Поделиться
Анатолий Максимов знаком всем, кто смотрит телевизор и ходит в кино. Начинал он на передаче "Матадор", много лет был закадровым голосом Первого канала.
Сегодня на счету Максимова, как продюсера, такие картины, как "Адмирал", "Ирония судьбы. Продолжение", "Ночной дозор", "Турецкий гамбит", "72 метра", "Убойная сила", "Диверсант. Конец войны", - всего более 30 фильмов.
К началу учебного года Анатолий Максимов со товарищи выпустили новую комедию "Каникулы строгого режима", претендующую на звание народной. Посмотрев ее, обозреватель "РГ" отправилась к Анатолию Максимову поговорить об отечественных масштабных кинопроектах и соответствуют ли они тому, чего ждет от них зритель.
Инфляция ожиданий
Российская газета: Анатолий Вадимович, не так давно создан правительственный Совет по кино, который возглавил премьер. Как, по-вашему, этот совет будет воспринимать фильмы, которые вы снимаете?
Анатолий Максимов: Здесь не угадать. Могу лишь сказать, какие надежды я связываю с появлением Совета. Целесообразность этого образования именно сейчас весьма высока. Были богатые нефтедолларовые годы, которые, как ни парадоксально это звучит, принесли нашему кино не благосостояние, а разорение. На национальное кино государство тратило в год сто миллионов долларов и более - колоссальные деньги. Конечно, не стоит сравнивать с Голливудом, где столько же стоит в производстве какой-нибудь фильм. Там другая ситуация - десятки тысяч экранов. А у нас и тысяча копий для фильма - это уже очень много.
Огромные для нашего рынка деньги уходили в кинематограф безвозвратно. И у этого есть моральная сторона - инфляция ожиданий: неудачные фильмы, производимые в промышленных масштабах, вызвали сильнейшее разочарование аудитории. Но есть и практическое следствие: благотворительная политика государства по отношению к кино не дала сложиться прямой зависимости между стоимостью фильма и его возможными сборами в прокате. И то, что было спасением для кинодебютов и артхауса, стало губительным для "мейнстримовского", коммерческого кино.
Из производства фильмов ушло главное - фактор рынка, который, по идее, и должен обеспечивать качество продукта. В 2004 году впервые - и я этим горжусь - наш, отечественный фильм "Ночной дозор" занял высшую строчку в таблице кассовых сборов. Мы стали второй страной в мире после Южной Кореи, в которой национальные фильмы собирают в прокате больше, чем американские. В последующие три года прорыв продолжился. А вот в 2008-м наши фильмы начали терять кредит доверия у собственной аудитории.
Еще два года назад отечественная картина была козырем для прокатчиков. Сегодня это дефект. Большой. А ведь кино - форма национального самовыражения. Есть голодные страны, которым вообще "не до песен", есть богатые, которые перешли на чистый артхаус для избранных, а аудитории попроще предоставили общаться с заточенным на мировой рынок американским кино. Мы же нашли контакт со своей аудиторией, мы же держали его в руках после всех лет киноразоров и тотального голливудского доминирования.
РГ: Вы имеете в виду "Ночной" и "Дневной" "Дозоры"?
Максимов: Да. И, конечно же, "Девятую роту"… Наступление тогда пошло развернутым фронтом.
РГ: Извините, но мне кажется, что вы оторваны от народа. Наши люди давно предпочитают американское кино. В прокате у нас, может быть, на 60 иностранных всего 4 отечественных фильма. Нашему кино не верят.
Максимов: Да, так и есть. В последние два года мы почти "уволены своей аудиторией", как пишут иногда в трудовых книжках за "утрату доверия". Перед выходом в прокат "Каникул строгого режима" мы провели социсследование в кинотеатрах: "Вы придете смотреть наш фильм"? Два процента сказали: "Не те актеры". Пять процентов: "Комедия - не тот жанр". "Плохая реклама", - мнение восьми процентов. И 30 процентов опрошенных сказали, что не пойдут смотреть, потому что кино отечественное.
РГ: И как, на ваш взгляд, произошла утрата?
Максимов: Фиксирую: смерть наступила вследствие плачевного качества национального кино. В прошлом году в нашей стране было произведено более ста игровых художественных фильмов, больше, чем в одной РСФСР в советское время. И только 8 из них собрали больше одного миллиона долларов. Это значимая величина, поскольку именно эту сумму государство дарит на производство фильма.
