Поделиться
Начну с мифа очевидного, но все равно живучего, постоянно выплывающего, да еще и доказывающего право на некую историческую правоту. Итак, в годы Второй мировой на самом-самом немецком верху были у нас свои люди - не только агенты, но и внедренные разведчики.
Был Семенов, а не Штирлиц
С появлением телефильмов типа "Исаев" рассказы о том, что "действительно был, конечно, не Штирлиц, но был", становятся на время все громче. Добрались даже до гестапо, где занимали ключевые посты. Ничего похожего. А в гестапо был лишь не раз описанный агент "Брайтенбах", он же гауптштурмфюрер СС Вильгейм - Вилли - Леман, чье звание соответствовало воинскому, капитанскому - гауптмана.
Но в 1941-м здорово постаревший Вилли Леман занимался в основном проверкой лиц, которым предстояло заниматься охраной важнейших германских военных заводов. Последняя информация датирована 19 июня. Вызвав на экстренную встречу "оперативного работника Николая, сообщил ему следующее: 22 июня после трех часов ночи германские войска начнут военные действия против СССР. Гестапо приведено в состояние повышенной боевой готовности".
Связь с Леманом была прервана на полтора года. На "Брайтенбаха" попытались выйти лишь в декабре 1942-го. Но заброшенного в Германию нашего агента поймали. Под Рождество три дня "мельницы", так называемого трехдневного непрерывного допроса под пытками, и бывший военнопленный, перевербованный людьми генерала Судоплатова Альберт Барт не выдержал. Назвал все: адрес, пароль, телефон... И старейшего сотрудника гестапо замучили в подвалах. Чтобы избежать позора, суда, следствия... для всех, включая жену Маргарет, гестаповец Мюллер придумал относительно правдоподобную версию. Леман умер в поезде Берлин - Варшава. Во время приступа тяжелейшего диабета впал в кому, выпал из вагона, разбился насмерть.
В 1969 году Маргарет Леман получила в ГДР ценный подарок от Президиума Верховного Совета СССР. На золотых часах - гравировка: "На память от советских друзей". А как бы все же хотелось предположить, что вручил их Маргарет Леман доживший до этого светлого дня Максим Максимович Исаев.
Немцы пробрались в Генштаб
Об этом во время войны несколько раз предупреждал Сталина сам Уинстон Черчилль. Действительно, английская разведка относительно регулярно доносила премьеру, что именно в советском Генеральном штабе действует немецкий агент. Причем передает по рации сведения стратегического характера. Миф совсем разгулялся после войны, когда это же доверительно сообщили в своих мемуарах немецкие разведчики разного ранга.
Они жестоко ошибались. Внедренный абвером в Генштаб агент Макс был нашим разведчиком Александром Петровичем Демьяновым, действовавшим под псевдонимом Гейне. Сын кубанского атамана и потомственный дворянин, знавший несколько языков, подставлен немцам как ярый монархист в ходе операции "Монастырь". Учителями Гейне были асы из ЧК. Так, осенью 1941-го, когда немцы стояли около Москвы, премудрости радиодела он усваивал под руководством, пожалуй, лучшего в органах радиста Рудольфа Абеля, он же - Вильям Фишер. В центре Москвы, на конспиративной квартире, тот вел занятия даже во время бомбежек. Считалось, что так Гейне, которому предстояло "перебежать" к немцам, поскорее научится работать в настоящих боевых условиях. Абель устроил ученику тяжелую жизнь: во время сеансов шумел под ухом, двигал мебель, стучал по столу. Уроки не прошли даром. Один из соратников Абеля - Фишера рассказывал мне, что "почерк" радиста Гейне-Демьянова очень напоминал манеру работы своего учителя. А потом Абель помог перебраться Гейне через линию фронта. Сдача в плен выглядела исключительно правдоподобно. Местные товарищи подкачали, недоработали, и Демьянов бежал на ту сторону по минному полю. Вот уж действительно Бог помог. В абвере поверили, хотя и допрашивали Демьянова с пристрастием, даже устроив расстрел. Пройдя обучение на радиста уже у немецких инструкторов, агента Макса ранней весной перебросили под Москву. Немцы переживали: парень способный, только вот с рацией не в ладах. Вскоре он начал работать офицером связи Генштаба. Передал сотни дезинформаций. Немцы наградили своего Макса Железным крестом, наши вручили Гейне орден Красной Звезды. Даже Жуков не знал о ведущейся радиоигре. Так и пошла гулять легенда о немцах из советского Генштаба.
Все же напишу, что смерть Демьянова была по-настоящему трагичной. Уже в 1978-м давно отошедший от опасной профессии Александр Петрович мирно греб в лодке по Москве-реке. И уплыл мгновенно: вдруг отказало сердце.
