Поделиться
"Остров Аксенов" - заголовок 7-летней давности, когда в двух номерах "Российской газеты" было напечатано большое интервью с Василием Аксеновым, которое я брал у него в Биаррице к 70-летию писателя.
Этот французский курорт стал как бы промежуточной станцией между Соединенными Штатами, куда его вытолкнула в 1980 году тогдашняя власть, и Россией, новой Россией, в которую его тянуло и где был, собственно, его читатель. "Все-таки я теперь ближе к Москве, не так далеко летать, как из Штатов", - объяснял мне причины своего переезда Василий Павлович.
Публикация одного интервью, пусть даже очень большого, ради которого мы с ним без устали проговорили два дня на берегу Атлантики, вовсе не дает права журналисту на воспоминания в жанре "Я и Аксенов". Мемуары о встречах с ним обязательно будут писать другие люди, намного более близкие к нему и его семье.
Вспомню тем не менее один забавный эпизод. Через месяц после августовской поездки в Биарриц я получил от Аксенова странное, как мне тогда показалось, послание по электронной почте. Василий Павлович написал, что, поскольку Путин поздравил его с 70-летием, ему, наверное, неудобно не поздравить тогдашнего президента с 55-летием. И дальше - небольшой, без заискиваний и восхвалений, текст с обычными по такому случаю пожеланиями. В конце Аксенов просил передать каким-то образом его послание Путину, если, конечно, я соглашусь, что действительно неудобно не поздравить с юбилеем человека, который сам до этого оказал ему внимание.
Максимум, что я смог сделать, - передать писательское поздравление в президентскую пресс-службу. Прочитал ли его Путин, не знаю. Аксенов больше этим не интересовался, я тоже. Просьба же меня поначалу рассмешила своей некоторой наивностью: он меня поздравил, мне неудобно его не поздравить. Что-то не из нашей жизни, где налаживание взаимоотношений с властью становится для многих людей (в том числе, увы, художников) смыслом существования. Аксенов был свободным человеком, отказывающимся заигрывать с сильными мира сего. С властью он мог быть вежлив, но никогда не преклонялся перед ней, не смотрел на нее снизу вверх. Или она принимала его таким, каким он есть, или их отношения не складывались, вплоть до насильственной эмиграции.
Кстати: справедливо - раз уж мы не бессмертны - то, что Аксенов умер в Москве, в России, с которой его связывали и творчество, и человеческие связи. Несправедливо то, что он умер молодым - не по возрасту, а по состоянию души, по безграничной любви к жизни.