Поделиться
В пятницу открывается 31-й Московский международный кинофестиваль, отмечающий полувековой юбилей. Его первым "золотым" лауреатом стал фильм Сергея Бондарчука "Судьба человека". С той поры он претерпел множество изменений, из двухлетнего стал ежегодным, отказался от конкурсов документальных и детских фильмов, менялись его команды. Наш собеседник Кирилл Разлогов приходил на пост директора программ, потом его покидал, теперь он возвращается вновь. И с ним возвращаются некоторые отринутые было принципы отбора фильмов.
Российская газета: Года два назад ММКФ объявил об отказе от амбициозной практики брать в конкурс только премьеры. Он объяснял свое решение тем, что этот принцип снижает уровень конкурса. Теперь фестиваль снова претендует на "право первой ночи" - это удачное стечение обстоятельств или ваша инициатива?
Кирилл Разлогов: Это моя инициатива. Есть в мире авторитетные фестивали - например, в Белграде или в Петербурге, - которые гордятся тем, что показывают все лучшее, уже премированное на других киносмотрах. Но ММКФ оказался единственным из 13 фестивалей класса "А" (если пользоваться отмененной классификацией), где не соблюдался принцип премьерности. Сейчас конкуренция между фестивалями обостряется, и иначе никак не узнаешь подлинный вес твоего фестиваля в международном контексте. Даже если ты проигрываешь фестивалям, у которых должен бы выигрывать, и продюсеры охотнее дают свои премьеры им, а не тебе, - это полезное знание. А так как ММКФ уже не стремился показывать только премьеры, мы стали проигрывать фестивалям и менее крупным.
РГ: Вы вернулись к этому принципу в трудный для кино год экономического и творческого кризиса. Даже Берлинский и Каннский фестивали сдали позиции: их программы были слабее обычного.
Разлогов: Все 16 фильмов главного конкурса и 14 фильмов конкурса "Перспективы" - мировые или международные премьеры. Главной проблемой для ММКФ остается Венецианский фестиваль. Его ждут картин 700-800, а попадут в его программы 150. И картины, которые ждут, но не попадут, для нас потеряны. А к разговорам о том, что стало хуже, я отношусь спокойно. Если хуже, то потому, что мы стали старше, восприятие "замыливается", на нас труднее произвести впечатление. Когда я был 16-летний киноман, я по ночам видел фильмы, которые мечтал посмотреть. Сейчас меня может впечатлить только что-то из ряда вон выходящее. К чему и стремился нынешний Канн - пробить нервную систему намертво, не всегда удачно.
РГ: Из ваших слов следует, что Канн ориентировался на людей с "замыленным" восприятием. Но приходят новые 16-летние, как быть с ними? Зачем лишать их возможности пройти тот же путь?
Разлогов: Обычные зрители имеют дело с мейнстримом, видео, Интернетом, у них свои источники впечатлений. А киноманы или будущие критики, для которых кино - сфера личных интересов, ищут что-то непохожее на то, что идет на экранах кинотеатров, неожиданное. То, что дал Канн, - это как раз ожидаемые шоки. И против них у будущих профессионалов есть своя защитная реакция. Они отнюдь не единодушно станут поддерживать Гаспара Ноэ или Ларса фон Триера с его "Антихристом". Что касается уровня мирового кино, то я не заметил его снижения ни в Венеции, ни в Канне, к которому все крупные режиссеры пришли с готовыми фильмами, так что многим бесспорным гениям пришлось подвинуться. Для фестиваля это плохо: он так переполнил программу фильмами мастеров, что не осталось места для дебютов. В этом плане Москве удобнее: к нам скорее пойдут дебюты. И я горжусь, что многие ныне признанные режиссеры получили боевое крещение в Москве; как бы щедро они потом ни награждались на мировых фестивалях, они всегда будут помнить, где их ждал первый успех.
РГ: Такие открытия в этом году будут?
Разлогов: По моим ощущениям, - да. Например, грузинская картина Mediator ("Посредник") Дито Цинцадзе - режиссера, впрочем, уже известного. Вообще, Грузия занимает на фестивале заметное место: будет программа грузинского кино советского периода, посвященная столетию Серго Закариадзе, и несколько фильмов в других секциях. Есть интересная израильская картина "Моки в огне" выходцев из России Лены и Славы Чаплиных. Для израильского контекста это фильм шоковый: он остро трактует религиозные проблемы. Особое внимание болгарскому кино: идет Год Болгарии в России. В конкурсе - фильм "Раки" Ивана Черкелова. Он напоминает нашу "черную серию", но с оттенком иронии и стеба, что приятно: когда речь идет о вещах мрачных, эстетическая дистанция помогает. Интересна корейская лента "Сегодня и всегда" режиссера Ви Ан Чой - экспериментальная и шоковая.
РГ: Сохранится ли ракурс "русского следа" - отбора фильмов, тематически связанных с Россией?
Разлогов: У него есть достоинства и недостатки. Он хорош, потому что такой материал нам ближе, и он плох, ибо отсекает нас от остальных кинематографий мира и лишает интереса к далеким странам. А сегодня именно они, как подметил президент Каннского фестиваля Жиль Жакоб, предлагают интересные поиски в кино. Что касается русской тематики, то мы восстановили программу "Русский след", где сконцентрированы такие фильмы. Они есть и в конкурсе: фильм поляка Вальдемара Кржистека "Малая Москва", история любви русской женщины и поляка.
