Поделиться
Самая обсуждаемая тема последних дней - сколько же денег огребли загубившие известные банки банкиры.
Но если раньше просто осуждали "жирных котов", получающих миллионы за свое пребывание в офисах, то теперь классовый мотив проявляется гораздо жестче - в американские (британские, французские, немецкие и так далее, включая Россию) банки вливаются государственные деньги, средства налогоплательщиков.
Надо сказать, что мировое законодательство оказалось неподготовленным к такому повороту, когда банки питаются бюджетными средствами, а потому на каждом шагу возникают вопросы: как банки используют средства государства, как будут возвращать, чем гарантируют отдачу, допустима ли конфискация имущества банка, не сумевшего расплатиться, что будет потом государство делать с этим банком, если он перейдет в его собственность.
И пока ищутся ответы, финансовые вливания не изменили положение на финансовых рынках. В России, где поддержка банковской системы перевалила за триллион рублей, число потенциально проблемных банков увеличилось втрое и превысило 150 (в США - более 230, но это - слабое утешение). В результате нынешнего кризиса, говорят аналитики-оптимисты, из 1108 российских банков к концу 2012 года может остаться 550-600. Пессимисты говорят - не более 200.
Где же выход? Как ни парадоксально, но в цитадели экономического либерализма - США - пришли к выводу, что проще национализировать банки, ввести свою администрацию и проводить свою политику, обеспечивая интересы общества в целом.
У нас слово "национализация", исходя из исторического опыта, синоним конфискации. Но у большинства во властных структурах еще есть вера в то, что государственный чиновник знает, как лучше делать. Не случайно и наши левые рассматривают национализацию (причем не только банков) как панацею, и наш сосед на постсоветском пространстве Александр Лукашенко собирается национализировать недостроенное жилье и тем закрыть ипотечную проблему.
Полезно иметь в виду, что вся ленинская плановая экономика, на которую хотят сделать ставку, была слепком с немецкой мобилизационной экономики времен Первой мировой войны, которая может распределять ограниченные ресурсы, но совершенно не в состоянии справиться с нормальными экономическими процессами. И потому вхождение государства в банки может быть лишь временным и ограниченным, как визит доктора. Дальше начнут действовать законы рынка. При этом все понимают, что банки "заигрались", что, производя вторичные, третичные и прочие "ичные" бумаги на основании, допустим, ипотечных долгов, финансисты запустили снежный ком обязательств (по некоторым данным - более 70 триллионов долларов!), не имеющих никакой реальной основы. И пока этот завал не разберут, дальше хода нет.
И вот на прошлой неделе был сделан и практический шаг - правительство США стало владельцем 36 процентов крупнейшего финансового конгломерата Citigroup. Все поспешили назвать это национализацией, но есть некоторые детали, которые позволят утверждать, что социализм в Америке еще не наступил. Акции были не конфискованы, не переданы по смешной цене, а конвертированы из привилегированных, то есть не имеющих права голоса, в обыкновенные. Минфин США, Федеральная резервная система и организации, отвечающие за страхование вкладов, валютный и банковский контроль, заявили, что теперь вообще возможна конвертация доли государства в капитале коммерческих банков из привилегированных акций в обычные. То есть случай с Citigroup не будет единственным. Впрочем, если верить главе ФРС Бену Бернанке, власти США не намерены проводить национализацию американских банков, если под таковой понимать полный контроль над банком и устранение акционеров. Но он признает, что вхождение государства в капитал банков облегчит контроль.
Практичные немцы тоже на днях одобрили законопроект, позволяющий проводить временную национализацию финансовых организаций, оказавшихся на грани банкротства. Еще раньше такие решения приняли в Исландии и Латвии. Де-факто проходит национализация и в Великобритании, усиливается роль госбанков во Франции. В Казахстане правительство входит на 25 процентов в капиталы четырех крупнейших банков. И если учесть, что совладельцем стало не государство, а фонд "СамрукКазына" (гибрид нашего Инвестфонда и Росимущества), то ясно, кого и как будут кредитовать эти банки.
У нас о национализации не особенно распространяются. Президент Дмитрий Медведев считает, что даже отток капитала не может быть причиной национализации банков, а частичный переход права собственности к государству может стать лишь временной мерой. А премьер-министр РФ Владимир Путин и вовсе заявил, что прямое вхождение государства в капитал частных банков нецелесообразно. Представители ЦБ России не поддерживают такую идею, по их мнению, если государство начнет временно выкупать пакеты акций частных банков и входить в их капитал, то у акционеров пропадет стимул поддерживать свои активы на плаву. И потому предлагают сосредоточить основные средства в госбанках, которые сами будут определять, кому же давать кредиты. К тому же эксперты считают, что России национализация не по карману, а потому и придется действовать при ограниченных ресурсах. И хотя есть штучные примеры, когда государство - через Агентство по страхованию вкладов - входит в капитал некоторых санируемых банков, но это скорее исключение, подтверждающее эту ограниченность (АСВ получило около 60 миллиардов рублей, тогда как масштабы помощи измеряются уже в триллионах).
И все же точку ставить рано. Во-первых, в Думе в апреле намерены обсудить вопрос о национализации российских компаний в условиях кризиса. А где компании, там и банки. А во-вторых, осторожный в своих оценках и прогнозах министр финансов Алексей Кудрин, памятуя, что "никогда не говори никогда", признался, что возможность усиления участия государства в капитале ведущих банков все же обсуждается.