Поделиться
Гастроли петербуржцев на стыке зимы и весны давно стали традиционными - в Москву их привозит "Золотая маска". В конкурсе лучших балетных спектаклей прошлого сезона из четырех показанных спектаклей участвует только один - "Карнавал".
"Золотая маска" давно уже переросла формат олимпиады, где замеряется лишь амплитуда театральных прыжков, и взяла на себя функцию выставки национальных сценических достижений. На ней Мариинский театр - не только непременный соискатель высших наград, но и один из наших козырей в мировом искусстве.
Балетная труппа театра, десятилетиями приученная существовать в гастрольном режиме, до недавнего времени превосходно справлялась с поставленной задачей. Ей было чем потрясти воображение. Освоив Баланчина, вернув на сцену поставленные по записям Петипа "Спящую красавицу" и "Баядерку", дорвавшись наконец до экстрима Форсайта, питерцы покорили эти вековые достижения на бешеной скорости. Но теперь ощутили вдруг жуткую усталость.
Тем не менее Москва по-прежнему ждет труппу, за спектакли которой готова платить любые деньги. Перед Большим театром, где проходили гастроли, за билеты заламывали докризисные цены. Публику не отпугивала даже современная хореография - к счастью, в столице для поднятия ее престижа немало усилий совсем недавно приложил Алексей Ратманский. Однако такие постановки, как "Стеклянное сердце" Кирилла Симонова, способны дискредитировать любые достижения. Лучшее в его полнометражном балете на музыку почти не известного у нас Александра Цемлинского, который сам стал одним из персонажей этого спектакля, - сценография Эмиля Капелюша и дуэт Екатерины Кондауровой и Ислома Баймурадова. Работа этих танцовщиков продемонстрировала значимость "живого" хореографа в жизни артиста. Кондаурова и Баймурадов - одни из лидеров петербургской труппы, владеющие большим и разнообразным репертуаром. Но, пожалуй, нигде до этого они не выглядели столь органично. Хореограф не смог им дать ничего, кроме банальных модерновых изломов рук и изломов тел. Тем не менее актерская энергия, персональная харизма прорывалась сквозь водянистые комбинации, насыщая воздух атмосферой катаклизмов.
Кондаурова и Баймурадов оказались центром притяжения и других спектаклей, несмотря на то что в "Симфонии до мажор" Мариинский театр выставил свое главное орудие покорения - Ульяну Лопаткину. Но так же, как когда-то ее бесподобно-кантиленное адажио в этом балете, теперь в память врезались трагически соскальзывающий в оркестровую яму Пьеро Баймурадова в "Карнавале" и обвивающая бесконечной ногой пропащего Блудного сына зазывная и ледяная Сирена Кондауровой в баланчинском "Блудном сыне". Эти двое отменили амбиции других коллег, растрепанность кордебалета, необязательность репертуара, привезенного в Москву, и стали смыслом этих необязательных гастролей.