что государство плохой менеджер - это истина, которая не требует доказательства. Кризис ее только подтвердил.

На наш взгляд, те бизнесы "Ростехнологии", которые находятся в рыночной среде, должны быть выделены из состава госкорпорации и акционированы. А в будущем - и приватизированы. Из этого не следует, что их надо продавать немедленно. Однако уже сейчас следует создавать условия, чтобы в любой момент эти предприятия можно было вывести на IPO - первичное размещение акций.

Кто тут временный?

РГ : К остальным корпорациям, надо понимать, вопросов нет?

Шохин : Не совсем так. Вопросы в отношении других корпораций, может быть, стоят не так остро. Но все равно существуют.

Скажем, ВЭБ задумывался как институт развития. Он не является банком в общепринятом смысле, имеет свою, установленную законом, нишу, инвестиционную декларацию. Но сейчас ВЭБ часто выходит за эти рамки в силу того, что наделен еще и антикризисными функциями.

Это и банк "плохих долгов" (ему были переданы на санацию несколько банков), и кредитор последней инстанции. Занимается он (не по своей воле) в основном спасением чаще всего неконкурентноспособного производства. Но есть опасность, что собственно развитие останется в этом случае как бы за рамками деятельности - ни сил, ни средств на это уже не хватит. Поэтому, я считаю, ВЭБ надо разгрузить от функций, не свойственных ему как институту развития, более четко определить поле его деятельности.

Во многих странах существуют и структуры, подобные Агентству по страхованию вкладов. Но требуется ли создавать эти институты (ВЭБ или АСВ) в форме госкорпораций или они могут быть устроены иначе, например по типу Службы финансовых услуг Великобритании, - это также вопрос для обсуждения.

РГ : А с "временными" госкорпорациями какие проблемы?

Шохин : Надо определить и их эффективность. Мы несколько лет подряд говорили о такой форме частно-государственного партнерства, как концессии в ЖКХ. Потом создали корпорацию - и эти формы ушли в сторону. Но, может быть, концессии все-таки обойдутся государству дешевле, а отдача от них - будет больше? Может, надо не ставить перед госструктурами задачу строительства доступного жилья, а удешевить для застройщиков услуги по присоединению, оформлению земельных участков? И тогда с полным основанием призывать их к умеренным ценам. То есть вопрос состоит в том, можно ли те же функции, что возложены на корпорацию, эффективно выполнять иным способом - через бюджет, федеральные целевые программы, частно-государственное партнерство на основе концессии или при поддержке Инвестфонда? И если ответ будет положительный, то ликвидировать или перевести в другой формат эти структуры можно и раньше назначенного срока.

Или взять ситуацию с "Роснано". Она получила бюджетные деньги, и теперь выбирает компании для софинансирования нанопроектов. Однако здесь вопрос, в конечном итоге, не в том, через кого пустить деньги - через госкорпорацию или через бюджет. А в том, как проводить господдержку - системно или условно-выборочно. Сейчас она проводится выборочно, ведь госкорпорации являются, по сути, институтами ручного управления.

РГ : Но это - проблемы не только госкорпораций...

Шохин : Необходимо стимулировать естественный отбор. Нынешние механизмы не могут его обеспечить по определению. Вопросы о господдержке рассматриваются на комиссиях, где государственный менеджер или чиновник решает, кому помочь. Но, с нашей точки зрения, самый эффективный способ - это все-таки системная поддержка модернизации, в том числе - через налоговые механизмы.

Лови момент!

РГ : Замглавы минэкономразвития Андрей Клепач недавно подсчитал, что за время кризиса присутствие государства в экономике превысило 50 процентов. Вы согласны с такой оценкой?

Шохин : Если иметь в виду собственно экономическую деятельность государства, то цифра выглядит правдоподобной. Если же подсчитать еще региональную и муниципальную собственность, бюджетные учреждения, то будет больше - все 75 процентов. При этом в других странах пропорция прямо противоположная: 75 процентов имущества находится в частных руках и только 25 процентов - у государства и муниципальных структур. У нас такое положение, естественно, сложилось не за последний год. Мы тут постарались еще до кризиса, когда расширяли сферу влияния государства. А сейчас вхождение в бизнес осуществляется еще в рамках антикризисных программ, действующих по схеме "госпомощь в обмен на активы".

РГ : Так как государство должно выходить из "лишних" активов?

Шохин : Самая лучшая форма - это, конечно, публичное размещение акций. И существенную часть акций в ходе IPO лучше размещать на ведущих мировых площадках. Там, где реально формируется спрос, есть возможность для появления большого отряда миноритарных акционеров, которые, в том числе, будут требовать и соблюдения правил корпоративного управления, защищающих их права.

Кроме того, помимо рынка, есть возможность привлечь стратегических инвесторов. Россия, как известно, заинтересована в модернизации. Причем мы нуждаемся как в модернизации догоняющего типа, чтобы устранить технологическое отставание, так и в инновационной, чтобы вытащить страну на следующую ступеньку экономического развития.

Поэтому одним из вариантов продажи тех или иных активов является допуск в них стратегических инвесторов. Помимо денег, они могут принести новые технологии, более современный менеджмент, создать условия для роста производительности труда. И тогда критерием участия таких инвесторов может быть не только цена, но и возможность рывка наших компаний за счет партнерства с ведущими игроками в области технологий. Тут нужен баланс между ценой и возможностями реализации таких продвинутых сделок. Но определять стоимость активов - это, опять же, не дело государства. Оно должно нанимать инвестиционных консультантов и устанавливать им целевые показатели, давая возможность заработать на успешных результатах.

РГ : То есть государству останется лишь функция контролера?

Шохин : На наш взгляд, лучшим вариантом была бы передача этих активов Пенсионному фонду или Фонду национального благосостояния, который по опыту Норвегии мог бы слиться с Пенсионным фондом. Тогда возникает как минимум теоретическая предпосылка для общественного контроля и над управлением госактивами, и над их приватизацией. Они превращаются в автономный финансовый источник пенсионной системы. Либо приватизируются, чтобы покрывать дефицит ресурсов.

А Пенсионный фонд становится инвестиционным институтом, в наблюдательном совете которого должны быть представлены не только чиновники, но и структуры, защищающие интересы пенсионеров. Сейчас же это, по сути, касса, из которой выплачивается пенсия и где ведутся персональные пенсионные счета. Но надо вести речь о создании новых инвестиционных институтов. Приватизация в этом случае должна быть жестко увязана с реальной пенсионной реформой и преобразованием пенсионных накоплений в пресловутые "длинные" деньги, которые станут ресурсом для будущего экономического роста.

РГ : Так когда государству следует выходить из бизнеса?

Шохин : Тут, безусловно, существуют ограничения рыночного свойства. Глава правительства недавно сказал, что продавать госактивы задешево, по льготным схемам не будут. Я считаю такой подход верным. Надо, действительно, дождаться того состояния рынка, которое позволит получить за них справедливую цену.

Но здесь очень важно не пропустить момент. Может оказаться, что на рынок выйдут и другие страны, также увеличившие свое присутствие в экономике во время кризиса. И будет ли при таком возросшем предложении спрос на российские активы, неизвестно. Так что, наверное, начинать выход можно еще до полного восстановления экономики до докризисного уровня. Сейчас фондовый рынок в целом уже находится на уровне 2007 года. Мы считаем, что в 2010 году, при условии, что у нас начинается устойчивое восстановление экономики, надо переходить к системным мерам. Тогда и роль госкорпораций должна быть уменьшена, и приватизация госактивов будет уместной.