Большая часть производителей, к сожалению, имитирует американскую модель зрелища. Но не всё, что хорошо для Америки, годится для повсеместного использования. Особенно комедии. Юмор, как сыр, очень плохо переносит транспортировку. И число людей, отравившихся этим плохо перевариваемым у нас продуктом, "американскими" молодежными комедиями, снятыми у нас, во многом объясняет априорное отторжение к отечественной кинопродукции в этом же жанре.
Рецепт блокбастера для России
РГ: Дайте определение: что такое блокбастер. И что такое любимый народом фильм?
Максимов: "Блок" - это улица, "бастер" - это бурлящая очередь перед кассой кинотеатра. Это буквальный перевод американской реалии. А вот что такое "любимый фильм"…Видимо тот, который люди рекомендуют друг другу? Никакая реклама не может заставить зрителей пойти в кино на второй неделе проката, если аудитория не приняла его сразу. Бесполезно. Первые зрители-разведчики, как правило молодежь, либо советуют смотреть, либо нет.
Народное кино - то, которое отзывается на вопросы, занимающие зрителя. Аудитория может их и не осознавать, и не формулировать, но, если фильм говорит с большим количеством людей об их проблеме, он - народный. Успешным может быть только фильм, где есть энергия, сила, жизнь. Другой формулы успеха нет.
РГ: Раз вы уже сами заговорили о формуле. Есть ли рецепт изготовления блокбастера специально для России?
Максимов: Есть технология. Но только фильм, который попал в общественный нерв, может быть по-настоящему успешным. Фильм - это каждый раз сочетание факторов. Художник и оператор между собой в плохом человеческом контакте - и картина уже не получится.
Настоящий рецепт только один, и, если честно, не понимаю, почему многие им пренебрегают. В процессе создания фильма постоянно проводить фокус-группы, специальные просмотры версий фильма с последующим обсуждением на разных стадиях готовности. Снимая фильм, мы всегда должны понимать, для кого мы это делаем. То, что интересно аудитории 16-23 лет, не всегда интересно людям возраста 35-50. И чтобы делать, так сказать, "трансаудиторное" зрелище, кино для всех, всегда приходится балансировать между разными возрастными и демографическими группами. При этом даже самые блестящие отчеты с цифрами и графиками не помогут, если не сесть со зрителями в зал и не смотреть на их реакцию.
РГ: Существуют ли в вашем понимании понятия модный и раскрученный фильм? Вот вы говорите, что никакая реклама не заставит человека пойти в кино. Но если та же реклама по телевизору, по центральному каналу буквально зомбирует. Возьмем, к примеру, "Иронию судьбы. Продолжение". Ее герои участвовали во всех популярных телешоу, песня "Опять метель" каждый раз неслась с экрана. Первый канал страны дает вектор, что об этом фильме надо говорить. Люди пойдут смотреть, что бы им друзья ни говорили, хотя бы для того, чтобы составить свое мнение.
Максимов: А давайте возьмем фильм другого канала, который промотивировался на порядок интенсивнее… И, что, перефразируя Гоголя, "помогли ему ляхи"? Как правило, судьба фильма - это судьба его первого уик-энда. Вот только, пожалуй, "Ирония судьбы. Продолжение", поднялась ближе к третьей неделе проката. В кино пошла та возрастная аудитория, которая туда уже давно перестала ходить. По докризисной социологии, у нас в стране более 25 миллионов человек, которые могут позволить себе смотреть фильмы в кинотеатрах, регулярно платя 150 рублей за билет. Но морально они не готовы, в том числе и потому, что им нечего в кинотеатрах смотреть.
Бабочка в темноте
РГ: Зрители не ходят в кино, потому что все можно посмотреть на DVD, и это еще и экономичнее для семьи или компании. Еще можно скачать фильм из Интернета - вообще бесплатно.
Максимов: Я говорю о том, что на хороший фильм в советские времена приходили более 60 миллионов человек. И даже сейчас, с учетом демографического спада, мы в состоянии привести в кино десятки миллионов людей, а реально ходит 3-4 миллиона.
В кино нужно ходить не только за тем, чтобы увидеть фильм в оригинальном качестве. Когда вы смотрите комедию в тысячеместном зале, это же совершенно другие ощущения! Смех, как огонек, бегает по рядам. Вы набираете энергию - это ключевое слово. Даже те, кто мешает смотреть, в конечном итоге вам помогают, потому что кино - вещь, предназначенная исключительно для коллективного восприятия. Дома - возле ТВ или компьютера - это консервы, суррогат. Люди себя обирают.
