Поделиться
Горячие войны имеют начало и конец, а информационные - нет. Можно повергнуть врага в войне "настоящей". Но, если потерпеть конфузию в сражениях информационных, полной победы не будет.
Сегодня возможности вкусить плоды "вещной" победы зависят от того, за кого общественное мнение. А оно чаще не за тех, кто искуснее стрелял на поле боя, а за тех, кто выглядел в прессе, Интернете и на телевидении справедливо воюющим или незаслуженно обиженным.
Надо сказать, Россия придает этому сугубо современному обстоятельству малое значение. Ничем другим не объяснить информационные успехи грузинской стороны в недавней кавказской войне. Наши пресс-центры и СМИ 8 августа прошлого года были не в состоянии вести и оборонительных информационных боев. И это при том, что Грузия к атакам на телевизионном и интернет-фронтах готовилась заранее. Согласен, что "все войны закрыты и непрозрачны". Но ведь стоило лишь проанализировать содержание грузинских СМИ с их мощным тылом европейской и американской прессы. Спасибо нашим блогерам - они-то сразу заняли правильную позицию.
Считаю, что нам необходима информационная система, которая формулировала бы и осуществляла официальную информационную политику в кризисные периоды. Будь они вызваны войной на Кавказе, исчезновением сухогруза или катастрофой на крупнейшей ГЭС. Разные причастные ведомства либо вовсе молчат, что лучше, либо начинают "путаться в показаниях". Это порождает бесчисленное количество самых экстравагантных интерпретаций событий. Рано или поздно властям, конечно, приходится объяснять народу и миру, что случилось. Но общественное мнение уже подхвачено потоком этих самых интерпретаций и не очень верит официальным запоздалым разъяснениям.
На моей памяти только один случай, когда наши власти серьезно подготовились к информационной войне и при всех издержках ее выиграли. Я имею в виду создание Росинформцентра во время "второй чеченской". Он должен был вести информационную войну. Потому что в "первой чеченской" на информационном фронте со стороны федерального центра солдат практически не было. Причем не только за рубежом, но и в России. Так что Мовлади Удугов пропагандистские победы одерживал легко. Не буду здесь писать обо всем том, что закончилось Хасавюртом. Тем более тогда действия центра были столь уязвимы, что даже образцовые информационные системы военной победы не принесли бы.
После организации Росинформцентра стали говорить, что его задумали как некое подобие Информ бюро советских времен. Но на самом деле с его помощью просто сводили официальную важнейшую информацию о "войне и мире" на одну площадку. И на ней журналисты могли узнать о том, что происходит, из первых рук. А любые другие сведения помимо официальных они, по обыкновению, вольны были доставать сами.
Росинформцентр и стал местом, где пишущая и снимающая братия под запись выслушивала министров, руководителей федеральных служб и крупных военных. Не штатных пиарщиков ведомств, а ответственных лиц, которые, вообще говоря, для прямого общения труднодоступны. Их выступления и ответы затем помещались на сайте Росинформцентра, так что всякий в любое время мог обратиться к первоисточнику. Сайт работал и на английском языке, задолго до пропагандистской атаки Саакашвили.
Прошло 10 лет со дня организации Росинформцентра, то есть дня, когда информационному обеспечению операции в Чечне было придано действительно государственное значение. Он был создан 1 октября 1999 года распоряжением правительства 1538, подписанным Путиным. Упор делался не столько на то, чтобы переубедить Запад - все, что Россия ни делала бы на Кавказе, тамошняя пресса брала, берет и будет брать под подозрение. Тогда нам больше требовалось работать с общественным мнением внутри страны - очень травмированным событиями "первой чеченской".
Не буду вдаваться во все подробности работы Росинформцентра, которым мне пришлось руководить, - в рассылку сводок, подготовку пресс-релизов, проведение "круглых столов", открытие выставок фото- и видеодокументов за границей и т.д. Тем более что замысел - превратить его в постоянно действующую площадку, на которой власть встречалась бы с прессой, не удался. По мере стабилизации обстановки в Чечне постепенно сворачивалась и деятельность. Скажу только, что принятая в Росинформцентре форма информационного обеспечения операции была удачной. В кризисных ситуациях неподготовленные, даваемые "на ходу", а потому противоречивые интервью ответственных лиц могут только дестабилизировать ситуацию. Не мне судить о методах работы Росинформцентра, но если объективно, то информационную войну на Северном Кавказе федеральный центр тогда не проиграл.
Думаю, что опыт Росинформцентра пригодился бы и в мирное время. Ведь во время работы этой организации как-то удалось невероятное - наладить координацию десяти ведомств. Это МИД, МВД, минобороны, ГТК, минюст, миннац, МЧС, ФСБ, Федеральная служба налоговой полиции, Федеральная пограничная служба, ВГТРК. Ведь наша информационная политика в кризисных ситуациях и в продвижении имиджа страны за рубежом как раз и страдает отсутствием координации, а также - головной площадки, на которой бы эта политика апробировалась.