Поделиться
На вопросы "РГ" отвечает бывший посол СССР и России в Федеративной Республике Германия (1990 - 1997 гг.), профессор МГИМО (У) Владислав Терехов.
Российская газета : Владислав Петрович, Вы приступили к работе в должности посла в ФРГ в середине 1990 года. К тому времени пала Берлинская стена, и со всей остротой встал вопрос объединении Германии...
Владислав Терехов : К работе в должности посла СССР в ФРГ я приступил в конце мая 1990 года. К этому времени уже полным ходом работал механизм переговоров об объединении Германии как в формате 2+4 (СССР, США, Великобритания, Франция, ФРГ, ГДР), так и на двусторонней основе - между ФРГ и ГДР. Впрочем, представители ФРГ участвовали в переговорах и на стороне ГДР в качестве советников, направленных из Бонна для "помощи" своим берлинским коллегам.
В начале мая в Бонне прошла первая встреча министров иностранных дел шести государств, основные вехи были расставлены и маршрут определен. Конечный результат - объединение двух германских государств было предрешено. Однако ещё не было согласия по условиям объединения, по тем обязательствам, которые должна была принять на себя объединенная Германия перед четырьмя державами-победительницами, а фактически и перед всем международным сообществом. Главным камнем преткновения был военный статус объединенной Германии. Западные державы жестко настаивали на её членстве в НАТО. Советский Союз начинал переговоры со столь же жесткого отклонения такого варианта. Однако удерживаться на этой позиции с каждым месяцем становилось всё труднее.
Политический и экономический кризис, сотрясавший в то время СССР, расшатывал и ослаблял переговорную позицию страны. Характерная иллюстрация. Когда Эдуард Шеварднадзе приехал в мае 1990 года в Бонн на первую министерскую встречу "шестерки", то в одном кармане у него лежали жесткие директивы отстаивать интересы нашего государства, а в другом - просьба о предоставлении крупного кредита. Придерживаться твердых позиций с протянутой рукой дело бесперспективное, проигрышное.
РГ : Работы, судя по всему, было невпроворот. Ведь приходилось доводить до немцев точку зрения Москвы на условия объединения, согласовывать документы и т.д.
Терехов : Переговорами, связанными с объединением Германии, занимались специально сформированные для этого делегации. Помимо согласования "Договора об окончательном урегулировании в отношении Германии", велись переговоры об условиях временного пребывания советских войск в Германии, порядке и условиях их вывода, что также требовалось зафиксировать в специальных соглашениях. Начались переговоры о заключении Договора о добрососедстве, партнерстве и сотрудничестве между СССР и объединенной Германией. Советское посольство, конечно, напрямую участвовало в этой работе. Но хватало и текущих вопросов, касающихся двусторонних отношений между СССР и ФРГ, особенно в экономической и финансовой сферах. На три года дипломатам пришлось забыть об отпусках.
РГ : Поделитесь секретом: как все же удалось убедить Лондон и Париж согласиться на объединение Германии. Кстати, заодно, каковы были их аргументы против?
Терехов : Убеждать Лондон и Париж согласиться на объединение Германии не входило в число наших задач. Этим весьма настойчиво занимались политики и дипломаты США и ФРГ. У Тэтчер и Миттерана действительно были серьезные сомнения и возражения, обусловленные тяжелым прошлым в отношениях с Германией. Они говорили об этом Михаилу Сергеевичу Горбачеву. Да и канцлеру ФРГ Гельмуту Колю они советовали не торопиться, не форсировать объединение Германии. Однако, учитывая союзнические отношения с ФРГ, они аргументировали свою позицию не традиционной англо-французской неприязнью к сильной Германии, а необходимостью не осложнять и без того трудное положение Горбачева, политика которого подвергалась в то время серьезной критике внутри СССР. Руководители Великобритании и Франции некоторое время рассчитывали на то, что против объединения Германии жестко выступит Советский Союз. Но этого не случилось. И Париж, а затем и Лондон, солидаризировались с политикой, проводившейся США и ФРГ.
РГ : После объединения Германии Вам пришлось строить новые отношения с единой страной на "обломках стены". И тут наверняка были свои трудности, проблемы, успехи?
Терехов : Формирование новых отношений с объединенной Германией нашей стране пришлось строить не столько на "обломках Берлинской стены", сколько на обломках нашей прежней Родины - Советского Союза. Это заметно снизило статус наших отношений с Германией, поскольку в 90-е годы Россия переживала период тяжелейших политических и экономических реформ, и её дееспособность и вес на международной арене существенно уменьшились. Лишь с началом нового века положение стало выправляться. Конечно, германские лидеры демонстрировали внешнюю доброжелательность к российскому руководству, осуществлялись обмены визитами, заключались соглашения, оказывалась гуманитарная помощь, выделялись кредиты. Но когда дело доходило до серьезных проблем политического и военно-политического содержания, то позиции и интересы России не очень то учитывались. Достаточно назвать проблему расширения НАТО на Восток или урегулирование на территории бывшей Югославии.
РГ : Вам наверняка пришлось участвовать в церемонии подписания объединительных документов. Расскажите вкратце, как это происходило.
Терехов : Церемония подписания министрами иностранных дел шести государств Договора об окончательном урегулировании в отношении Германии происходила в Москве, в нынешнем "Президент-отеле" 12 сентября 1990 года. К этому времени документ был согласован и, казалось, что никаких неожиданностей уже не будет. Однако накануне вечером на последней сверке текстов экспертами британский представитель попытался добиться внесения изменений в положение договора, регулирующее пребывание иностранных войск на территории бывшей ГДР. Эта попытка привела в действие весь механизм согласования договора, в совещания включились министры, возникла угроза срыва подписания договора.
Совещания продолжались все утро следующего дня. В зале отеля уже собрались приглашенные на подписание люди, уже начали работать телевизионные камеры, время шло, а подписание всё откладывалось. Наконец, с большим опозданием участники переговоров завершили свою работу, согласовав дополнительную протокольную запись, снимавшую появившиеся разногласия. Договор был подписан. Этот эпизод лишний раз подтвердил, сколь сложен и непредсказуем может быть переговорный процесс, если затрагиваются серьезные интересы участвующих в них государств.
РГ : Падение стены и дальнейшее объединение Германии наверняка стало событием историческим, повлиявшим на ситуацию, пожалуй, не только в Европе, но и в мире, не так ли? Оказалось это влияние, на Ваш взгляд, положительным?
Терехов : При всей значимости для европейской истории падения Берлинской стены и последующего объединения Германии значительно большее влияние на ход европейской и мировой истории оказали процессы, разворачивавшиеся на континенте, особенно в его восточной части, включая нашу страну, в последние четверть века. Проходившие там преобразования, приведшие к разрушению системы социалистических государств, к исчезновению Варшавского договора, Совета Экономической взаимопомощи, к смене политических режимов и, наконец, к развалу Советского Союза, привели к геополитическому сдвигу гигантского масштаба, изменившему картину современного мира. Исчезновение берлинской стены и объединение Германии стали следствием и одним из результатов этих процессов. Причину не следует путать со следствием.
Девяностые годы породили определенные надежды. Казалось, что закончилось системное противостояние и противоборство в политике, идеологии, в международных отношениях, закончилась "холодная война". Заговорили о возникновении "единого европейского дома", о сотрудничестве от Атлантики до Владивостока. Однако не всем этим надеждам суждено было сбыться. Европейский континент до сих пор не обрел своего единства, а гармония в межгосударственных отношениях всё ещё остается желанной целью. Мы всё ещё на пути к ней.