РГ: Я слышала мнение, что кино - это вещь интимная.
Максимов: Бывает и такое кино - оно не предназначено для кинотеатров. Мы с вами говорим про "большие" фильмы. Кино - площадное искусство. Это, несмотря на всю его серьезность, до известной степени балаган, предназначенный для толпы, то есть для всех нас. Потому что кино требует соучастия зрителей, оно интерактивно, если хотите.
А фильм - это своего рода бабочка, которая живет в темноте каких-нибудь три недели. А дальше он умирает (уходит из широкого проката. - Прим. С.А.). И увидеть его таким, каким он задумывался, уже будет невозможно. Вот в этот короткий период случается или не случается жизнь картины.
"Джентльменский" набор
РГ: Это выпускник филфака МГУ в вас так красиво говорит?
Максимов: И еще, может быть, бывший учитель средней школы по русскому языку и литературе.
РГ: А по вашим проектам "Адмирал", "Каникулы строгого режима" получилось то, что вы хотели сделать? Как вам самому - нравится?
Максимов: Вот моя "занимательная социология". Очень понравились "Каникулы…" - 64 процентам. Просто понравились - 26 процентам. Фильм вызвал смешанные чувства - у 7 процентов. И совершенно не понравился 0,4 процента. Опрос был проведен в начале первой недели проката на выходе из кинотеатров в четырех российских городах.
РГ: Но вы же заказываете социологию определенной фирме. Она "под вас" ее и делает с учетом того, кто заказчик.
Максимов: Есть такой риск. Цена вопроса для нас велика. Мы снимали "Каникулы…" три года. Два лета. Дети росли. Актеры расстраивались - не понимали, чего мы хотим. Мы показывали материал разным аудиториям в различных городах, понимали, что получилось не то, что задумывали, и переписывали, переснимали. Фильм ведь прост, как пять копеек. Вот только формы, из которых отливали в советское время такие "простые" комедии, потеряны, и как их делать, никто не знает. Мы и хотели напомнить зрителю вкус национальной комедии, который он когда-то утратил.
РГ: "Каникулы строгого режима" сравнивают с "Джентльменами удачи". И иногда не в вашу пользу.
Максимов: Есть хорошее французское слово "hommage" (уважение, почесть). Я слышал, что проводят параллели и с "Калиной красной". Мы на самом деле хотели отдать дань уважения тому кинематографу. Мы не претендуем на сравнение, мы хотим просто встать рядом…
РГ: Но, может, вы подумали: мол, в свое время была советская комедия, которая удачно использовала зэковскую тему, из-за сталинских лагерей популярную у нашего народа, вот и мы сейчас сделаем в том же жанре, с теми же элементами. Потому что сработает, как уже не раз было.
Максимов: Нет. Не подумали. В одну и ту же воду нельзя войти дважды. В "Джентльменах…" зритель спокоен, ему ясно, что никто не погибнет. В нашем фильме могут на самом деле убить. И никакой жанр тут не поможет - мир в "Каникулах" более опасный, менее защищенный. Мы снимали не ретро, а то, что взаправду происходит сейчас. Почему зэки? Потому что фильм про свободу. Главный герой преодолевает себя и открывает для себя выход на свободу - в конце фильма он делает то, чего даже не мог предположить в начале.
РГ: Вы не ответили на вопрос: понравились ли вам лично "Адмирал" и "Каникулы…"?
Максимов: Пять лет работы над "Адмиралом" и три года работы над "Каникулами…" не кажутся мне временем, вычеркнутым из жизни. Мы провезли "Каникулы…" по десяти крупнейшим российским городам. К моменту московской премьеры мне было с чем сравнить. И в московском зале я себя ощутил так же, как в колонии номер два общего режима города Екатеринбурга. Публика была также эмоционально задавлена, старалась ничем себя не выдать: рядом ведь сидели начальство, сокамерники. Реагировали, конечно, но сдержанно. Мало ли, как на тебя посмотрят. Похожая реакция была и на московской премьере. А вот на премьерах в других городах эмоции били через край...
