Поделиться
Почти 20 лет сын раскулаченного Андрей Федосов, в пятилетнем возрасте отправленный на спецпоселение в тайгу, добивается восстановления своих гражданских прав.
"Осуждая многолетний террор и массовые преследования своего народа как несовместимые с идеей права и справедливости, Федеральное Собрание Российской Федерации заявляет о неуклонном стремлении добиваться реальных гарантий обеспечения законности и прав человека", - такова преамбула Закона "О реабилитации жертв политических репрессий". Едва появился закон, Андрей Федосов решил эти реальные гарантии получить и в 1992-м обратился в суд Мошковского района Новосибирской области с иском к местному совхозу о возврате отчего дома.
Этот "дом крестовый с железной крышей", как описывается он в архивных справках, в деревне Кайлы цел до сих пор. В 1930-м его без суда и следствия отобрали у высланной из деревни семьи Федосовых. В сохранившихся документах вся история умещается на нескольких страничках - это те самые архивные справки, где сказано, какое имущество было отнято у семьи лишенцев. А также выписка из похозяйственной книги Кайлинского сельсовета 1928-1931 годов, где перечислены все члены семьи, а отец Павел Федосов значится домохозяином.
9 октября 1992 года судья Нина Махамбетова вынесла решение в пользу Федосова. Сделка купли-продажи дома была признана недействительной, собственник должен был вернуть дом совхозу, а совхоз - передать его наследникам раскулаченного. Решение вступило в законную силу.
Эйфория длилась недолго - дом Федосова разглядели государственные органы, причем издалека - из Москвы. Уже в 1993 году в президиум Новосибирского областного суда поступил протест заместителя Генпрокурора Ивана Землянушина, который утверждал - в деле "не имеется документов, подтверждающих факт изъятия дома у семьи Федосовых при выселении". В связи с этим замгенпрокурора потребовал отмены судебного решения, что в итоге и было сделано. В 1994 году Мошковский районный суд постановил - в иске Федосовым отказать.
- Нас снова раскулачили, - заключил Андрей Федосов. - И это преследовало лишь одну цель: не допустить прецедента, ведь в таком случае возвращать имущество пришлось бы миллионам.
Ситуация с Федосовым ("вернули-отобрали") в России не единична - по сообщениям СМИ, то же самое произошло с реабилитированными в Рязанской области и в других регионах. Насколько этичны были эти правовые "качели"? По мнению Нины Махамбетовой, в данном случае можно говорить об отсутствии правовой определенности для жертв политических репрессий. Правда, в 2004 году законодатель правовой определенности все-таки добился - увы, не в пользу реабилитированных. С 1 января 2005 года им вообще не возвращают утраченные жилые дома "в натуре". Теперь гарантированы лишь денежные выплаты: за дом и имущество - 10 тысяч рублей максимум. Любопытно, что в выплате за дом такой суммы Андрею Федосову администрация района не отказывает и никаких доказательств уже не требует.
Казалось бы, на этом битва за родной дом для Федосова должна бы закончиться. Однако он считает, что его права не восстановлены, и продолжает бороться. Так, в 2004 году Конституционный суд РФ вынес определение по жалобе Константина Коваля из Приморья, получившего компенсацию за имущество его отца в размере... 6050 неденоминированных рублей. Или шести рублей пяти копеек деноминированных. Коваль же считал, что имеет право взыскать полную стоимость утраченного. Отказав ему в рассмотрении жалобы, Конституционный суд между тем признал: одной лишь статьей закона о реабилитации требования возмещения ущерба ограничиваться не должны, при обращениях в суды могут применяться и нормы общегражданского права. Узнав об этом, Федосов снова запустил судебную машину - на этот раз он потребовал у министерства финансов РФ выплатить ему 700 тысяч рублей, в такую сумму оценили кулацкую постройку эксперты. Основание - статья ГК, предусматривающая право на компенсацию ущерба, нанесенного незаконными действиями. Дошел до Верховного суда, однако Российская Федерация так и не была признана надлежащим ответчиком, потому как "действиями данных гос органов вред не причинялся". Сейчас жалоба Андрея Федосова принята к производству Европейским судом по правам человека.
Геннадий Соловей, адвокат:
- На мой взгляд, попытка восстановить справедливость на практике обернулась правовой чехардой - закон о реабилитации постоянно менялся (то отдаем дома, то рассчитываем компенсации исходя из МРОТ, то указываем четкую сумму в рублях), создался некий бумажный вихрь, и в конце концов все кончилось не восстановлением, а ущемлением прав реабилитированных. Изменения в законе привели к тому, что теперь эта категория граждан может рассчитывать лишь на компенсации, несоизмеримые с их реальными потерями. Кроме того, немалую роль сыграла и небрежность рассмотрения дел в судах, без привлечения специалистов в финансовой сфере - мне известны случаи, когда в судах выносились отказы якобы из-за невозможности определить стоимость имущества.
Александр Рудницкий, председатель Координационного совета международного правозащитного общества "Мемориал" по Новосибирской области:
- Я знаю массу негативных примеров реализации закона о реабилитации, связанных как с ограничениями, установленными самим законом, так и с его применением. Вот обращение пенсионера Богаенко к Генпрокурору в 2008 году: "Федеральный закон предоставляет жертвам репрессий набор льгот, в том числе путевки на санаторно-курортное лечение. В законе же Новосибирской области эта льгота "компенсируется" ежемесячной выплатой 90 рублей. Прошу проверить, как реализуется закон"... Еще один пример: уже в 2009 году райсуд отказал пенсионеру Золотареву в 50-процентной льготе на оплату воды для полива участка - якобы льгота реабилитированных распространяется только на коммунальные услуги, а не на "водоснабжение" в целом. Таким образом, чиновники спорят с реабилитированными из-за рублевых мелочей, защищая ложно понятые интересы государства.
Между тем
Жалобы реабилитированных поступали в Конституционный суд десятками - в основном заявители требовали признать противоречащей Основному Закону статью 16.1 закона о реабилитации, устанавливающую размер максимальной компенсации за имущество. Отказываясь рассматривать эти жалобы по существу, КС РФ тем не менее пытался защитить права реабилитированных. Так, в 2007 году в определении по делу Александра Тихонова было сказано: "Правительство и Федеральное Собрание должны определить, какой размер возмещения материального ущерба может считаться в настоящее время посильной компенсацией". Однако законный максимум (100 МРОТ, а с 2001 года - 10 тысяч рублей) так и не пересмотрен.