Поделиться
Современные военные доктрины, доминирующие в развитых странах мира, требуют корректировки научных исследований и реформирования отечественного оборонно-промышленного комплекса. Готов ли к этому Урал?
За рамками риторики
Мы привычно считаем, что национальная безопасность России гарантированно защищена "ракетно-ядерным щитом". Страх перед ответно-встречным ударом якобы и сдерживает любого агрессора. Суть ответно-встречного удара в том, что наши межконтинентальные баллистические ракеты должны стартовать через несколько минут после запуска вражеских ракет. То есть свой ядерный удар агрессор нанесет по уже пустым шахтным установкам, а сам супостат будет сметен шквалом ракетно-ядерного огня.
Подводные лодки вероятного противника накрывают всю территорию России баллистическими ракетами за 10 - 16 минут. Ответно-встречный удар нужно провести так, чтобы после пуска ракет агрессора успеть запустить свои до прилета боевых блоков нападающей стороны. Теоретически это возможно, но скорее именно теоретически.
Особенностью глобальной перестройки сил стратегического назначения является то, что в них все больше и больше усиливается, как это ни странно, не ядерный компонент. К примеру, стратегические силы США из оборонительной системы ядерного сдерживания стремительно превращаются в стратегическую ударную неядерную систему.
Будущие войны совершенно не соответствуют укоренившимся в массовом сознании стереотипам. По новой концепции обороны США под удар должны попадать не города, а объекты экономики. Массовой гибели людей не будет. Война станет исключительно гуманной: все ограничится "хирургическими" ударами по военным объектам, электростанциям и прочим узлам инфраструктуры. Высокоточное оружие уже к 2012 году позволит США наносить удары по правительственным бункерам, выслеживать личные автомобили и самолеты руководителей, уничтожая их в движении. При таком развитии технологий отпадает необходимость в нанесении ядерных ударов баллистическими ракетами, что сводит к нулю и возможность гарантированного ответного удара.
Американцы совершили технологический отрыв в обычных средствах поражения и наращивают их потенциал в космосе. Они в режиме реального времени наблюдают за любым перемещением чужих военных объектов во всем мире, перевооружают крылатыми ракетами обычного и малогабаритного ядерного снаряжения подводные лодки типа "Огайо" и "Вирджиния". Восемь эсминцев загружают крылатыми ракетами дальностью 3,5 тысячи километров, а в конце этого года Пентагон собирается принять на вооружение крылатую ракету с дальностью 5600 километров и скоростью пять махов.
Оружие в системе
Ни одна из составляющих российской ядерной триады, думаю, не отвечает в полной мере требованиям постоянной боевой готовности и тем более высочайшей степени боевой готовности в современных условиях.
Система ракетного оружия - это не только и не столько ракета, это комплекс технических средств. Однако при анализе ракетного оружия специалисты делают основной упор именно на свойствах ракеты, приводя многочисленные сравнительные данные по стартовым массам, количеству боевых блоков, суммарной массе боевой нагрузки и тому подобным параметрам, оставляя в стороне сценарии возможной войны. Многие признают, что жидкостная баллистическая ракета для подводных лодок последней разработки Миасского Государственного ракетного центра (ГРЦ) имени Виктора Макеева по большинству характеристик не имеет равных в мире. Но все-таки это оружие прошлого века, тем более что морская жидкостная баллистическая ракета по условиям "мокрого старта" не может находиться в состоянии постоянной боевой готовности.
Анализируя многолетний опыт, можно утверждать, что макеевцы если и не заводили ракетное направление в тупик, то пошли по неоправданно сложному пути. На мой взгляд, "Тайфун" - безмерно дорогой аналог американской "Трайдент-2", "Барк" - не менее дорогое продолжение такого копирования и, наконец, "Синева" - модернизированный образец ракеты еще советского периода, навязанный флоту за неимением лучшего.
Новая твердотопливная морская ракета "Булава" в значительной степени унифицирована с межконтинентальной ракетой наземного базирования "Тополь-М", однако не является ее прямой модификацией. Различия в особенностях морского и наземного базирования не позволяют без существенного снижения боевых характеристик комплекса создать универсальную ракету, в одинаковой степени удовлетворяющую как требования ВМФ, так и РВСН. Похоже, мы снова наступаем на старые грабли, приспосабливая сухопутный "Тополь-М" к подводной лодке. Работа над "Булавой" продолжается уже более десяти лет, а ее принятие на вооружение постоянно откладывается. Малоутешительны надежды и на Ракетные войска стратегического назначения, ведь с развитием космических систем наблюдения и шахты, и мобильные ракетные комплексы стали достаточно уязвимыми.
