Поделиться
Танцовщики утверждают, что их искусство и в наш век всезнающего Интернета исключительно из рук в руки, из ног в ноги передается. В случае же с двумя танцовщиками Васильевыми оказывается, что еще и из фамилии в фамилию. Народный артист СССР Владимир Васильев, признанный Парижской академией танца "Лучшим танцовщиком мира", и выпускник Белорусского хореографического колледжа Иван Васильев, признанный мэтрами Большого театра России его ведущим солистом, - не просто однофамильцы. Они - под стать фамильному серебру (хотя, конечно, точнее - золоту) - пример того, что из семьи в семью, из поколения в поколение передается необходимый в жизни преемственности образец. На сцене Большого, как и многих других мировых сцен, 20-летний Иван исполняет две самые знаменитые партии своего выдающегося предшественника - Базиля в "Дон Кихоте" и Спартака в одноименном спектакле. Танцует по-своему, но так же отточенно, могуче и ликующе. А схожесть эта исходит из того, что в Васильеве-младшем взошел главный дар Васильева-старшего. Не случайно в нашем с Ваней диалоге ведущим было его простосердечное признание: "Я обожаю танцевать!"
- Иван, в театре наверняка Васильевым Вторым называют?
- Называли, когда еще учился в Минске и начал побеждать на конкурсах, - из-за стиля, манеры танца. А пришел в Большой - и перестали.
- Почему же?
- Наверное, какая-то индивидуальность проявилась.
- Не обидно вторым-то, а не первым почитаться?
- Да что вы?! Это же ответственность. Значит, хуже мне танцевать нельзя. И хотя сейчас я уже танцую "сам по себе", Владимир Викторович для меня - легенда, как Спартак.
- Коли "сам по себе", значит, все же не хотите на легенду походить?
- Ни на кого похожим быть не хочу. Артист - это в первую очередь индивидуальность. Все хорошее от лучших танцовщиков беру себе на вооружение, но ни в коем случае не стремлюсь копировать. Поэтому огромное спасибо моему педагогу Юрию Владимировичу Владимирову, с которым мы вместе ищем именно мое.
- Что именно "ваше", уже поняли?
- Каким бы ни был мой герой, он всегда сильный, с настоящим мужским характером.
- А что главное в вашем характере?
- Упрямство. Я всегда верю, что то или иное сделать смогу. Считаю: если куда-то тянет, не надо бояться - нужно делать. В этом убедился на собственном примере с моим приходом в Большой. После окончания Белорусского хореографического колледжа меня взяли в Большой театр Беларуси. Но заметили в Большом театре России. И предложили перебраться. Педагоги и родители отговаривали. Но я сам принял решение.
- Наверняка Москву, а потом и весь мир покорить захотелось?
- У меня никогда таких амбиций не было. Но всегда было желание танцевать. Я обожаю это дело! Кстати, не хвастая, расскажу, что Москва меня силой взяла. Когда на конкурсе в Перми заметили и предложили приехать познакомиться, я отказался: "Извините, у меня сейчас конкурс". Возвращаюсь в Минск - мне снова звонят. Я: "У меня госэкзамены, не могу". Согласился только с третьего раза - когда мне уже билет на поезд прислали.
- Наверное, несмотря на вашу внешнюю удачливость, все-таки седьмым потом успеха добиваетесь?
- Эта привычка еще с минского училища осталась. После занятий брал магнитофон, снова шел в зал, включал музыку - и пошел крутиться-вертеться, нарабатывать.
- В Большой театр вас взяли сразу на должность солиста. В жизни тоже все большими прыжками предпочитаете делать?
- Тише едешь, дальше будешь - не про меня. Я - максималист!
- Кто ваш главный судья? Педагоги? Зрители?
- Я сам. Родители, которые на все мои спектакли ходят, сделают замечания - но все равно что погладят: они же тебя обожают. Педагог, где хорошо, где плохо - по полочкам разложит. Но только сам себе могу честно признаться, когда запись своих выступлений смотрю: "Вот это Ваня, фигово было". А честно признался - обязательно исправишь.
- Зрительские овации такой же восторженный отклик в душе вызывают?
- Когда во время первых гастролей в Лондоне с Наташей Осиповой "Дон Кихота" станцевали, дыхание перехватило. Выходим на поклоны - весь зал стоит, аплодирует: "Ура!" Мы - за занавес. И через софиты видим: все стоят. А у нас от радости руки опустились, сил нет кланяться. "Ну, Ваня, - сказал себе, - запомни этот момент на всю жизнь!" Это высшее, что может быть.
- Какой следующий творческий прыжок планируете?
- Станцевать "Ивана Грозного". Есть такой балет Юрия Григоровича.
- А самая высокая планка?