Мы увидели, что сделали фильм, который точно нравится и людям, и нам самим. Главный вопрос: хватит ли ему времени, жизни, чтобы дойти до той аудитории, для которой он предназначен? К сожалению, не все из них сегодня ходят в кино.
Вот в чем интрига…
РГ: В чем же интрига? Вы собираетесь делать из фильма "Каникулы строгого режима" телесериал. И из "Адмирала", кстати, тоже. Так что фильмы до зрителей дойдут.
Максимов: Сериал "Адмирал" состоит из 10 эпизодов, в которых даже сюжетные ходы другие. Мы снимали параллельно два практически разных проекта, в которых совпадений не больше тридцати процентов. То же и с "Каникулами…": нас волнует, какому количеству зрителей доведется увидеть фильм в том виде, в каком он задумывался, с его полуденными цветовыми акцентами и забытыми звуками детства, который телеэкран пока неспособен воспроизвести. Атмосферу в "Каникулах" создают и гул внезапно заработавшего в тишине старого холодильника, и плеск воды под деревянным настилом.
РГ: Простите, сколько у вас копий?
Максимов: Больше тысячи.
РГ: И почему вы думаете, что фильм увидят мало людей?
Максимов: Степень настороженности зрителей к отечественным фильмам высока. Мы об этом говорили в начале.
Свои и чужие
РГ: Почему с вами работает одна и та же команда актеров?
Максимов: Некоторые, как Владимир Валентинович Меньшов, были и в "Дозорах", и в "Каникулах…", другие, как Константин Хабенский, в "Каникулах…" не работали…
РГ: А отчего? Не было желания его пригласить? Разве Хабенский авторитета Сумрака сыграл бы хуже Сергея Безрукова?
Максимов: В "Каникулах…" роли для Хабенского не было. Константин - один из самых любимых моих актеров. У него фантастический диапазон, но Сумрака ему было бы сделать сложнее… На нем лежит какая-то врожденная печать образованности. Поверить, что этот человек 16 лет ничего, кроме зоны, не видел, было бы сложно.
РГ: А Безруков? Мне показалось, что в начале фильма, когда он в тюрьме, то вживается в роль, а потом, в пионерлагере уже не веришь, что перед тобой зэк.
Максимов: Это связано с тем, что отснято 24 часа материала. И эффект подчас резких превращений его героя происходит из-за того, как складывалась конечная версия. Но это - наша вина, а уж точно не его.
Есть актеры замечательные, но с ними мы действительно не работаем. Они - хорошие. Но они другие. Почему у нас некоторые актеры переходят из фильма в фильм? Мы каждый раз стараемся создать свой, особенный мир, который, нам кажется, получился и в "Адмирале", и в "Каникулах".
РГ: А что в них общего? По производителям понятно, а по чувствам?
Максимов: Прямой взгляд на аудиторию. Чувство открытой трагедии, которое не все, кстати, могут сыграть.
В "Каникулах…" люди долго учатся жить, а потом, когда они умнеют, у них не остается уже времени для жизни. Ведь, если честно говорить, Сумрак из тюрьмы уже не выйдет. Пионерлагерь - единственное, что у него было светлого в жизни. Когда мы обсуждали драматургическую структуру фильма, мы заложили в его основу довольно печальную историю неизлечимо больного человека.
РГ: Насколько мне понравилась композиция "Опять метель" в "Иронии…", настолько в "Каникулах..." песня "Заря" показалась специально "слепленной". При всем моем уважении к Николаю Расторгуеву, и Игорю Матвиенко.
Максимов: Это - ваша оценка, и в ней вы правы. Я могу сказать, почему мы хотели и сделали именно такую песню. Она для нас - верительная грамота, некий код доступа. Для нас главное, что в песне есть то же самое базовое ощущение мира, что и в фильме. И нам важно сказать, что песня - в другой форме, но про то же.
РГ: В этом году "Иронию судьбы. Продолжение" покажут по ТВ. Вы ждете этого показа?
Максимов: Есть ощущение предстартового волнения. Потому что время-то прошло. А оно - единственный настоящий реагент, который позволяет выяснить, что чего стоит. Вот это и нам интересно увидеть.
Итоги проката первого уик-энда комедии "Каникулы строгого режима"
В России: фильм посмотрели 673 365 человек. Сборы картины - 281 372 473 рублей.
В Украине - 201 995 человек. Сборы - 6 340 527 гривен (или примерно 23 870 000 рублей по курсу ЦБ).