РГ: Говоря о программе "Перспективы", вы признались, что у отборщиков "дрожали коленки", - отчего?
Разлогов: Были картины, которые не укладываются в традиционное представление о том, что должно быть показано в конкурсе. Например, "Дама с собачкой" Юлия Колтуна - немецкая экранизация Чехова: прочитанный на русском языке рассказ иллюстрируется осовремененными фотографиями. "Первый отряд" Йошихару Ашино - японское анимэ, в стилистике которого решен нормальный советский фильм из времен Второй мировой войны, причем события комментируют якобы специалисты по этому периоду. То есть - смесь анимационного и игрового кино с псевдохроникой. Я решил взять эти картины, когда на фестивале в Стамбуле увидел "мокьюментари" (псевдодокументальный фильм) "Полет на Луну" - о том, как в одной турецкой деревне запустили в космос минарет. Решено как хроникальный фотофильм с удивительно смешными псевдонаучными комментариями. В этих картинах можно увидеть зародыш новых тенденций в кино - в связи с мультипликацией, с ТВ, с документалистикой и "мокументальным кино" (яркий пример - наши "Первые на Луне" Алексея Федорченко). Вовремя уловить новую тенденцию - одна из задач фестивалей.
РГ: Каннский фестиваль удивил обилием депрессивных фильмов. Каким будет ММКФ?
Разлогов: Мы сопротивлялись этому, но потерпели поражение. Программа вышла мрачной, и тяжесть пессимизма ощущается, хоть и в меньшей степени, чем в Канне. Поэтому мы так обрадовались швейцарской картине "С Новым годом!" Кристофера Шауба: психологическая драма с элементами комедии и с оптимистичным финалом. Это все важно: у меня был неприятный эпизод с жюри, когда в разгар конкурса оно взбунтовалось: фильмы плохие! А они были не плохие, а мрачные. Жюри "перегревать" тоже нельзя. Хотя известный перегруз - будет.
РГ: Он связан с объективной ситуацией в кино?
Разлогов: Да, произведения, интересные с эстетической точки зрения (или с нашей перевернутой точки зрения), - преимущественно депрессивные. Есть качественные фильмы "массовой культуры", но их не принято брать в конкурс. Хотя во внеконкурсных программах они будут.
РГ: При своем рождении фестивали не проводили столь жесткую демаркационную линию между кино качественным и массовым. На ММКФ 1963 года прекрасно уживались "Восемь с половиной" Феллини и "В джазе только девушки" Уайлдера. Мне кажется, сегодня размежевание между кино "фестивальным" и "зрительским" достигло опасного предела.
Разлогов: Фильмы, которые и так смотрят, не нуждаются в фестивальной поддержке. Ситуация в прокате изменилась: он так сконцентрирован вокруг полусотни популярных картин, что остальные тысячи производимых фильмов показывать негде. Они и распространяются по фестивалям. При этом каждый фестиваль стремится заполучить большую голливудскую картину для спецпоказа. В прошлом году на ММКФ была мировая премьера "Хэнкока", в этом году - "Джонни Д" Майкла Манна.
РГ: Расскажите о других программах фестиваля.
Разлогов: Моя концепция состояла в том, чтобы предельно структурировать внеконкурсный показ. По-прежнему будут "Московская эйфория" Андрея Плахова и "8 с половиной фильмов" Петра Шепотинника. Будет и "Азиатский экстрим", хотя он не добавит фестивалю оптимизма. Есть спорные вещи в программе "Русский след". Например, фильм чеха Владимира Дрхи "Клубника из Англии", где действие происходит во время вторжения советских танков в Прагу в 1968 году. Будет программа к 70-летию начала Второй мировой войны, где мы хотели показать события с разных точек зрения их участников. Среди комедий я хочу обратить внимание на гала-премьеру фильма "Клиентка французского жиголо" Жозианны Баласко - яркой комедийной актрисы и режиссера. Будет премьера байопика "Кадиллак рекордс" Дарнелла Мартина, на которую приедет исполнитель главной роли Адриен Броди. Ну, а главное событие "Гала-премьер" - показ гран-призера Канна "Белой ленты" Михаэля Ханеке.
РГ: И напоследок о русском участии в ММКФ.
Разлогов: Оно обширно. Исторический фильм "Кромов" Андрея Разенкова представлен в "Гала-премьерах", "Событие" Андрея Эшпая по Набокову - в "Перспективах", "Царь" Павла Лунгина на открытии фестиваля и три фильма в главном конкурсе: "Петя по дороге в царствие небесное" Николая Досталя", "Палата № 6" Карена Шахназарова и "Чудо" Александра Прошкина.
РГ: Сформировалась ли наконец концепция Московского фестиваля?
Разлогов: Не могу этого сказать: колебания продолжаются, о чем свидетельствует и предложение мне вернуться на пост директора программ. Но главное: фестиваль по-прежнему делается в нечеловеческих условиях, когда нет постоянства и круглогодичной работы. Вот мы фестиваль закончим - и будем ждать нового тендера, когда получим право снова им заниматься, вести его сайт, отбирать фильмы. Большую часть года мы - самозванцы, и становимся легитимны только в последние четыре месяца. Такого нет ни на одном фестивале мира! Поэтому и стабильной концепции, имеющей перспективы развития на несколько лет вперед, нет и быть пока не может.