Поделиться
Две даты, связанные с Бродским, отмечают и еще отметят исследователи и поклонники его творчества в текущем и будущем годах - 45-летие ссылки поэта и его 70-летие.
Череда юбилейных мероприятий стартовала в Коноше Архангельской области. На конференцию, посвященную северному периоду жизни Бродского, собрались литературоведы из России, Италии и Швеции.
- Я не был в Норенской (деревне, где отбывал ссылку Бродский) 45 лет, - говорит Яков Гордин. - Мне сказали, что я ее вряд ли узнаю, а в 1964 - 65 годах это была настоящая северная деревня.
Яков Аркадьевич, ныне редактор журнала "Звезда", навестил тогда вместе с Игорем Ефимовым их общего друга Иосифа Бродского в ссылке в конце октября 1964 года. Фотографии, сделанные тогда троицей молодых литераторов, позже обошли весь мир. Бродского, талантливейшего поэта эпохи, в ватнике и кирзовых сапогах представить могли немногие. Но именно так ему приходилось одеваться в деревне - иначе не спасешься от холода, мошкары, грязи. Впрочем, очевидцы вспоминают, что Иосиф чаще ходил в настоящих фирменных джинсах, и этим, да еще воспитанием и вежливостью отличался от местной молодежи. Слова Бродского в одном из американских интервью о том, что период в Норенской был, пожалуй, самым лучшим в его жизни, хорошо известны широкому кругу читателей и почитателей творчества поэта. Однако какой в действительности была жизнь в ссылке, можно узнать, только побывав в этих местах.
Местная районная библиотека уже разработала экскурсии "Бродский в Коноше" и "Бродский в Норенской". В читальном зале есть мемориальная комната поэта. Экскурсантам рассказывают: здесь была почта, куда он приходил звонить, зачастую без денег, а потому заговаривал зубы телефонистке. Здесь находилась районная газета "Призыв", где были опубликованы стихи Бродского, вот милиция, куда его упрятали на 15 суток в камеру предварительного заключения по навету колхозного начальства. Кстати, райотдел по-прежнему находится в том же самом здании. Друзья и родители Бродского добились, чтобы его освободили от тяжелого труда (у поэта был врожденный порок сердца). Он устроился разъездным фотографом в местный комбинат бытового обслуживания. И это здание по-прежнему есть в Коноше. Хорошо знали административно-ссыльного Бродского и в местной библиотеке. Сначала не хотели записывать такого читателя. На первых порах помог новый друг - Владимир Михайлович Черномордик. В библиотеке поэт брал книги Фейхтвангера и Олдингтона, сонеты Шекспира...
Большинство коношан, с которыми столкнулся Бродский в годы ссылки, вспоминают о нем тепло. До последних дней помнили его Афанасия и Константин Пестеревы, у которых он жил, хорошо отзывались даже сотрудники милиции, наезжавшие на мотоциклах в Норенскую с проверками.
Фонд содействия созданию музея Бродского в Санкт-Петербурге и возглавляющий его друг поэта Михаил Мильчик уже выкупили в Норенской дом. Правда, не тот, в котором жил административно-ссыльный будущий лауреат Нобелевской премии. Но, по мнению Михаила Мильчика, и такой первый шаг - уже победа. К хозяевам этого дома Бродский приходил звонить. Продала избу внучка тогдашних знакомых поэта. Что касается дома Пестеревых, где Бродский провел большую часть своего срока в Норенской, то его покупка пока откладывается на неизвестный срок. Да и можно ли будет теперь восстановить полуразрушенное здание, еще вопрос. Впрочем, Мильчик, Гордин и другие отступать не намерены.
Как не намерены отступать от своих замыслов художница из Венеции Екатерина Марголис, задумавшая соединить детские стихи Бродского в сборнике "Памяти маленького буксира" с рисунками маленьких пациентов онкологического отделения Республиканской клинической больницы, литературовед из Швеции Бенгт Янгфельд, хорошо знакомый с Бродским, готовящий к изданию очередную книгу. И другие, впустившие в свою жизнь творчество ленинградского поэта, сделавшие его частью себя и своей судьбы.
А что до Коноши, то районной библиотеке уже присвоено имя Бродского. Здесь понимают: главное - не опошлиться, не заразиться конъюнктурой. И это непросто. Очевидцев становится все меньше, да и воспринимали Бродского они по-своему, считали чудаком. И потому надо работать, еще и еще находить свидетельства пребывания большого поэта на маленькой земле, извлекать новые уроки из истории ссылки "тунеядца"-трудяги.