Поделиться
Обама верит в силу своего слова и, выступая с речами, пытается преобразить не только отношения своей страны с внешним миром, но в какой-то мере и облик самого этого мира. О том, как он представляет себе подобную "трансформацию", президент США рассказал в серии программных внешнеполитических речей - апрельской в Праге, июньской в Каире и совсем свежих, июльских, в Москве и Аккре.
У каждого выступления была своя главная цель. В чешской столице хозяин Белого дома изложил видение процессов ограничения и сокращения ядерных вооружений вплоть до их полной ликвидации.
Выступление в Каирском университете представляло собой попытку объясниться с мусульманским миром и хотя бы начать исправлять отношения с ним, предельно обострившиеся при прежней республиканской администрации Джорджа Буша - в частности, из-за терактов 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке и Вашингтоне и последующего вторжения США и их союзников в Афганистан и Ирак. В Белом доме этой речи придавали исключительное значение, на ее "раскрутку" были брошены буквально все силы американского агитпропа.
Понятно, что и текст выверялся буквально до запятой. И тем не менее при всем уважении к его составителям, начиная с самого Обамы, по меньшей мере в одном пункте длинного и обстоятельного выступления концы с концами у него не сходились. Ну нельзя называть оккупацию Ирака "войной по выбору", а не по необходимости, оставлять за скобками сотни тысяч унесенных этой войной человеческих жизней и даже косвенно оправдывать эти потери сменой режима в Багдаде, и тут же, буквально через пару абзацев, заявлять: "Таким образом, Америка будет защищать себя с уважением национального суверенитета стран и норм закона".
Когда я читал московскую речь Обамы и дошел до "фундаментальных вопросов" о будущем России и российско-американских отношений, о том, "какой миропорядок придет на смену "холодной войне", признаюсь, сердце у меня екнуло: неужели ответит? Я уже не первый год по крупицам собираю высказывания на эти темы в вашингтонских коридорах власти, но ничего внятного до сих пор не слышал - хотя бы в форме откликов на недавние интересные рассуждения на этот счет главы МИД России Сергея Лаврова в вашингтонском Фонде Карнеги и последующих публикациях. Но Обама признал, что ответов не знает, и дальше читать стало уже не так интересно.
Впрочем, и мне, например, показался существенным провозглашенный Обамой еще в Праге и повторенный в Москве тезис о том, что в международной политике, особенно когда речь идет о серьезнейших материях ядерной стабильности и безопасности, "слова должны что-то значить".
Надо полагать, это априори относится и к "Совместному пониманию" по СНВ - единственному документу, лично подписанному президентами России и США на саммите в Москве и ставшему, по общему мнению, главным итогом встречи. В нем, в частности, четко зафиксирована необходимость учесть взаимосвязь между стратегическими наступательными и оборонительными вооружениями. Тем не менее, комментируя по горячим следам достигнутые договоренности, официальные лица Белого дома и госдепартамента США утверждали, будто эта увязка носит "чисто теоретический" характер и именно так трактуется Вашингтоном. Вот я и спрашиваю: имеет ли реальный практический смысл это написанное (и подписанное) пером "понимание" - хотя бы в свете приведенной цитаты из речи Обамы?
В целом эта речь, посвященная "перезагрузке" американо-российских отношений, оставила двоякое впечатление. С одной стороны, она была подчеркнуто дружелюбной и даже хвалебной по отношению к России, ее вкладу в мировую цивилизацию и месту в современной международной политике. С другой, по меткому наблюдению такого знатока и американской, и российской политической кухни, как руководитель Никсоновского центра в Вашингтоне Димитри Саймс, в этом выступлении все же не было тех "кодовых слов", которые были бы восприняты в России как неопровержимое подтверждение готовности новых властей США к реальному партнерству. "Это не была речь, способная убедить россиян, что они вдруг стали "приоритетом" для Белого дома", - сказал маститый политолог.
Он примеров не приводил, но я с ним согласен и попробую сделать это за него. Есть вещи самоочевидные - наподобие демонстративного публичного напоминания российской аудитории о суверенитете Грузии и Украины. Но есть и менее заметные "сигнальные флажки".
Вот, скажем, в Праге Обама не раз упоминал об "общих ценностях", объединяющих США и их свежеиспеченного союзника по НАТО. Ни в одной из других речей он этого термина по отношению к хозяевам не использовал, а говорил об "общих интересах" или "чаяниях". Зато в трех последних выступлениях он счел нужным подчеркнуть мысль, которой не было в первом: о том, что "правительства, уважающие волю своего народа, бывают более процветающими, стабильными и успешными, чем те, которые этого не делают". Подтекст, надо полагать, понятен.
В Аккре, кстати, Обама объявил, что "поручил своей администрации уделять больше внимания коррупции в докладах о соблюдении прав человека" в разных странах мира. А главной темой этого выступления были перспективы социально-экономического развития стран "черного континента". Первый в истории президент-афроамериканец считает, что сейчас для этого настал "новый многообещающий момент".
Наряду с завуалированной критикой в адрес чужих правительств глава исполнительной власти США мимоходом признал и один из прошлых политических грехов Вашингтона. Говоря в Каире об отношениях с Ираном, он отметил, что "в разгар "холодной войны" США сыграли определенную роль в свержении демократически избранного правительства" этой страны. В Праге он также нейтральным тоном констатировал, что США - это "единственная в мире страна, применявшая ядерное оружие". Но, к примеру, об общеизвестных американских истоках нынешнего глобального финансово-экономического кризиса он нигде прямо не упоминал.
Во всех выступлениях американский гость прямо апеллировал к молодежной аудитории, напоминая ей о том, что именно она будет формировать завтрашний миропорядок. Он обещал поддержку Вашингтона тем, кто, на его взгляд, стоит на "верной стороне" исторического развития. Столь ясное видение исторических перспектив не мешало ему давать заверения в том, что США не намерены никому ничего диктовать, не претендуют на чужие земли и ресурсы, не собираются расширять сеть своих военных баз.
Рисуя новый привлекательный облик американской дипломатии, Обама по умолчанию, а иногда и прямо противопоставлял его подходам прежней республиканской администрации США. Это, конечно, правильно, но это же напоминает и о том, что еще через 4 или 8 лет будет точно так же перевернута и страница, которая пишется сейчас под его собственную диктовку.
В географии внешнеполитических выступлений Обамы имеется как минимум один очевидный пробел. Не хватает речи, посвященной отношениям США со странами Азии и прежде всего Китаем, которому многие прочат в обозримой перспективе роль новой мировой сверхдержавы. Но о планах подготовки такого выступления пока публично не объявлялось.
Автор - завотделением бюро ИТАР-ТАСС в Вашингтоне