Возникает вопрос, зачем мы продолжаем производить и разрабатывать баллистические ракеты, если очевидно, что они совершенно бесполезны в локальных конфликтах, а в глобальных вряд ли будут применяться? Получается, что военный бюджет России вынужден оплачивать стремительно дорожающие морально устаревшие образцы оружия, обещающие ничтожное увеличение боевой эффективности. В частности, те, которые лоббирует генеральный конструктор Миасского ГРЦ Владимир Дегтярь.
Для обеспечения разработки новых типов оружия и его производства необходима серьезная перестройка оборонно-промышленного комплекса страны. Давно назрела потребность в реорганизации ГРЦ - некогда монополиста в области разработки стратегических ракет морского базирования. Речь должна идти об омоложении и обновлении руководства ракетного центра.
С багажом вчерашних знаний
Для ведения бесконтактного противоборства надо создать современное оружие, в частности, вместо баллистических ракет - сверхзвуковые высокоточные крылатые ракеты большой дальности. Но пока таковых в гособоронзаказе нет. И, естественно, стопорятся научно-исследовательские и образовательные процессы в этом направлении.
Подготовка специалистов для оборонной промышленности требует оснащения вузов современной материально-технической базой, содержания большого количества специализированных учебно-научных лабораторий. На все это нужны средства, и немалые. Если бы ракетная и авиакосмическая промышленность успешно работала, в стране была бы научная и материальная база для подготовки инженеров-ракетчиков. Но предприятия отрасли в тяжелом положении и почти не заключают договоров на целевую подготовку специалистов. Раньше оборонные факультеты традиционно зарабатывали на научно-исследовательских заказах, теперь же им порой не оплачивают даже выполненные работы. Поэтому оборонные факультеты, имеющие на содержании значительную материально-техническую базу, находятся в более тяжелом положении, чем гражданские. При этом бюджетное финансирование вузов зависит лишь от количества студентов - без учета специфики образования. Государство целевым образом не поддерживает подготовку кадров для высокотехнологичных и наукоемких отраслей. Это может привести к тому, что со временем мы утратим способность готовить квалифицированных инженеров для ракетной и авиакосмической промышленности, тем более что оборонные факультеты испытывают и еще одну серьезную проблему - старения преподавательских кадров.
Вузы вынуждены идти по пути диверсификации образовательных программ. Уже не редкость, когда для зарабатывания средств на оборонных факультетах открывается платная подготовка специалистов в области маркетинга, менеджмента, сертификации и стандартизации, управления качеством и бог знает чего. Но и это в итоге не спасает.
На Южном Урале общие проблемы оборонного образования усугубляются политикой руководства ЮУрГУ во главе с ректором Александром Шестаковым. Оборонное образование в университете, на мой взгляд, деградирует, фактически происходит отказ от развития ракетного направления. Вследствие коммерциализации вуза аэрокосмический факультет оказался на грани выживания. Эта же политика привела к фактической ликвидации инженерных кафедр ЮУрГУ. В частности, на аэрокосмическом факультете были закрыты две из трех ракетных кафедр.
Факультет на протяжении многих лет был ориентирован прежде всего на подготовку специалистов в области проектирования, производства и эксплуатации баллистических ракет - главным образом ракет морского базирования, исчерпавших потенциал развития. Однако мы продолжаем учить студентов тому, что, скорее всего, вовсе не понадобится завтра. При нынешней стратегии руководства ЮУрГУ аэрокосмический факультет не способен готовить ракетных специалистов в области высокоточного вооружения нового поколения. Ведь для этого могут понадобиться новые кафедры, такие как "Высокоточные летательные аппараты" и "Аэрокосмические системы".
Между тем руководство страны акцентирует внимание общества как раз на этой стороне проблемы национальной безопасности - совершенствовании системы подготовки кадров, военного образования и военной науки, в частности, на создании принципиально новых высокотехнологичных образцов вооружений. И думаю, что в результате происходящих изменений в государственной стратегии, в том числе и в области специального образования, южноуральский оборонно-промышленный комплекс будет способен ответить вызовам времени.
Юрий Павлюк
Справка
Юрий Степанович Павлюк - специалист в области ракетной техники, доктор технических наук, профессор, действительный член Российской академии космонавтики имени К. Э. Циолковского, заслуженный работник высшей школы РФ. В 1991 - 2007 годах возглавлял кафедру "Летательные аппараты", с 1992-го по 2005-й - декан аэрокосмического факультета Южно-Уральского государственного университета. Читает курсы "Баллистическое проектирование ракет" и "Динамика конструкций летательных аппаратов". Активно занимается общественной и научной деятельностью. Являлся членом учебно-методического объединения в области авиации, ракетостроения и космоса, с 1988-го по 2005 год был главным ученым секретарем ученого совета ЮУрГУ. Зарегистрирован в федеральном реестре экспертов научно-технической сферы. Автор монографии, учебника, более 100 научных и учебно-методических публикаций.