Поделиться
Визит Дмитрия Медведева на коллегию Генпрокуратуры и озвученные Следственным комитетом при прокуратуре РФ инициативы по территориальной подсудности дел о терроризме и экстремизме вновь обострили дискуссию вокруг качества и методов работы российской правоохранительной системы и места суда присяжных в системе правосудия.
По мнению многих юристов, сама конституционность недавно принятых поправок в Уголовный кодекс, ограничивающих суды присяжных в делах о терроризме и преступлениях против Госстроя, вызывает серьезные сомнения.
Напомним, что 25 февраля президент Дмитрий Медведев принял участие в коллегии Генеральной прокуратуры, на которой по традиции подводились итоги прошлого года и ставились задачи на очередной период работы.
На коллегии было озвучено несколько новых инициатив следственных органов. К примеру, предложил законодательно предусмотреть возможность передачи уголовных дел о терроризме и экстремизме в другие регионы, чтобы обвиняемые и их близкие не могли оказать давления на судей и присяжных. Президент пообещал изучить предложения и всесторонне обдумать новые идеи.
Повод для раздумий действительно есть. Буквально накануне заседания коллегии Генпрокуратуры суд присяжных единогласно оправдал четверых обвиняемых по делу об убийстве журналистки Анны Политковской. Процесс был скандальным и ясно показал, что суд присяжных - один из главных инструментов оценки качества работы следствия. Об этом Дмитрий Медведев упомянул и на коллегии:
- Все прокурорские работники должны учиться работать в условиях существования суда присяжных, - указал президент. - Пора уже это делать, а не рассуждать о том, как было хорошо в условиях, когда эта правовая норма отсутствовала. Это отдельное правовое искусство, им надо заниматься.
Не секрет, что многие громкие уголовные дела, в которых зачастую фигурируют имена бывших и действующих госчиновников и сотрудников правоохранительных органов (как, например, в деле Политковской), сегодня скрыты от общества. Откровенно слабая работа следствия видна только на стадии суда, и именно поэтому органы следствия стараются всячески закрыть доступ к информации о таких процессах. Наиболее показательны в этом отношении поправки в Уголовный кодекс РФ, вступившие в силу с января этого года. Поправки вообще выводят антигосударственные преступления, включая терроризм, экстремизм и шпионаж из компетенции судов присяжных и лишают общество последних рычагов контроля над работой силовых ведомств и системы правосудия. Отчасти поэтому идеи об изменении территориальной подсудности уголовных дел об экстремизме и терроризме выглядят странно - путь к открытому суду присяжных для таких дел и так заказан. А тотальная секретность, как известно, порождает беззаконие.
Многие аналитики видят в попытках закрытия громких уголовных дел от общественности устойчивую тенденцию. Выступая на недавней дискуссии в "Росбалте", руководитель информационно-аналитического центра Общественного движения "За права человека" Евгений Ихлов заметил: "У нас не должно быть войны с преступностью, должна быть борьба. Потому что борьба - это по правилам, а война - всегда не по правилам. Лозунг войны с криминалитетом привел к тому, что правоохранительные органы начали использовать весь арсенал преступного мира, только в значительно более жестком режиме, потому что у них больше мощи... Если одна сторона не соблюдает правила, это совершенно не дает основания их не соблюдать другой стороне. Не может быть сдерживания преступности в условиях, когда государство воспринимается общественностью как враг..."
Похоже, интриги вокруг российского правосудия грозят вылиться в открытое противостояние между правоохранительной системой и российским правозащитным сообществом. В качестве иллюстрации борьбы с коррупцией и расследования дел в отношении госчиновников используют дело экс-сенатора от Башкирии Игоря Изместьева. Бывшему сенатору было предъявлено обвинение в терроризме. В свете последних поправок в УК это означает почти автоматическое засекречивание дела и закрытый суд без участия коллегии присяжных. Спустя несколько дней в эфире "Эхо Москвы" председателю СКП ответил адвокат Изместьева Сергей Антонов:
- Лишая человека, обвиненного в терроризме, суда присяжных, можем ли мы утверждать, что обвинение в терроризме обоснованно? Изучив материалы дела, защита достоверно убедилась в том, что нет ни одного доказательства причастности Изместьева к терактам. Однако следствие все равно квалифицирует действия по 205-й пресловутой статье и тем самым лишает человека права на суд присяжных.
Кроме того, по мнению адвоката, в законе есть и другие противоречия. По делу Изместьева обвиняемыми проходят 13 человек, но не все они обвиняются в терроризме. Если процесс будет слушаться без участия присяжных, то права на открытый суд автоматически лишатся все подсудимые. А поправки в УК, ограничивающие суды присяжных в рассмотрении дел о терроризме и экстремизме, адвокат считает неконституционными:
- Конституция России в ст. 20 провозглашает, что любое лицо, которое обвиняется в совершении преступления, по которому может быть назначена смертная казнь, имеет право на суд присяжных (по статье "терроризм" высшая мера наказания может быть назначена, если теракт сопровождался убийством. - "РГ"). Это право ему должно быть гарантировано государством и никаких исключений из этого не предусмотрено.
Уполномоченный по правам человека в России Владимир Лукин, похоже, придерживается той же позиции. Отвечая на вопрос Владимира Познера о правомерности лишения права на суд присяжных для обвиняемых в терроризме и шпионаже в эфире Первого канала, Лукин ответил:
- Я не считаю, что это правильно, потому что суть суда присяжных состоит в том, чтобы общество и граждане влияли на судопроизводство и говорили просто с точки зрения человеческого здравого смысла, культуры - виновен человек или не виновен. Я за это. А остальное должны делать профессионалы.