- Нет у меня никаких планок. У меня есть главная цель - как можно больше танцевать. А на все остальное смотрю философски: если дано - свершится, если нет - нет или в следующий раз.
- Когда такой сложный спектакль, как "Спартак", станцевали, что ощутили?
- Опустошенность. У меня было ощущение, что на сцене я прожил жизнь Спартака.
- Великий Спартак Вахтанг Чабукиани о великом Спартаке Владимира Васильева сказал, что это настоящая революция. Владимир Викторович станцевал Спартака в 28 лет. Вы - в 18. А поскольку революции - удел молодых, кому как не вам новую революцию совершить. Внесли в свой спектакль что-нибудь революционное? И вообще революция - в вашем характере?
- Однозначно да. А про своего "Спартака" не знаю. Родные мне признались, что восприняли спектакль не так, как видели раньше, - как легенду, то, что было ...дцать лет тому назад. Видели то, что происходит сейчас. Вот сейчас на сцене все и происходит. То есть секунда - и все может измениться. Спартак не погибнет, а победит.
- Против чего в жизни, как Спартак, восстаете?
- Против двуличия. Сам в себе ничего скрыть не могу, на моем лице все написано: вот этот человек мне не нравится, а этого уважаю. Не люблю людей, которые в лицо говорят доброе, а в спину плюют.
- Как удается, будто в балете, прямо спину держать в наше-то прогнувшееся время?
- Наверное, я что-то захватил от романтических времен Владимира Викторовича и Екатерины Сергеевны - (Екатерины Максимовой. - Е.К.).
- А с Наташей не хотите создать романтический дуэт а-ля Максимова и Васильев?
- У Наташи фамилия - Осипова.
- А что с дуэтом жизненным?
- Семьи пока нет, но над этим работаем.
- Вместе с Наташей?
- Конечно! Наташа так же, как и я, безумно любит танец. А одно из самых ярких моих впечатлений - ее Жизель. Когда смотрел этот спектакль, у меня дрожь по спине шла. У Наташи очень сильный характер. Мы с ней - два меча, оба стремимся идти вперед.
- А куда, по вашему мнению, стремится идти современный балет? Новшества и классика в нем, используя вашу оружейную терминологию, на кинжалах?
- Во всем должна быть гармония. При любых новшествах классика - это навсегда. Но она не должна превращаться в пронафталиненный сундук. Ведь были же времена, когда на пуантах не стояли. А танцовщики-бочки едва обхватывали таких же бочкообразных балерин. И был Чабукиани, который открыл мужской танец. Сейчас балет очень вырос технически. Но самая обалденная техника должна оправдываться выразительностью. Скажем, почему бы горячему испанскому парню Базилю не засадить шпагат на два метра высотой. Или рвущемуся к свободе Спартаку не сигать под потолок?! Вот в "Лебедином озере" такое невозможно.
- Балет - синоним красоты. А что для вас прекрасное?
- Тут не в формах дело. В том, что все должно быть искренним, чистым, из души идти должно.
- В минском училище вас, поди, героем почитают?
- Героем не героем - но почитают. С однокурсниками в Интернете общаемся. Они пишут: "Ванек! Так здорово, что ты совсем не изменился!" И с моим педагогом Александром Ивановичем Коляденко постоянно на связи. Он на мои спектакли приезжает. Но до сих пор смотрит на меня, как на ребенка. "Ой, Ваня! Только не перетрудись!" Александр Иванович для меня - образец педагога. Он никогда меня не поучал, не говорил, что вот, мол, так, а не иначе делать нужно. Видел, как я стремлюсь вперед идти, и на этом пути поддерживал. Вообще считаю, что человек только на своем опыте научиться может, на своих ошибках. Если уж наступать на грабли, то на свои.
- А какой была ваша самая громкая неудача?
- Гала-концерт в Лионе. Мы с Наташкой туда после отпуска прилетели. После пляжа так лениво было, танцевать совсем не хотелось. И вдруг! Багаж с костюмами не приходит. Мы: "Опа, танцевать не будем!" А нам в нос контракт: "Вы должны танцевать". Подобрали какие-то ужасные костюмы не по размерам, пуанты неподходящие. Такой был кошмар! Но самое смешное, что его никто не заметил. Мало того, еще и по престижному каналу "Меццо" наш позор показали.
- На вашем с Владимиром Викторовичем примере чувствуете, что такое преемственность поколений?
- Во мне есть ощущение моих корней - семьи, рода. Есть такая веревочка, которая нас, Васильевых, связывает. Уверен, что это чувство заложится и в моих детях. А нет - будем воспитывать.
- Вы такой же, как Владимир Викторович, романтик?
- Ой, романтик!!!
- И это-то в наш далеко не романтический век?!
- Значит, будем переделывать век!