К слову сказать, также неожиданна была смерть и еще одного разведчика, сменившего Абеля в США. Резидент, вместе со своей немецкой подругой долгие годы рисковавший жизнью, благополучно вернулся домой. Поехал в город на реке Неве и там умер: острый аппендицит.
Жену оставьте дома
Ну а если вернуться к Штирлицу и трогательной его встрече с женой в "Семнадцати мгновениях весны", то сцена эта вышибала слезу из многих. Тут все сошлось: лаконична музыка, мужествен Штирлиц - Вячеслав Тихонов, трогательна его жена - актриса Театра имени Вахтангова Элеонора Шашкова, которую даже десятилетия спустя Служба внешней разведки поздравила за этот маленький киношедеврик с большим юбилеем.
Только вот жен разведчикам не привозили. Юрий Сергеевич Соколов был интеллигентнейшим человеком, изумительным рассказчиком, хорошим поэтом, большим руководителем в Международном агентстве по атомной энергии в Вене, где дослужился до высоких чинов. А еще Соколов - полковник разведки и связник легендарного Абеля.
- Однажды мы уехали из Нью-Йорка, остановились на берегу океана, - вспоминал, царство ему небесное, Юрий Сергеевич. - Чувствовалось, Абелю не только хотелось поговорить со мною по-русски, а это для нелегала праздник и роскошь - иногда непозволительная, но и что-то мне поведать. И тогда на пустынном пляже суровый и аскетичный нелегал вдруг попросил меня обратиться к начальству в Центр и привезти в США жену. "Но как?" - я был обескуражен. И Абель, видно, все хорошо продумавший, предложил устроить свою Елену Степановну в какое-нибудь советское представительство. В глазах - вера, в голосе - надежда. Потом подошел прямо к воде, задумался: "Нет, не надо. Сначала вы мне покажете ее издалека. Потом увидимся где-нибудь в кафе. Через неделю встретимся с Элей в мотеле, а еще через две нас всех арестуют. Забудь".
И юный лейтенант Соколов увидел в первый и в последний раз, как скатилась по лицу сурового нелегала крупная слеза. Юрий Сергеевич решил просьбу все-таки выполнить, обо всем написал в Центр подробнейше. Полковник Соколов искренне полагал, что именно это донесение и вдохновило писателя Юлиана Семенова на создание того самого эпизода встречи Штирлица с женой. Писателю, как точно знал Соколов, дали ознакомиться с этой частью секретного архива.
А вот другой эпизод ни в какие фильмы о разведчиках-нелегалах не вошел. Именно в тот день должен был выполнить молоденький связник по приказу руководства совсем неприятную миссию: как-то деликатно выяснить у Абеля, не появилась ли у него в Штатах знакомая, подруга. В общем, понятно. Краснея, Соколов спросил. И Абель ответил просто, без обид: "Нет, у меня никого нет. И не было. Очень люблю Элю".
И уже садясь в автомобиль, вдруг осведомился у связника: "Скажи, а что, в Центре сменилось начальство?" Смущенный и не понимающий Соколов подтвердил, что да, сменилось, и что? "Да просто когда начальство меняется, меня об этом каждый раз спрашивают связники", - грустно улыбнулся Абель.
Рыцарь пера, а не клинка с кинжалом
И последняя легенда: многие читатели уверены, будто Юлиан Семенов, отец-прародитель Исаева, и сам был разведчиком. Якобы даже служил когда-то в Германии.
Да, служил, но собственным корреспондентом. Как рассказал мне бывший коллега Юлиана Семеновича журналист Валентин Запевалов, ныне зам. главного редактора "Гудка", Семенов в конце 1970-х - начале 80-х несколько лет проработал в Бонне от "Литературной газеты". Много ездил, особенно на север страны, писал о поисках "Янтарной комнаты". Он отлично говорил на пушту, но не на немецком. Однако приехал в ФРГ и как человек, талантливый во всем, язык тоже схватил на лету. А попал в страну, для простых советских людей в ту пору закрытую, благодаря своим обширным связям. Выбил финансирование для корреспондентского пункта, поселился в тихом местечке, работал, трудился, не чурался пива, шнапса, дружеского общения. Абсолютно не выпендривался, писательством не кичился...
Да, создав свои первые произведения о чекистах еще в 1959-м, был любимцем разведки, имел доступ к архивам, но сам там не был, не служил, не участвовал. Его талант в ином - в воспевании не совсем понятной тогда профессии. А умер рано - в 61 год. Зато его героям здравствовать и будоражить умы еще долго.